Святой грешник - Сандра Частейн

– Ну так что же ты узнал?

– С тех пор как Карен уехала, в Миннесоте больше не было серьезных пожаров. Так, несколько мелких, скорее всего, случайных. А теперь кто-то поджег твою квартиру.

– А поджигатель?

– Ты имеешь в виду подозреваемого? Майлс Ламберт, маменькин-папенькин сынок. Его отец практически владеет всем этим городком Силвер-Лейк. Их предки были основателями этого городишка. Деньги, власть, общественное положение и все такое, сам понимаешь.

– Да, понимаю. Несчастный богатенький мальчик, который от нечего делать поджигает что под руку попадется, – развлекается, крошка, развеивает скуку. Ну, так и где он сейчас?

– У него были проблемы еще с детства. Он учился в специальных школах для трудных подростков. После поджога его поместили в санаторий подлечить нервы и психику. Но сейчас его в санатории нет, а где он – никто не знает.

– Прекрасно. Удалось что-нибудь выяснить о семье Карен? Я знаю, что ее отец погиб. А что с матерью?

– Она, кажется, тоже умерла. Любопытная история. После смерти мужа ее психическое состояние ухудшилось. У них, по-видимому, оставались кое-какие сбережения, но, когда Карен закончила университет, они продали свою ферму и уехали. Никто в Вилтоне с тех пор ничего не слышал ни о Карен, ни о ее матери. Лишь недавно газеты подняли шумиху вокруг дела о поджогах в Силвер-Лейк, по которому Карен проходила свидетельницей. Это все, что мне пока удалось узнать.

– А как отнеслись в больнице к моему исчезновению?

– Спокойно. Поудивлялись, правда, немного, как это ты смог все бросить и уехать. А так – все как обычно. В твоей лаборатории теперь постоянно дежурят на случай, если объявится этот таинственный поджигатель. Он ведь мог подумать, что ты прячешься там.

– Итак, наш таинственный кто-то, преследующий Карен, пронюхал, что она со мной. Он знает ее, меня, а сам в это время остается в тени. Знаешь, однажды у меня в лаборатории завелись мыши и стали таскать сыр, так я расставил повсюду мышеловки.

– Что? Я что-то не понял, Нико. О чем ты?

– А вот о чем: мы поставим мышеловку на нашего преследователя, а приманкой будет Карен.

– Как это?

Нико задумался на мгновение, а затем ответил:

– Сделай сообщение для прессы о том, что завтра состоится вечер по сбору средств для больницы. И еще: сообщи шерифу Силвер-Лейк о том, что Карен найдена и скоро будет дома.

– И чем это нам поможет?

Нико рассмеялся.

– Как чем? Знаешь, сколько любопытных соберется на этот благотворительный вечер? В деньгах для больницы недостатка не будет. Разве тебе этого мало? А там видно будет.

– А о Карен ты подумал? Ты же подвергаешь ее опасности!

Слова Мака отрезвили Нико. Но другого выхода не было, придется рискнуть, чтобы узнать правду.

– Мак, я должен признаться тебе, что уже наделал немало глупостей. Но единственная возможность все выяснить до конца – встретиться с опасностью лицом к лицу.

– Звучит зловеще, друг мой.

– Ты ведь знаешь, чтобы спасти Карен, мне пришлось убедить ее в том, что мы больше чем друзья, что мы – любовники. Она поверила мне. И теперь все, что происходит с ней, касается и меня тоже.

– Значит, память до сих пор не вернулась к ней?

– Она уже многое вспомнила о своем прошлом, но не все. Карен все еще не знает, кто ее преследует и почему. Конечно, следовало бы оставаться на острове до тех пор, пока она не вспомнит все до конца, а потом мы вместе нашли бы какой-нибудь выход. Но все дело в том, что наше пребывание на острове создает… проблемы.

– Для кого? Для нее или для тебя, Нико?

Нико не ответил.

– Молчишь? Ну так что же, может, ты хочешь прилететь ко мне? В Шангриле ты будешь в полной безопасности, ручаюсь. Я пошлю за тобой самолет.

– Нет уж, спасибо. Когда я был в твоем центре в последний раз, я потерял свою… пациентку. Я постараюсь справиться сам. А от тебя мне нужна машина. Кто-нибудь должен будет отвезти нас в город.

– А что с твоим «Бронко»?

– Его забрали полицейские. У меня нет времени сейчас все объяснять. Ну так что, найдешь нам машину, Мак?

– Конечно.

– Тогда скажи, чтоб нас встречали завтра в двенадцать на причале. Если что-нибудь случится, я позвоню тебе.

Заканчивая разговор, Мак вдруг оживился.

– Да, кстати, Нико, я хотел тебя еще кое о чем спросить: ты случайно не знаком с одним чудаковатым доктором, который скупает старые тапочки по пятьдесят долларов за пару?

Карен прибралась в кухне и пошла бродить по комнатам. Она ходила из одного пустого зала в другой, поднимала жалюзи, раздвигала занавески и напевала, чтобы разогнать давящую тишину.

Эти мелодии были ирландскими колыбельными песнями, которыми ее убаюкивал отец.

Карен не хотела вспоминать о своем прошлом, но образы сами собой воскресали в памяти: здание, охваченное огнем, отчаянные крики людей внутри и чей-то смутный силуэт. Карен знала, что этот человек поджег здание и скрылся. На этом воспоминания кончались.

Как ни старалась Карен, она не могла представить себе лицо поджигателя. Репортера, который позвонил ей перед несчастным случаем, она тоже не помнила. Только голос его звучал у нее в ушах. Мысли о прошлом неизменно сбивались на образ мужчины из ее снов – черноглазого цыгана на белом коне. Любовь затмевала все другие чувства.

Ее цыган вернулся за ней и отвез на Слэйд-Айленд. Карен любила Нико и не хотела, чтобы он подвергался из-за нее опасности. Она доверяла ему и сообщила бы о пожаре и поджигателе, если бы вспомнила все до конца. Но пока рассказывать было нечего.

Ее раздражало то, что она сидела сложа руки. Ей не нравилось, что кто-то взял на себя ответственность за ее жизнь, даже если этот «кто-то» – мужчина, сводящий ее с ума одной своей улыбкой.

Шагая по комнатам, она ругала себя за легкомыслие. Почему ей приспичило ехать на этот остров? Она здесь как в клетке. Что будет, если Нико не вернется? Как она выберется отсюда?

Подбросив дров в камин, Карен поудобнее уселась в огромное кресло и задремала. Вдруг зола в камине взметнулась – в печную трубу ворвался ветер. Сон мгновенно слетел с Карен, она вскочила на ноги и выглянула в окно. Старая хижина поскрипывала под напором непогоды. Порывы злого северного ветра то и дело швыряли в окна мокрый снег.

Где же Нико? Как он доберется до острова в такую погоду? Из-за густого снега вокруг ничего не было видно.

Она накинула желтый плащ, выскочила из дома и побежала к причалу. Снег бил ей в лицо, ветер рвал с головы капюшон. Не было видно ни зги. Противоположный берег был скрыт за плотной белой завесой. Нико может вообще не увидеть остров.

Карен стояла на пирсе и тщетно вглядывалась в непроницаемую пелену. За то короткое время, что они были вместе, она познала, что такое любовь, как сладко найти ее и горько потерять. Она хотела, чтобы Нико знал, как она дорожит им. Карен сделала свой выбор – впустила любовь в свое сердце.