Песни в пустоту - Александр Горбачев

Владимир Епифанцев

Руководство ТВ-6 считало это позором для канала, а Горожанкину, который задумал программу, наоборот, все очень нравилось. Но, когда его стали критиковать сверху, он тут же обосрался и попросил нас убрать всю эту шизоидность. А мы, наоборот, добавили. То есть, например, в программе стали появляться клипы Киркорова – но после него я вставлял какую-нибудь блэк-металлическую группу, и все это выглядело еще более чудовищно, чем если бы мы просто крутили блэк. Я, кстати, вижу параллель между блэк-металлистами и Киркоровым: и те и другие – “черные”. Только если блэкеры – честные сатанисты, то Киркоров – скрытый, латентный сатанист. И все ему подобные тоже. Сейчас их очень много стало – настоящий шабаш можно увидеть на канале “Столица” по вечерам, когда идут проплаченные клипы типа Назарова или Ковалева и группы “Пилигрим”. Подобного фрик-шоу больше нигде не увидишь, только на этом канале – я уже много лет наблюдаю. Если бы Дэвид Линч приехал к нам на месяцок, посмотрел эти программы, он бы понял, что ему сказать больше нечего, а все эти люди, в смысле Назаров и Ковалев, за него все уже сказали.

Роберт Остролуцкий

“Дрема” просуществовала около года. Был там такой, например, сюжет: война, отряд партизан идет по лесу третьи сутки. Епифанцев в каске, командир. И вдруг выясняется, что в отряде есть предатель, и все начинают думать, кто это, подозревая друг друга. Военное время жестокое, шутить не любит. Обнаружат предателя – сразу расстрел. Там был очень красивый закадровый монолог. Командир вспомнил свою жену Соню: “Интересно, как она сейчас без меня, ждет ли?” В этот момент в кадре появляется жена. Она гладит белье. “А если я погибну? Ей будет легко?” Сзади возникает фашист, его играл я. Выхожу, беру ее за задницу, начинаю шлепать, имитировать половой акт и зловеще хохотать в лицо командира. Это все происходит в его воображении, и вот он думает: “Сука! Значит, легко ей будет горевать! Да – легко и почетно. Я здесь погибну, а она, падла, с каким-то фрицем развлекается!” Тут он встает и говорит: “Товарищи, предатель найден и обезврежен”. И стреляет себе в рот. Этот сюжет увидел президент МНВК (Московская независимая вещательная корпорация. – Прим. авт.) Эдуард Сагалаев. А он, собственно, человек, который помнит войну. Не знаю, насколько это достоверно, но нам сказали, что именно после этого сюжета его увезли в больницу с приступом. И он, оправившись от удара, начал закрывать “Дрему”. На нас оказывалось сильное психологическое давление, которое нам, впрочем, было по барабану. Мнения учредителей насчет программы разделились. “Дрему” отстаивал, как ни странно, Демидов. Пономарев с Олейниковым считали это грязью и чернухой. В итоге они решили, что закрывать нас бессмысленно, лучше дождаться окончания контракта. До этого мы принципиально не показывали русских артистов, за исключением “Собак Табака”, Thaivox и всего того, что выпускали Okular Records. И когда нам начали навязывать историю с Филиппами Киркоровыми, “Ляписами Трубецкими” и тому подобными коллективами, безусловно, мы не могли отказаться, потому что они были бюджетными, попадали в эфир за деньги. А мы получали достаточно неплохую зарплату, я, помню, даже ходил по магазинам, не зная, что себе купить, так как мог позволить себе все. И мы решили так: подождите, этих артистов мы смешаем с такими группами, что мало не покажется! Шишкин придумал концепцию, что мы их не будем оскорблять, а, наоборот, будем возводить в ранг богов, но таким образом, что они сами откажутся от размещения своего творчества в нашей программе. Мы брали клип Филиппа Киркорова, прерывали на половине группой Impaled Nazarene, Burzum или Brutal Truth. Никто из наших артистов ни разу не возмутился. Их показывают – и это главное. Но в итоге контракт все же не продлили, и “Дрема” закрылась. Володя потом еще был режиссером программы “Культиватор” на ТВЦ, но это тоже длилось недолго.

Александр Кондуков

Благодаря “Дреме” вырос такой персонаж современного гламурного глянца, как Анфиса Чехова, в которую Епифанцев вбивал абсолютно шизофренические тексты. Позже, став ведущей своей передачи “Секс с Анфисой Чеховой”, она сохранила все те же инфернальные интонации. Налицо счастливый случай, когда внутри светского гламурного персонажа живет некое сделанное садистом-режиссером существо, которое стало голосом для всех неуверенных в себе телочек, желающих быть по своим повадкам похожими на Анфису. Программа “Дрема” на самом деле была одной из самых ярких иллюстраций деятельности канала ТВ-6, который во главе с Иваном Демидовым пытался дрессировать новую аудиторию смутного времени. “Партийная зона”, “Дрема”, “Знак качества” – все это были поиски новых русских людей, которые на самом деле телевизор скучными вечерами 90-х не смотрели. Они жрали водку и крутили ручки музыкальных инструментов, а театрализованный выплеск ТВ-6 обрушился на голову людей, которые с массами никак связаны не были. И успех у этих людей – которые до сих пор, кстати, стесняются говорить про “Дрему” что-то хорошее – едва ли был просчитан. Я могу сказать, что от индустриального театра “Дремы” только одна Чехова на самом деле и выиграла – она нашла свой образ и благодаря ему смогла припудрить короткие ноги, огромную задницу и лицо колхозницы. Она стала обложечным персонажем без бэкграунда – это была победа.

Дмитрий Спирин

После закрытия “Дремы” Епифанцев получил предложение делать похожую программу на ТВЦ, куда и перетащил всю свою тусню, а также сделал мне предложение сниматься у него. Это всегда было моей нереальной мечтой – быть частью чего-либо подобного. Новый проект получил название “Культиватор”, программа была еженедельной. От “Дремы” там остался только дух, форма была абсолютно другая. Передача шла в прямом эфире, с врезками клипов и заранее записанных кусков. Мне приходилось заучивать огромные куски диалогов и монологов, написанных Олегом Шишкиным, постоянным Володиным сценаристом. Олег писал немыслимо остроумные, смешные и абсурдные штуки. Сейчас он известный писатель, вы найдете его книги в любом крупном книжном магазине. Мы круто веселились, изготавливая столь высокобюджетный продукт, как телепрограмма. Мы как могли издевались над социумом и обывателями, включавшими в субботний вечер ТВЦ, канал московской мэрии. Веселуха продлилась недолго, через несколько месяцев нас закрыли.

(Из книги “Тупой панк-рок для интеллектуалов”)

Александр Кондуков

Мне хорошо запомнилась вся эта чушь, которую Шишкин и Епифанцев вкладывали в уста Анфисы и других нескладных актеров-ведущих. Это был бесконечный телеспектакль-деконструктор, создатели которого честно выжимали из себя весь сок. Надолго их, увы, не хватило. Когда программа “Дрема” шла внахлест с телешоу “Знак качества”, это рождало абсолютно ураганный эффект бесконечного фрик-шоу, что идеально шло под ночное распитие водки в общаге, бесконечное прослушивание Мэрилина Мэнсона и психоаналитическую болтовню. Таким образом рождалось совершенно новое захватывающее телевидение, частью которого становились твои друзья и соседи. Все мы, учась во ВГИКе, в принципе понимали, что ребятам охуительно повезло: они нашли деньги под реализацию всех волнующих нас тем и способы демонстрации своего отвращения к обществу потребления и мещанству. Прежде всего, это было искусство протеста – и “Дрема”, и “Знак качества”. Очень яркого и, как все протесты, бессмысленного. Он очень недолго существовал. И слава богу, что недолго, иначе бы он быстро всем наскучил, и из окололегендарного статуса весь этот “дрема-мир” превратился бы в визуальное графоманство. Там и так это чувствовалось, так что закрыли проект вовремя.

Владимир Епифанцев

Мы были нонконформистами в чистом виде. Это была аномалия – как прыщ, который созрел в какой-то момент и лопнул. Нам не было никакого дела до привычного порядка вещей. Мы как вошли на телевидение извне, так и просуществовали в этом состоянии аномалии полгода. Посыла нонконформистского мы не имели в виду – мы просто такими были. Мы никого ни к чему не призывали. Мы были такими, какие есть, и делали то, от чего сами перлись.

* * *

Слово “андеграунд” недаром в буквальном переводе означает “подвал”. В Европе независимая культура традиционно и очень тесно связана со сквотами – то есть с пустующими помещениями, которые нелегально заселяют и обустраивают самопровозглашенные художники, музыканты и прочие деятели культуры и искусств. В сквотах устраиваются клубы и галереи, проходят перформансы и концерты, там же живут их создатели. Власти, как правило, смотрят на это сквозь пальцы – в конце концов, лучше уж подпольная жизнь, чем разруха и обветшание. В датском Копенгагене благодаря сквотам прославился целый район – Христиания. В Голландии дошло до небольшой войны между сквоттерами и полицией на амстердамских улицах – и в конце концов местное правительство приняло закон, согласно которому бесхозное здание может быть отдано тем, кто его занял, если они докажут в суде, что будут использовать его лучше и выгоднее, чем прежний хозяин.