Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

в брезентовой штормовке взял ее и спел так, что у кого спазм в горле случился, а кто-то побежал курить на улицу. Он спел о том, кто вчера не вернулся из боя. Спел, а потом на ухо старшему оперу доложил, что теперь уже очень скоро узаконит свои отношения с Ариадной, ибо кому ведомо, сколько той жизни осталось? За ним пьяным никто не приехал, он, как и все остальные, потрясся до дома в милицейском бобике и был сдан на руки Ариадне.

Пройдут годы, старший опер окончит Академию, будет в чинах и почете, дочь станет невестой, но, если по чему-то он и будет скучать из прошлой жизни, так по таким людям, которые могли быть и генералами, и настоящими людьми. Самым страшным было ощущение, что их все меньше, а скоро и совсем не будет, просто неоткуда будет взяться в той несчастной стране, которая будет жить в XXI веке. Ему и его друзьям-сослуживцам суждено будет гореть в пламени девяностых годов, и не так страшна была преступность, как соблазны и предательства вчерашних коллег, когда долг превратился в слово ругательное. Крышка гроба коммунистической идеологии захлопнется, но, ясно, то место пустым не будет. Жизнь человека не стала дороже, а судьба каждого – интереснее. К власти пришли новые люди – вчерашние комсомольские активисты. Если до этого людей приносили в жертву идеологии, теперь стали приносить в жертву деньгам, поклонившись Молоху.

***

Но пока еще год 1980. Наступил декабрь, 26 число. До сего дня все шло по накатанной, Андропов со Щелоковым по очереди приплясывали перед Брежневым, но с этого дня многое поменялось. В тот поздний вечер милиционеры, с целью поживиться продуктами и деньгами, по заведенной ими привычке сильно избили мужчину, а он оказался майором КГБ. Чтобы замести следы, те на служебной машине вывезли его в лес и добили арматурой. МУРовские опера были плотно задействованы на всех следственно-оперативных мероприятиях по этому делу. Они работали, не считаясь с давлением со стороны собственного ведомства. Всех участников этого убийства они и брали, но, конечно, вину их доказывали уже другие. Потом были длительные тюремные сроки, четверых расстреляли. Начались чистки в МВД, особенно в московских подразделениях. Акции фирмы Щелокова резко упали, но он устоял, по известной причине.

На следующий год уйдет Руденко, а еще через год наш «важняк»: генерал-лейтенант в 58 лет оказался не нужен родной партии. Теперь, имея много свободного времени, они с Ариадной занялись той темой, что когда-то их свела, не ради корысти, а ради ощущения себя нужными в раннем пенсионном возрасте. И на этой почве добились успехов: появилась фамилия Кедрова. Эта личность по непонятным причинам им обоим была одинаково ненавистна. Мелькнули фамилии Щербакова и Мехлиса, но пока все. А в реальности хранителем того предмета был Александр Александрович Щербаков, и проживал он недалеко от этих двух пенсионеров. Это было всего лишь в нескольких километрах и двух остановках метро. Но путь туда застрял в десятилетиях темени убийств во имя чистоты идеологии, за Ленина и Сталина. Это было, вроде как, за Родину, да еще и во славу Отечества.

Жена Щербакова не была членом КПСС, и потому купила где-то образ Георгия Победоносца. Видя в нем оберег своему мужу, летчику-испытателю, поставила его в стенку между двумя хрустальными вазами и прислонила его к той коробке, где лежал браунинг. Утром жена педагога вдруг увидела, что стекло в стенке покрыто темными, грязными пятнами, но, когда она подошла с беленьким полотенцем стереть пятно, оказалось, что на стекле появилась полная проекция святого, убивающего зверя. Тряпка совсем не помогла. Тогда педагог пристроила иконку на гвозде у окошка. Теперь у них было два образа святого воителя.

Щербаков был приверженцем цифр, на фронте, сближаясь в воздухе с немецким летчиком, он почему-то открывал счет до ста, а сегодня он, в память об отце, хотел отнести пистолет в музей. Для него было важно сделать это именно 27 сентября 2001 года, в столетний юбилей со дня рождения отца. Эта мысль придавала смысл присутствию отца в музейной панораме. Музей этот – для древностей, а отца он не помнил стариком. На его памяти, постоянное обсуждение сталинских репрессий, его соратников и помощников также не создавало праздничного настроения для похода в музей, да еще и с таким экспонатом, но летчик понимал в оружии и был уверен на сто процентов, что этот браунинг никогда не стрелял, и ему тоже скоро исполнится 100 лет. Его отец был маршалом пропаганды, именно той идеологии, которая сегодня очень хворала. Доподлинно известно, что сначала умирает идеология, а затем и страна исчезает с географических карт. Идеология умирает, а люди остаются жить. Все те, что были: колониализм, коммунизм, фашизм, и те, что еще появятся, – умрут.

В мае 1982 года Ю. Андропов становится секретарем ЦК КПСС по идеологии, то есть занимает место, на котором сидел М. Суслов, тот, что был серым кардиналом и ближайшим соратником Брежнева. Ближайшие соратники Андропова проводили его на новый пост.

10 сентября 1982 года в 9:45 Щелоков получает от Брежнева согласие на трехсуточное задержание Андропова для выяснения обстоятельств антипартийного заговора. Тайный разговор Брежнева со Щелоковым длился три с половиной часа, благо жили они в одном подъезде, но произошло ровно то, чего боялся Щелоков, – Андропов сработал на опережение. Спецназ Щелокова был арестован, даже не успев организовать сопротивление. К полудню в Склифе пятерых раненых «щелоковских» держали под конвоем. Среди этой пятерки был и подполковник МУРа, честно пытавшийся выполнить санкционированное Брежневым распоряжение.

***

7 ноября 1982 года, трибуна Мавзолея, последний парад маршала Брежнева. На трибуну его под локоток вел Щелоков, он что-то пытался говорить ему о ходе операции по нейтрализации Андропова, но тот не понимал, что ему говорят и плохо реагировал. Но уже на верху Мавзолея вдруг спросил:

– Коля, я Вам поручал найти пистолет Ильича, принесите мне его домой, хочу, чтобы рядом был.

Принесли текст, и глава государства начал зачитывать обращение к гражданам страны. Получалось у него не очень. Только Щелокову очень надо было, чтобы правил Брежнев, а тому оставалось не больше трех суток, по истечении которых на даче в Заречье, 6, ночью, у него оторвался тромб. Умер он мгновенно.

Первым из партийных деятелей прибыл секретарь ЦК Ю. Андропов, примчался он за портфелем Брежнева, про который генсек со смехом говорил, что в нем хранится компромат на членов Политбюро. Потом подъехали еще секретари и члены Политбюро. Здесь же был