Распущенные знамёна - Александр Антонов

Утро 30 сентября отметилось воздушным боем. Ещё затемно над островами зависли три цеппелина (два над Эзелем, один над Даго), светили прожекторами, стреляли из пулемётов, бросали бомбы – всё без видимого успеха, разве что поспать толком не дали. С рассветом прилетели с материка «Невские» Алехновича и порадовали многочисленных русскоговорящих зрителей «зажигательным» зрелищем. В этом полёте с «Невских» было снято оборудование для бомбометания, зато были установлены огнемёты. Лётчики «Невских» чувствуя своё превосходство откровенно пижонили (как ни цинично это звучит применительно к ситуации). Заходили на цеппелин с двух сторон и били в носовую и хвостовую часть оболочки струями огня. Пылающая оболочка быстро сдувалась, накрывала гондолу, и дирижабль с всё большим ускорением падал на землю. Те, что были над Эзелем, упали в тылу русских позиций; тот, что барражировал над Даго, пытался дотянуть до своих кораблей, под защиту их зениток. Тщетно. Только огорчил германских моряков зрелищем падающей в море горящей сигары.

Весь день на суше шли бои: десант пытался расширить захваченный плацдарм. На Даго десант подкреплений не получил, потому ровным счётом ничего не добился, оставшись на завоёванных ранее позициях. Все имеющиеся в его распоряжении резервы генерал фон Эсторф ввёл в бой на Эзеле, протаранил и захватил позицию, прикрывающую дорогу на Ориссарскую дамбу. Оборонявший её пехотный полк отошёл к дамбе, где сразу же занял позиции во второй линии обороны. Морпехи на позиции, прикрывающей дорогу на Аренсбург, стойко отразили все атаки, правда и давление на них было не столь сильным, как на простую пехоту.

Флот тоже воевал. С утра германские эсминцы коммодора Пауля Гейнриха (брейд-вымпел на крейсере «Эмден») стали занимать позиции у западного входа в Соэлозунд. Русские эсминцы во главе с ЭМ «Победитель» (брейд-вымпел начальника 11-го дивизиона капитана 2-го ранга Пилсудского) находящиеся в дозоре на Кассарском плёсе, до поры стояли на якоре. В 13 часов 50 минут рядом с «Эмденом» занял позицию линкор «Кёниг». Русские эсминцы сразу стали сниматься с якорей и побежали вглубь Кассарского плёса, прочь от тяжёлых пушек германского дредноута. Там уже стояла «Аврора», с мостика которой за событиями зорко следил адмирал Колчак. За «Авророй» сосредоточились эсминцы 12-го и 13-го дивизионов (8 вымпелов).

Вскоре к ним присоединились три эсминца 11-го дивизиона, которые без потерь вышли из-под обстрела «Кёнига». В это время передовые германские эсминцы уже миновали Соэлозунд, и стали расходится на два кильватерных строя, пытаясь взять русскую эскадру в клещи. Всего на Кассарский плёс прорвались семнадцать вражеских эсминцев.

В это время проходящие восточное горло эсминцы Гейнриха подверглись со стороны Эзеля и Даго атаке четырёх подводных лодок, две из которых были русскими, а две английскими. Торпеды попали точнёхонько в два передовых эсминца, которые оба рядом тут же легли на грунт, создав на выходе из пролива пробку. Попытавшиеся их обогнуть справа и слева эсминцы только усугубили обстановку. И тот и другой задели за грунт винтами и потеряли ход.

Идущим за ними кораблям пришлось стопорить машины, а потом медленно выползать из пролива туда, где разгневанные «Кёниг» и «Эмден» вели стрельбу по квадратам, в которых могли находиться подводные лодки. Ни в одну не попали, и лодки бочком-бочком стали убираться с поля боя. А германские эсминцы, прошедшие пролив, храбро кинулись в атаку (17 против 11). Однако присутствие в рядах русских эсминцев «Авроры» практически уравняло шансы, тем более что комендоры крейсера удивили отменной точностью попаданий.

Скоротечный бой закончился тем, что германские эсминцы, потеряв три корабля, стали отходить к Соэлозунду. Там «Кёниг» и «Эмден» методично расстреливали потопленные эсминцы, — команду с них, разумеется, сняли – чтобы освободить проход. Тяжёлый калибр сделал своё дело, разорванные на части корабли устлали обломками дно пролива, и над местом их гибели стало возможным пройти отходящим кораблям. Теперь «Кёниг» и «Эмден» сосредоточили огонь на русских миноносцах, которые увлеклись погоней и вошли в зону обстрела их орудий. Приказ отходить слегка запоздал, и четыре русских эсминца получили серьёзные повреждения, но с поля боя сумели уползти, прикрывшись дымовой завесой. Ушли зализывать раны и немецкие миноносцы. Итог боя: германские эсминцы – пять потоплено, десять получили повреждения; русские эсминцы – потопленных нет, шесть получили повреждения.

Ночью над русскими позициями вновь появились цеппелины, но когда один был сбит метким огнём зенитной артиллерии, тут же убрались, теперь уже окончательно (Шмидт отправил уцелевшие дирижабли на базу).

В Ирбенском проливе германские тральщики ещё засветло закончили траление минных заграждений. Но Сушон на ночь глядя эскадру с места не двинул, отложив дело до утра.

Ночью на протраленные участи в Ирбенском проливе, проливе Соэлозунд и на входе в Рижский залив пробрались русские подлодки, которые установили там, в общей сложности, 50 донных мин (больше просто не успели изготовить), с отсрочкой постановки в боевое положение на 12 часов.

* * *

День 1 октября в районе Моонзундского архипелага занялся вполне обычный для этого времени года: противный и слякотный, но никак не торжественный. А ведь именно сегодня и в операции «Альбион», и в контроперации «Контр Страйк» должен был наступить перелом.

Глеб Абрамов сидел в штабном вагоне и ждал донесений. Первое поступило в 6-30 утра: «3-я германская эскадра покинула район сосредоточения и движется к Ирбенам». «Итак, Бенке двинулся, — подумал Абрамов, прочтя донесение. — Хорошо, если мы угадали верно, и он не станет соединять свои корабли с кораблями Сушона, а повернёт в Рижский залив для поддержки армии с моря. В противном случае нашему флоту на рейде Куйваст придётся туго». Мучиться сомнениями командующему пришлось лишь до 7-00, когда очередное донесение вырвало из его груди вздох облегчения: «4-я эскадра снялась с якоря и движется в сторону Большого Зунда», — докладывали наблюдатели. «Сушон идёт к Моону один, иначе он обязательно бы дождался подхода кораблей Бенке. Ещё несколько часов и Флот открытого моря окажется в тех квадратах, которые мы для него наметили», — думал Абрамов. В 10–00 Абрамов получил рапóрт от Бахирева: «С рейда Куйваст вижу на горизонте дымы. Готов принять бой» Почти тут же поступило новое донесение от наблюдателей: «Бенке вошёл в Рижский залив». Абрамов прикрыл глаза и попытался представить, что происходит в море.

Когда вице-адмирал Вильгельм Сушон увидел в бинокль, какие силы противопоставил ему Бахирев, то удовлетворённо кивнул и передал на «Мольтке»: «Как и предполагалось, русские выставили против моей эскадры линкоры «Слава» и «Цесаревич» («Гражданин»), а также крейсер «Баян». Начинаю снимать минное заграждение». Вскоре корабли эскадры Бахирева открыли огонь по тральщикам. Бой на рейде Куйваст начался.

В это время тральщики, сопровождавшие эскадру Бенке, снимали остатки минного заграждения на входе в Рижский залив. Внезапно подорвался один, потом второй, третий… «Это не мины, — понял Бенке, — это подлодки». Он тут же отправил вперёд отряд «охотников», которые прошмыгнули через минное заграждение, потеряв всего лишь один корабль. Выйдя на чистую воду, «охотники» устремились в квадрат, где прятались подлодки. Тут же из-за острова Руно выскочили русские эсминцы. «Откуда они тут?» – подумал Бенке и отдал приказ линкорам приблизиться к тральщикам на минимальное расстояние, чтобы поддержать огнём «охотников», которые уже вступили в бой с эсминцами.

Под прикрытием орудий «Мольтке» и «Эмдена» коммодор Гейнрих рвался на Кассарский плёс. На этот раз в бой были брошены все резервы. Первыми Соэлозунд прошли «охотники», на случай если русские подводные лодки опять затаились у восточного входа в пролив. Но на этот раз их там не оказалось. Следом за «охотниками» на плёс стали проникать эсминцы, флотилия за флотилией. Их встретили залпы орудий «Авроры», 12-й и 13-й дивизионы эсминцев. Но в этот раз силы были слишком неравны. Противник атаковал более чем тридцатью кораблями. Первым на помощь попавшим в переделку эсминцам пришёл 11-дивизион, лидер которого эсминец «Гром» шёл под брейд-вымпелом адмирала Колчака. Морской министр решил тряхнуть стариной и сам повёл эсминцы в атаку. Со стороны Моонзунда к месту схватки спешил на «Новúке» адмирал Старк, ведя за собой 4-й, 5-й и 6-й дивизионы – весь имеющийся резерв. Из пролива Малый Зунд вышел крейсер «Паллада», который до этого сдерживал огнём десантников Эсторфа, штурмующих укрепления перед Ориссарской дамбой.

Наступил критический момент боя на Кассарском плёсе. Две торпеды шли прямо в борт «Авроры», и та уже не успевала увернуться. Между крейсером и торпедами был «Гром». Командир корабля на секунду замешкался, — на борту был адмирал! — тогда Колчак сам скомандовал: «Лево на борт!» Послушный рулям эсминец подставил борт под торпеды, прикрыв собой крейсер. С «Авроры» видели, как дважды содрогнулся «Гром», потом эсминец исчез в дыму и пламени. К гибнущему товарищу кинулись «Победитель» и «Забияка», чтобы попытаться подобрать хоть кого-нибудь из команды. Спасённая «Аврора» продолжала громить врага. Это решило исход боя.