Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Толя не пил. И хорошо. А то бы…
* * *
Оксана опустилась на стул около стола, на котором аккуратной стопочкой лежали папки с уголовными делами.
Следователь был другой, строгий, немолодой, в чине капитана. Он присел за стол со своей стороны, надел очки и взял верхнюю папку.
– Как я уже говорил по телефону, вы приглашены для опознания подозреваемого. Я разъясню вам порядок и особенности этой процедуры…
Неожиданно для себя Оксана ощутила страх, её заколотило, ладони вспотели, а во рту пересохло. Она старалась не выдать своего состояния, но когда подписывала предупреждение о даче ложных показаний, рука дрогнула, и подпись вышла корявая.
Затем они прошли длинным гулким коридором, поднялись на второй этаж, зашли в просторную светлую комнату, где их уже ждали. У большого окна за письменным столом перед компьютером сидел ещё один полицейский и быстро что-то печатал. На стоящих вдоль противоположной стены стульях зажато сидели пожилой мужчина и женщина средних лет. Напротив них, под охраной двух конвоиров, стояли три практически одинаковых человека: все одетые в тёмные кожаные куртки, чёрные вязаные шапочки, с заметной небритостью на лицах. Руки у всех заложены за спину. Замерший взгляд в никуда.
Следователь громко, чтобы все присутствующие хорошо его слышали, предложил потерпевшей внимательно посмотреть на этих мужчин и сказать, узнаёт ли она кого-то из них. Вот тут Оксану затрясло всерьёз. Она сделала осторожный шаг в сторону опознаваемых, вгляделась в каждого, стараясь не встречаться с ними глазами, затем отшатнулась и указала на крайнего справа.
– Вы уверены? – спокойно спросил следователь.
– Да, – подтвердила Оксана.
– Где и когда вы встречали этого человека?
– В ту ночь… на заправке…
– Назовите, пожалуйста, чётко дату и место, – перебил её следователь.
Оксана назвала и добавила:
– Это он сидел за рулём и оплачивал топливо. И из баллончика тоже он…
Оксана слышала, как гулко бьётся в груди сердце, как в такт её словам колотит по клавиатуре дознаватель, как хрипло, со свистом дышит пожилой мужчина-понятой.
– По каким приметам вы сейчас выделили именно этого человека? – снова спросил следователь.
– Тёмная одежда, шапочка…
– Все трое одеты в тёмную одежду. На всех троих шапочки. Что ещё?
Оксана замялась, стиснула холодные влажные пальцы рук, подумала и добавила:
– Рост… Невысокий он… Нос кривой, как будто сломанный. Шрам вот… над губой.
– На предварительном следствии вы не показывали об этой особой примете. Что же случилось сейчас?
– Я… я много думала, вспоминала. Вспышками такими, – оправдывалась Оксана, теряя уверенность.
– Вспышками… – повторил следователь. – Хорошо! Подозреваемый, назовите своё полное имя, возраст…
Вскоре конвой увёл всю троицу, но процедура опознания длилась ещё мучительные сорок минут, пока распечатывали протокол, пока его зачитывали и подписывали понятые и потерпевшая. Следователь ещё разъяснял Оксане, когда они остались одни, что-то о сроках, об уликах, о розыске второго фигуранта, о передаче дела в суд, про возмещение ущерба, но она практически не слышала, не понимала его. Кружилась голова, хотелось поскорее на воздух, на свободу…
Выбежав из дверей следственного отдела, Оксана спустилась с крыльца и побрела по мартовской распутице, сама не зная, куда. Спрятаться, забиться в угол, не слышать, не говорить, не чувствовать… Думала ли она, что ей будет так трудно? Понимала ли она, что именно душит её сейчас? Знала ли она раньше в себе то живое, то саднящее, что называется в этом мире совестью? Стыдом?
«Не-ет, – говорила она себе, – это временная слабость. Это удел трусливых и мелких людишек. Ты просто устала. Затянулась история… Ты же не думала, что так? Рановато расслабилась. Всегда надо оставаться начеку. Но всё будет хорошо… Отдохнёшь, и всё будет хорошо…»
Так она добрела до железнодорожного вокзала, присела на влажную скамью, быстро выкурила одну сигарету, прикурила вторую и эту уже смаковала, постепенно успокаиваясь, возвращаясь к себе привычной: жёсткой и уверенной.
* * *
За домом и скотиной на время их с Толей отсутствия согласилась присмотреть соседка. Корова была в запуске, и это облегчало задачу.
Оксана бойко собирала вещи, укладывала их в специально купленный для поездки модный чемодан на колёсиках. Любовно достала дождавшуюся своего часа пляжную сумку со всем её содержимым – ярким, блестящим, праздничным. Сутки поездом до Москвы, недолгий перелёт, и уже послезавтра она ступит на берег Средиземного моря.
Ради поездки Оксана привела себя в порядок: заметно похудела, сделала короткую стрижку, потратилась на стойкий маникюр и даже педикюр – всё-таки в босоножках, в сланцах по пляжу ходить. Эх, ещё бы не брать с собой этого пузатого увальня Толю да зажечь на всю катушку со знойными южными мужчинами, завести первый раз в жизни курортный роман…
Она плохо спала перед дорогой и сквозь неглубокую дрёму слышала, что Толя не ложился вовсе. Он сидел на кухне, тянул одну сигарету за другой.
К утру ей это надоело, она зашла к нему и шикнула.
Толя поднял на жену влажный тоскливый взгляд и выдохнул:
– Кто ты? Скажи мне?.. Ты вообще человек? Женщина?
– Пять часов, – прорычала Оксана, – ты мне сейчас мозг будешь выносить? Поезд через четыре часа…
– Я никуда не поеду…
– Да и слава богу! – отмахнулась Оксана от него и громко, равнодушно зевнула. – Хоть твою кислую физиономию не видеть две недели. – Не умеешь ты жить, Морозов! Так не мешай хоть мне…
Толя вдруг вскочил, с грохотом опрокинув табурет, больно схватил за плечо собравшуюся уйти жену и развернул к себе лицом.
– Зато ты уме-е-ешь… – с ненавистью прохрипел он. – Наговорила на человека. И ничего-то, ничегошеньки в тебе не шелохнётся? А?!
Оксана вырвалась из цепкой хватки:
– Где ты человека нашёл? Чурка безмозглая. Посидит, это им только на пользу! – Она лениво отправилась к постели и оттуда продолжила: – А то понаехали, не продохнёшь! Цены заламывают, а делать ничего не умеют. Только детей строгают пачками. А потом льготы требуют, квартиры…
Она нервно скинула на пол подушки, тряхнула одеяло и вдруг, оставив всё, села на край кровати и завсхлипывала:
– Всё должно было пойти не так… Ты же знаешь… Они не должны были никого найти. Я не хотела, чтобы они кого-нибудь ловили… Просто закрыли дело, и всё… и всё было бы, как надо…
Но Толя не слышал. Он вышел на улицу, сел в машину, сложил руки на руле и уткнулся в них лицом.
Райотдел полиции начинал работу в восемь утра. Впереди было почти два часа, чтобы ещё раз всё обдумать. Чтобы решиться…
- Светка - Сергей Анатольевич Толстой - Русская классическая проза
- История села Мотовилово. Тетрадь 8 (1926 г.) - Иван Васильевич Шмелев - Русская классическая проза
- Когда сгорает тот, кто не горит - Полина Викторовна Шпартько - Попаданцы / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Паладины - Олег Кустов - Русская классическая проза
- ЗА-ЧЕМ?! - Полина Викторовна Шпартько - Прочая детская литература / Русская классическая проза
- Долгое эхо короткой жизни - Елена Захарова - Русская классическая проза
- Смотрите, Дельфины! - Елена Викторовна Минская - Русская классическая проза
- Клава и кораллы - Виктория Викторовна Балашова - Русская классическая проза
- Сцена и жизнь - Николай Гейнце - Русская классическая проза
- Поле для подснежников - Анастасия Стэй - Русская классическая проза