Журнал «Вокруг Света» №10 за 1977 год - Вокруг Света

— Опять дождь, — сказал кто-то рядом. — Как только въезжаешь в Кург, так дождь. Место, проклятое богом.

Лес чем-то неуловимым напоминал леса нашей средней полосы, а холодный дождь усиливал сходство, хотя знакомых деревьев не было и в помине. Время от времени лес рассекался кофейными плантациями и клочками рисовых полей. Редко-редко среди лесного царства возникали домики с побеленными стенами и черепичными крышами. Люди появлялись только на автобусных станциях. Видно, Кург был заселен не густо. На очередном повороте показалась надпись «Меркара». Но дорога по-прежнему шла через лес, то опускаясь, то поднимаясь, как и положено горной дороге. Из леса на дорогу наползал туман. И от этого тумана и дождя печальные сумерки казались вовсе осенними. В этих сумерках одна за другой выплыли черепичные крыши домов. А впереди, на туманной горе, как призрак, возникли стены крепости. Крепость странно и нереально меняла свои очертания. Улицы лесного города были чистыми и пустынными. Автобус остановился, и кондуктор сказал:

— Меркара.

...На следующий день я показалась в кабинете главы правительства Курга. Он назывался комиссаром и носил имя мистера Нарасимхамурти.

Дождь уныло и монотонно стучал в окна кабинета.

— Вам надо встретиться с нашими историками, посмотреть все наши церемонии, поработать в архиве, посидеть в нашей библиотеке, — говорил комиссар.

Я обреченно кивала головой и даже не заметила, как в кабинете комиссара оказался еще один кург, затем второй... Потом их оказалось очень много. Каждый из них наперебой советовал, что мне нужно сделать и с кем встретиться, чтобы разрешить проблему происхождения кургов как можно скорее.

— Все курги в этом очень заинтересованы, — подвел итог мистер Нарасимхамурти. — Мы надеемся, что вы нас не подведете. Недели вам для этого достаточно. Мы объявим потом всем кургам, откуда они произошли, и устроим по этому поводу торжество. А теперь пойдемте смотреть наш музей.

Курги с готовностью устремились за своим комиссаром. Я последовала за ними.

Музей помещался тут же в крепости, и курги справедливо им гордились. Организовал музей сам комиссар, как говорится, на общественных началах. Года два тому назад мистер Нарасимхамурти разослал всем знатным кургам письма, в которых просил жертвовать в пользу музея старинные реликвии, «которые не жалко». Реликвий, «которых не жалко», оказалось немного. Они были любовно выставлены в нескольких небольших комнатах. В витринах с надписью «Оружие кургов» лежали старинный мушкет, сабля, широкий кинжал и пистолет. В застекленном шкафу висела женская и мужская праздничная одежда. Со стен смотрели репродукции портретов кургских раджей. Фотокопии архивных документов XVIII и XIX веков в строго хронологическом порядке были разложены в последней комнате музея.

— Видите, собрано немного, — сказал комиссар. — Но это только начало.

— Да, да, — подтвердили стоявшие вокруг курги, — это только начало.

— Наша история необычна и богата. Вы правильно сделали, что решили заняться кургами, — Нарасимхамурти протянул мне руку на прощание.

Потом я не однажды убеждалась в справедливости последних слов комиссара.

В конце недели я предстала, перед комиссаром с низко опущенной головой.

— Ну как? — спросил мистер Нарасимхамурти. — Откуда мы?

— Не знаю, — честно ответила я.

— Как так — «не знаю»! — возмутился комиссар. — Мы сделали все, чтобы вы узнали, я даже сам вам показал музей.

— Я очень сожалею... — начала я.

— Не надо, — в голосе комиссара появились трагические нотки. — Все этим заканчивают. И на этот раз кургам не повезло. Мы зря радовались.

Я вышла под дождь и направилась вниз по узкой улочке. С этого дня правительство Курга утратило ко мне всякий интерес, зато я получила возможность спокойно работать. Но каждый раз, оказавшись около меркарской крепости, я малодушно озиралась, боясь встретиться с обвиняющим и насмешливым взглядом комиссара Нарасимхамурти.

Густые леса на крутых склонах

Кург... Низкие хребты, покрытые густым лесом. Леса и горы тянутся от горизонта до горизонта на много миль вокруг. Их рассекают узкие долины, занятые обработанными полями. Лесистые горы Курга — это отроги Западных Гат. Две их вершины — Брахмагири на юге и Пушпагири на севере — поднимаются над этой горной страной. Вершины невысокие — не более полутора километров над уровнем моря. За Западными Га-тами, за перевалом Периямбад, начинается керальский Малабар. Узкая майсурская долина отделяет Кург на юге от Голубых гор — Нилгири. С запада на восток, деля Кург почти пополам, течет одна из крупных рек Южной Индии — Кавери. Полноводная и спокойная в долинах, она превращается в бурный и норовистый поток в горах. Лесистые горы и уютные долины мало напоминают тропический пейзаж. В них есть что-то неуловимо Похожее на ландшафт европейской умеренной полосы. Англичане первые заметили это и назвали Кург «Индийской Шотландией».

Кург занимает небольшую территорию. Население его. довольно пестрое, но основу составляет народность курги. Их численность немногим превышает 80 тысяч человек.

Курги называют себя кодава или кодагу, а свою страну Кодагу и язык тоже кодагу. Слова «Кург» и «курги» — неправильные английские словообразования от вышеприведенных. Но эти слова так прочно вошли в литературу, что я не решилась изменить их на оригинальные. Переводов и интерпретаций слова «кодагу» несколько. «Расположенная на западе», «Страна миллиона гор», «Страна густых лесов на крутых склонах». Судить о том, какой из этих переводов правильный, трудно.

Курги по своему типу резко отличаются от известных нам южноиндийских народов, и особенно от коренной древнейшей их части, так называемых австралоидов. Курги — европеоиды. Черты их лиц довольно правильны — прямые носы, часто с горбинкой, узкие губы, неширокие скулы, прямой разрез глаз, прямые волосы, светлая кожа, высокий рост. Согласно традиции страны курги считают себя хозяевами гор, но в течение поколений проводили время в сражениях и набегах. Они считались самым воинственным народом Южной Индии и смотрели свысока на любой физический труд, кроме сельскохозяйственного. Война была их профессиональным занятием, так же как и земледелие. Сложившись довольно поздно в народность, курги, естественно, не вписались в традиционную систему древних индийских каст. Но это их не огорчило. Собственная воинственность дала им возможность причислить себя к кшатриям-воинам, хотя необходимые ритуальные атрибуты этой касты у кургов отсутствуют. В глухих уголках Курга еще можно увидеть на людях старинную одежду: узкие, в обтяжку, брюки, длинную рубаху с узким стоячим воротником, напоминающую кавказский бешмет. (Именно кавказские сравнения дают возможность наглядно представить кургскую одежду.) Поверх брюк и «бешмета» надевалась черная «купья», очень похожая на черкеску. Правда, на купье нет газырей, рукава ее короче и доходят до локтей. Мужчины повязывают голову вастхрой — красным платком, спуская длинный конец на спину. Увидев в первый раз такой головной убор, я вспомнила черные платки абхазцев.

Старинная одежда, многовековые традиции и обычаи — все это сохранилось в Курге и в наши дни.

Английский лейтенант П. Коннор писал в 1817 году: «Хотя нет исторических свидетельств для установления их происхождения, нет сомнения, что кодава — одна из древнейших рас. Их страна представляет лесной район, который не имеет внешних контактов и никогда ничем не привлекал глаз завоевателей. И даже если бы кто-либо прельстился этой горной страной, то неблагоприятные климатические условия и сильные дожди сделали бы завоевание этой страны совершенно невозможным».

Долгая изоляция и труднодоступность Курга для завоевателей уберегли малый народ от исчезновения и ассимиляции.

Еще до провозглашения независимости Индии в Курге появились первые местные плантаторы. Их хозяйства поначалу были" мелкими, и им трудно было тягаться с англичанами. Когда страна стала независимой, более крупные участки стали переходить в руки предприимчивых кургов. Начался интенсивный процесс формирования буржуазии. Протекая в очень специфических условиях горной страны, этот процесс усложнил ее политическую жизнь и способствовал возникновению новых представлений. Поэтому кургу-мужчине теперь прилично быть адвокатом, офицером, врачом, но недопустимо — шофером, рабочим, батраком. Старый Кург медленно уходил в прошлое, смешивался с новым Кургом, создавая сочетания, порой весьма причудливые...

Би Кей Манданна — неудачник

— Разрешите представиться, — сказал он. — Би Кей Манданна.

И лихо щелкнул каблуками, как будто на нем были офицерские сапоги со шпорами, а не стоптанные ботинки. И это английское «Би Кей» тоже не вязалось со старой выцветшей купьей, которая висела на его худой долговязой фигуре, как на вешалке. Сзади непочтительно кто-то хихикнул и издевательски повторил: «Би Кей!» Манданна резко обернулся и сделал выпад в сторону насмешника, как будто .у него в руках был не потрепанный зонтик, а сабля.