Свободный Волк - Марина Казанцева

Она сидела, развалясь на специально сделанном для нее ложе, чтобы вес безобразно разросшегося тела не расплющил ее, как лягушку на дороге. Она дышала, как загнанная лошадь. И только ум ее был все так же тверд и непреклонен, как когда-то. Она увидела глаза Героя, которого любила много-много лет. Тот взгляд, которым он окинул ее ужасно искалеченное тело. Он многого еще не видел: она была прикрыта блестящей тканью. Способно ли такое тело помнить и сберечь любовь?

— Вот мы и свиделись, Герой. — с жестокою насмешкой проронила королева, пристально глядя в эти серые глаза, в которых двести лет не оставили ни следа старения. Знал ли Ярс Стамайер, чего ей стоили эти слова?! Двести лет она произносила их, и с каждым годом все безнадежнее и жестче. Злоба, ненависть и холод поселились в ее сердце. Двести лет! А он не изменился.

Беседа их была недолгой. Она страдала, говоря с ним, и он страдал от необходимости ей отвечать. Он не мог представить, как некогда держал в руке ее руку. Как некогда он любовался ее красотой. Как некогда они сказали те слова, что сближают два любящих сердца.

Все в прошлом. Вот он, а вот она, и между ними двести лет. И страшное излучение Себарии. И металл в канистрах. И ступенчатая башня, в которой заключен король-отец.

«Лучше бы ты умерла» — вот что прочитала она в его глазах и усмехнулась безобразными губами. Потому что смерть не выход. Только молодые думают, что смерть все покрывает, что смертью все кончается. А Феаннора знала выход. Она слишком долго прожила, чтобы заблуждаться.

* * *

От коренного населения планеты еще в бытность на земле Себарии она узнала о том, что некогда синки посещали Излучающие Земли и обнаружили их страшное воздействие на тело. Один из древних королей, имя которого не произносилось, подвергся изменению, попав на особо опасный участок. Он долго, очень долго жил, но стал чудовищем. И он отправился на поиски такого средства, которое могло бы вылечить его. Он блуждал так много лет, что все полагали, что он уже погиб. Но вот однажды король вернулся, и никто не мог поверить, что это он. Но синки все менталы: любой синк может прочитать чужую память. Да, это он. Да, все, кто помнил его, умерли уже, а он живет. И снова молод, снова хорош собой — он больше не урод. Он рассказал соплеменникам, что отыскал нечто такое, что позволило ему вернуться в прежнее состояние: каким он был до того, как облучился. Но это средство не лишило его долголетия. И правда, он прожил в Таббете еще так долго, что состарились и внуки тех, кто встретил его. Но он изменил привычке синков не покидать свою страну и снова ушел в странствие. Никто не знал, каков его конец. Лишь только остались те слова, что произнес он, надеясь заронить в сердцах соплеменников интерес к неведомому. Он рассказал, что средство, спасшее его, называлось Гиммера: не то цветок, не то животное. Но синков это не взволновало: ни один синк не направит даже взгляда в сторону Излучающих Земель, не то, чтобы побывать там. Поэтому им и не нужно средство исправлять уродство. Король ушел, и вместе с ним скрылась тайна гиммеры.

Вот что услышала Феаннора от синков. Она выспрашивала их о тех местах, где побывал король. Но синки плохо знали географию родной планеты. Они нелюбопытны, им немного надо. Королева узнала, что король-бродяга побывал в Западных Землях, там, где теперь хозяйничают иббы, тигры-людоеды. Там, куда не сунется ни один из дреммов, если не сойдет с ума и не захочет быть сожранным.

Космический торговец явился к королеве аффов. Он нашел планету для короля Маррадуга. Ему уже не требуется платы за перевоз: он готов подарить планету дреммам. Он предложил свои услуги королю Маракасу, и был отвергнут. За двести лет тут многое изменилось, и зря так старался Маррадуг, добывая плату за проезд. Пришельцы стали тут хозяевами. А Ярс по странной его причуде жаждал справедливости — он хотел вернуть синкам их планету. Взять и повернуть вспять время. Только Барсы могут так мыслить.

— Что я должен сделать, чтобы дреммы согласились переправиться на новую планету? — так прямо и спросил он Феаннору.

Все, что ему нужно — избавить планету синков от нее, от Феанноры! И она пожелала посмеяться над Летучим Барсом.

— Отыщи мне цветок Гиммеры, и мы в расчете.

Он ушел — прямой и простодушный Ярс Стамайер. Летучий Барс, любовь Феанноры. Он ушел в надежде вернуть ей молодость и избавиться от нее самой. Оборотень Эрреба шел с ним рядом, словно тек красной тенью по плитам замка в Бабеллане. Что их связало? Барса и тигра. Ярса и Эрребу. Что за странная возникла между ними дружба?

Их видели, когда они прошли по каменным террасам Бабеллана. Все видели человека и зверя, идущих по садам Феанноры, в которые давно закрыт ей доступ. Все помнили летящую походку Барса и скользящего, как привидение, Эрребу. Лишь за воротами дворца они остановились возле флаера, и оборотень принял облик синка. И взмыли в небо.

— Наш путь лежит в Иббиру, твою страну, Эрреба. — так сказал тигру Ярс Стамайер.

Никто не знал, где спрятал торговец свой челнок — земля большая, есть, где прятать тайны.

— Король иббов питается такими, как ты, Летучий Барс.

— В западной стране побывал король-бродяга. Я найду гиммеру, если синк нашел.

— Зачем тебе? Надеешься спасти королеву, или хочешь долго жить?

— Не то и не другое. Я связан обещанием, но больше этого мне интересен поиск. Пройти со смертью рядом и сделать невозможное. Ты не поймешь, Эрреба. Надо быть торговцем, чтобы вникнуть в это.

Но тигр тоже понимал, он был менталом и проникся мыслями Стамайера. Ибб впитал в себя все странности и причудливость необъяснимой натуры звездного торговца, чьим добровольным спутником он стал. Он знал, что Ярс Стамайер был тем, кому племя иббов обязано своей новой родиной. Что двести лет назад торговец привез в прозрачной сумке на планету высокомерных синков котят. И что излучение Себарии их превратило в оборотней-тигров. Это синки думали, что котята — биологические диверсанты. Все не так: иббы теперь новая нация. Они нашли себе страну — незанятые Западные Земли.

Теперь Ярс Стамайер летит туда, где среди просторов Иббира пасутся огромные стада бредизов, на которых охотятся тигры. Там гуляет ветер, там поют ночные звезды. Там, по плоским равнинам, поросшим длинною травою, носятся, как ветер, прекрасные и мощные животные. Иббы не охотятся на них. Только синки думают, что иббы кровожадны, а они не более дики, чем дреммы. Они умеют видеть в жизни красоту. Кони Ихобберы подобны песне звезд. Иббы не калечат лошадей, жаль только, что лошади не знают об этом.

* * *

Флаер опустился на берег озера. Эрреба принял тот вид, который был ему наиболее приятен, вид красного тигра. Он знал, что Ярс воспринимал его в любом обличье, будь то тигр, или синк. Торговец смотрел не на внешность, а гораздо глубже. И звериная душа Эрребы ему казалась ближе, чем мрачные глубины сердца Феанноры.

Стамайер со смехом бросился в воды озера и поплыл, рассекая волны широкими плечами. Тигр ненавидел воду и наотрез отказался участвовать в такой забаве. Ярс выбрался на берег лишь тогда, когда завидел вдалеке стада диких лошадей. Он не хотел мешать их водопою и предпочел понаблюдать за ними с высокого холма. Там они сидели вдвоем и смотрели, как кони играют и плещутся в воде.

— Как хорошо бы прокатиться верхом! — размечтался Ярс.

Эрреба удивился: как это — верхом? Он превратился в скакуна и предложил показать, как ездят верхом на лошади. Ярс так обрадовался! Но не тут-то было! Когда ему надоело падать с тигра, он решил попробовать поймать коня. Он достал из флаера длинный, гибкий, тонкий трос и показал изумленному Эрребе, как можно заарканить быстроногого коня. Ни один ибб в жизни не поймал коня. Это невозможно! Кони просто ветер! А их обоняние и отвага не допустят стать добычей тигра.

Но Ярс Стамайер был не синк, не дремм и даже не ибб. Он был космический торговец, Летучий Барс. Это звездный свет, по странному капризу природы воплощенный в человечьем теле. Упавшая с небес звезда.

Эрреба видел то, чему не верил. Ярс Стамайер заарканил жеребца. Он запрыгнул ему на спину и начал объезжать. Демон так и не понял, почему он все время падал со спины у тигра. А на жеребце, который скакал, как бешеный, Ярс удержался. Тот объяснял потом, что Эрреба неправильно поставил себе спину. Но жеребец не подпустил к себе тигра, и ему никак не удавалось разобраться в строении лошадиных спин. Не потрошить же, в самом деле, из-за этого прекрасное животное! Но вид человека, завладевшего ветром прерий, очаровал его.

Ярс отпустил коня без сожалений. Он получил, что хотел: покорил себе непослушное животное. Насладился скачкой и был счастлив. Эрреба прислушивался к внутреннему миру Ярса и поражался, проникаясь его ненасытимостью. Потом, когда Ярс заснул, утомленный скачкой, тигр принял вид коня и помчался по прерии, развевая длинный хвост. Он приблизился к пасущимся лошадям, но они не приняли его. И тигр вернулся к Ярсу послушать его сон.