Наследницы - Элизабет Адлер

— Я знаю, — сказал Том, — ты ждешь, когда приедет твой папа и заберет тебя, так?

Ханичайл кивнула. Вздохнув, Том взял ее горячую маленькую ручку в свою.

— Из этого ничего не выйдет, деточка. Господь забирает только тех, кого хочет. И он забирает их точно тогда, когда этого хочет. Он хотел твоего отца, а не тебя.

— Никто меня не любит, — ответила Ханичайл, всхлипнув. — Даже Господь.

— Господь любит тебя, — с нежностью в голосе сказал Том, отбросив волосы с ее заплаканного лица. — Просто он не хочет, чтобы ты уходила отсюда сейчас. И я не хочу. Все на ранчо не хотят этого. Все бросились искать тебя. Моя мама чуть с ума не сошла от беспокойства. Давай вернемся домой и скажем им, что с тобой все в порядке.

Том помог девочке подняться. Они стояли рядом, глядя на то место, где погиб Дэвид.

— Знаешь что, Ханичайл, — неожиданно сказал Том, — почему бы нам не собрать цветов. Ма даст нам каменную вазу, и мы наполним ее водой, чтобы цветы всегда были свежими. Затем вернемся сюда, и ты поставишь ее под деревом в память о своем отце.

— Да, — согласилась девочка, глядя на Тома благодарными глазами. Он посадил ее в седло впереди себя. — Спасибо, Том. Ты мой самый лучший друг.

— Конечно, — ответил он, крепко прижав Ханичайл к себе и в душе надеясь, что так оно и будет всегда.

Глава 13

Роузи вскоре вспомнила о пятидесяти девяти тысячах долларов, которые унаследовала от Дэвида. Она поехала в Сан-Антонио и купила себе новенький сверкающий автомобиль марки «додж» и целый ворох новых нарядов: шелковые платья, кожаные туфли на высоких каблуках и с полдюжины самых модных шляп. Затем она доехала на поезде до Хьюстона, сняла номер в отеле «Уорик» и снова отправилась по магазинам, на этот раз купив себе норковое манто, которое всегда обещала купить себе при первой возможности. Смело отправившись в салон красоты, она подстригла свои длинные светлые волосы, сделала короткую модную прическу и снова прошвырнулась по магазинам, покупая помаду, тени, пудру. Не отказала она себе в удовольствии купить самый большой, какой только был в магазине, флакон французских духов.

Чувствуя головокружение от полученного удовольствия, она вернулась в свой номер и со счастливым вздохом бросила пакеты на кровать. Позвонив мальчику по обслуживанию клиентов, она заказала себе бутылку самого дорогого виски вместе со льдом и, уютно устроившись в кресле, стала размышлять о том, где она может продемонстрировать свои обновки.

— Теперь меня даже некому оценить, — слезливым пьяным голосом говорила она в стакан. — Сейчас, когда нет Дэвида, кто оценит меня?

При мысли о Дэвиде и о том, как они занимались любовью, по ее телу пробежала знакомая приятная дрожь. Она действительно скучала по нему. Проглотив еще две порции виски, Роузи пришла к заключению, что ей нужен мужчина.

В этот вечер она надела черное, потому что как-никак носила траур. Мягкое, облегающее, с низким V-образным вырезом платье у ворота было украшено бриллиантовой брошью в виде кролика. На шею она повесила две нити фальшивого жемчуга, так как, лишившись длинных волос, чувствовала себя несколько голой, а на голову надела шикарную маленькую шляпку-котелок, украшенную черными перьями. Было очень тепло, но Роузи тем не менее надела новое норковое пальто. Ни с чем не сравнимое удовольствие она испытала, когда швейцар бросился искать ей машину, на которой она покатила в театр бурлеска.

«Вот что делают деньги», — удовлетворенно думала она дорогой. Если бы Дэвид относился к ней так почаще, то она, возможно, не скучала бы. И только подумать, как нелепо он погиб: под колесами грузовика, полного этих проклятых телок.

Но Роузи не собиралась думать о Дэвиде сегодня вечером. Не будет она думать и о Ханичайл, которой досталось ранчо, когда оно должно принадлежать ей. По крайней мере у нее есть пятьдесят девять тысяч баксов, ну, может, немного меньше после сегодняшнего набега на магазины. Сейчас она должна забыть обо всех своих горестях и постараться хорошо провести вечер.

Роузи внимательно изучила афиши около театра, но единственным лицом, которое она узнала, было лицо Джо-Джо.

Женщина в билетной кассе, изучающе посмотрев на Роузи, спросила:

— Я не могла вас видеть раньше?

— Определенно нет, — высокомерно ответила Роузи, плотнее запахнула норковое манто и прошла в театр.

Заняв место за столиком, она огляделась. Естественно, она была единственной женщиной в зале. Мужчины поглядывали на нее, но она делала вид, что не замечает их внимательных взглядов.

«Господи, — думала Роузи уныло, — неужели все парни, собравшиеся здесь, такие старые и дряхлые?»

Но все-таки один из них таким не был. Он был высоким и хорошо сложенным. У него были черные, гладко зализанные волосы, и его можно было назвать красивым, если вам по вкусу смуглая ирландская красота.

Свет в зале погас, оркестр заиграл увертюру, и на сцену вышел комик со своими избитыми шуточками. Вскоре Роузи была настолько поглощена всем происходящим, словно она никуда и не уходила. Однако с тоской в сердце она заметила, насколько молодыми были стриптизерши. Такими же молодыми, как и она когда-то.

Роузи закурила и сидела с унылым видом, пуская в потолок колечки дыма и думая о будущем. Сцена манила ее, как манит детей мороженое, но она понимала, что ее время ушло. Она была слишком стара для этого дела.

Она со злостью затушила сигарету и, услышав за спиной мужской голос, оглянулась.

— Прошу прощения. — Это был красивый ирландец. — Я вижу, вы одна… ну и подумал, почему бы не угостить вас каким-нибудь освежающим напитком.

Он вежливо улыбнулся. Роузи окинула его изучающим взглядом. Хорошо сложен, хорошо одет, без усов. Роузи не выносила мужчин с волосами на лице.

— Без всякого алкоголя, — добавил он улыбаясь. — Обещаю.

Роузи отметила про себя, какие у парня белые зубы, ровные и крепкие, а когда он наклонился к ней, она уловила запах хорошего одеколона. Вероятно, он джентльмен, так как по ее понятиям только джентльмены пользовались одеколоном. Ее настроение сразу улучшилось.

— А почему бы нет? — сказала она, вставая. Молодой человек взял ее под руку, и они прошли в бар, в котором продавались только безалкогольные напитки. Юноша спросил Роузи, что она хочет, и заказал две содовых. Вынув из кармана серебряную фляжку, он спросил:

— Виски?

Роузи кивнула.

— Меня зовут Джек Делейни, — представился молодой человек, глядя Роузи в глаза.

— Роузи Хеннесси, — сказала она, но тут же поправилась: — Я хотела сказать, Роузи Маунтджой.