Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

и крушению крейсера «Хэмпшир», где погиб Китченер. Там и нашли следы этого черного ящика. Он был в той шлюпке, в которой спаслись 12 человек. Так объект поиска оказался у наших берегов, а у КГБ не приняли исковое заявление в международный суд, посчитав претензии со стороны СССР необоснованными и документально не подтвержденными.

Гамильтон сделал финт, уведомив нашу сторону, что владелец интересующего их документа по его настоянию готов выставить эту бумагу в аукционную торговлю, и опять замолчал, ничего не комментируя, но ни на одном аукционе, ни в одном каталоге этот документ не обнаруживался. Наверное, он готовился попросить взамен своей услуги прочитать библиотеку Грозного. Именно к концу 1970-х гг. противостояние двух силовых ведомств – КГБ и МВД – достигло высшей точки, как и противостояние между Андроповым и Щелоковым. При Сталине никакой конкуренции между ведомствами быть не могло, потому что они находились в рамках одной организации, НКВД. При Хрущеве КГБ вывели из состава министерства и подчинили напрямую ЦК КПСС и Политбюро. Новый Комитет занимался вопросами государственной безопасности, которая трактовалась чрезвычайно широко. Министерство же внутренних дел вообще было упразднено как единый общесоюзный орган, а милиция стала называться Министерством охраны общественного порядка. Таким образом, на протяжении нескольких лет в стране всем рулил Комитет Государственной Безопасности, во главе с бессменным руководителем Юрием Андроповым. Именно при нем КГБ стал обладать огромным влиянием в стране. Однако после смены власти Брежнев посчитал необходимым, чтобы МВД возглавил его друг Щелоков, и оно стало противовесом КГБ. И вот тут новый министр показал себя с самой лучшей стороны. В кратчайшие сроки, пользуясь расположением и близостью с Брежневым, он переломил ситуацию. Щелоковская эпоха стала золотым веком для советских милиционеров.

У старшего опера родилась дочка, женское сообщество плотным кольцом окружило это крошечное милое существо, так что папаша и видеть его мог только мельком, в щелки. Как-то там сами решили, что теперь они должны жить у тещи, ибо там условия лучше, а что ему оттуда до работы добираться дольше, никем не учитывалось. Теща Ариадна в последнее время как-то очень уж изменила свой образ жизни. Со слов жены, она теперь часто не ночевала дома, а с утра тихо старалась прокрасться в свой ученый кабинет – огромное хранилище книг. Там она работала, а в перерывах помогала с внучкой. Привозила и увозила ее всегда одна и та же черная «Волга». Жена, конечно, лукавила, говоря, что номеров ни разу не разглядела. Зато Ариадну сумели разглядеть то на премьере в «Большом театре», то в «Современнике», да еще и в «Театре на Таганке». Позавчера вечером она явно пребывала на Арбате, в доме номер два, в ресторане «Прага», ибо только оттуда можно было притащить такое чудо – торт «Птичье молоко». Ариадна стала еще красивее, хотя, казалось, что дальше уже некуда. Все шло своим чередом, дочка росла, няньки нянчили, опера занимались оперативной информацией. У них тут, в МУРе, по какой-то негласной рекомендации руководства, всех налаживали продолжать учиться по профессии, писать заявления на поступление в Высшую школу МВД, а позже – в Академию МВД. Традиционно, из их конторы брали крайне редко, и, похоже, неохотно. Рост и ротация кадров у них были строго поднадзорны. В управлении кадров в Министерстве знали, кого и зачем учить. Тут совсем неожиданно, его, старшего уполномоченного, пригласили на собеседование в Академию, а когда пригласили, непонятное стало понятным. «Важняк» и начальник Академии МВД, оказывается, были лучшими друзьями еще с тех пор, когда поздней осенью 1941 года под Смоленском, 18-летние, оказались в одном окопе. Так дело Ленина 1918 года помогло соединиться двум одиночествам, а старшему оперу – поступить в Академию. Само дело немного приутихло, политическая конъюнктура менялась каждый день, но идеология оставалась железобетонной.

***

Разрядка в поисках во многом случилась по причине того, что произошла смена лидера в США, и от нового не ждали каких-либо провокационных нападок на советскую идеологию. Джимми Картер расточал широкие американские улыбки, а на переговорах в Австрии даже заключил в объятия дряхлеющего советского вождя, правда, до известных поцелуев не дошло. Страна усиленно готовилась к Олимпиаде, на которую ожидали гостей со всего мира. Это должно было стать настоящим триумфом коммунистической идеологии и самого СССР, но большого триумфа не случилось: более 50 стран бойкотировали московскую Олимпиаду.

Утверждая верность идее марксизма-ленинизма и социалистического интернационализма, 29 декабря 1979 года советские войска вторглись в Афганистан. Крышка гроба над главным оплотом марксизма-ленинизма двинулась по траектории захлопывания. В самый разгар олимпийского веселья, 28 июля 1980 года, страна прощалась с В. Высоцким. Коридоры МУРа в тот день были сильно прорежены, опера по большей части были в той, девятикилометровой, очереди прощающихся. Довелось старшему оперу побывать и на похоронах Сталина, но ничего, конечно, он помнить не мог в силу малого возраста. Но в этот день на Таганской площади он взаправду увидел огромное количество страдания и неприкрытое горе от этой потери. Никто этих людей сюда не приглашал, и не было ни давки, ни скандалов. Дежурила милиция, но форменные фуражки они так и не надели. Не было режиссера у этой сцены. Цветочные магазины Москвы в этот день были пусты, но все операторы российского телевидения в этот день были заняты на Олимпиаде, поэтому видео смогли сделать только любители и аккредитованные в Москве корреспонденты зарубежных телеканалов. Тогда старший опер почему-то подумал, что, верно, с того дня и кончилась провозглашенная Брежневым новая общность людей – советский народ. В бесконечных заплаканных лицах ту общность было никак не разглядеть.

После похорон пошли в какую-то столовку с жареными пельменями, селедкой и винегретом, и устроили поминки. Особо не разговаривали, пили водку Московскую, да слушали неизвестно откуда взявшийся магнитофон. Опера почти все были москвичами, но Владимира Семеновича видели только двое, да и то издалека. Никто их не искал, но один гонец все-таки прибыл, он примчался спросить, можно ли «важняку» приехать. А пока тот ехал, вдруг обнаружилось, что тот с прошлой недели и не «важняк» совсем, а государственный советник юстиции 2 класса, то есть генерал-лейтенант, да еще и утвержденный заместителем Генерального прокурора СССР. Он приехал на такси, в какой-то брезентовой штормовке, и с сеткой «Посольской» водки, верно, из своего буфета, сел рядом со старшим опером и объявил, что работа их оперативной группы приостановлена на неопределенное время. Потом без тоста стал пить водку с жареными пельменями, а они, возможно, были из недоеденных сегодня. Потом притащили гитару и запели, а этот самый мужик