Красная книга вещей - Ким Буровик

В этой связи латинское слово «солеатус» (soleatus) означало человека, который сидит дома в состоянии неглиже (не одет), выходить в солеа из дома считалось неприличным. И тот, кто этим правилом пренебрегал, вызывал всеобщее осуждение за подражение греческим нравам.

Солеа играли важную роль в гостевом ритуале древних римлян. Перед едой их снимали, и выражение soleas deponere (солеас депонере), т. е. снять сандалии, означало то же, что у нас «пожалуйте к столу». Ведь ели древние римляне лежа, и обувь при этом была бы, конечно, помехой.

Окончив трапезу, господа требовали у слуг принести обувь (soleas porcere — солеас порцере), что одновременно значило «собираемся уходить»

Были у римлян и другие виды solea. Так, solea lignea они называли деревянные колодки для заключенных, которые надевали на них, чтобы перевезти с места на место.

Solea spartea представляли собой плетеную из веревок обувь для рогатого скота и вьючных животных, которая удерживалась на ногах кожаными ремнями.

И, наконец, solea ferrea — античный аналог наших подков, хотя ни греки, ни римляне не знали современного способа их крепления. Это были чехлы на копыта из кожи с железной пластиной (иногда даже с серебряной) снизу.

У́ЛЕДИ (по-фински yilo — полусапожки с широкой загнутой подошвой) — кожаная северорусская народная обувь, подобная кожаным лаптям (поршням). Носили в Пермской, Вологодской и Архангельской губерниях.

Как правило, из телячьих, коровьих, оленьих, тюленьих или козьих шкур. Со специальными ушками, за которые длинными оборами их привязывали к ноге. Шили мехом наружу.

«Иногда же такую обувь с загнутыми кверху крючкообразными носами шьют для ходьбы на лыжах» (Д. К. Зеленин).

В. И. Даль определил у́леди как «сыромятный лоскут на оборах; поршни, ка́лиги, род грубых котов без опушки…».

ЦОККОЛИ (итал. zoccoli) — обувь венецианок конца XVI века на очень высоких деревянных подставках. По одной из версий их появление объяснялось модой на утрированно удлиненный лиф платья, спереди опускавшийся углом, что существенно изменяло пропорции фигуры.

Чтобы не казаться коротконогими, женщинам приходилось надевать высокие цокколи.

Как правило, их надевали на обычную обувь или привязывали к ней.

По другой версии необходимость таких подставок объясняют невероятной грязью на улицах городов XVI века.

ЧОБОТЫ (от тюрк. чабат — лыковый лапоть) — в допетровские времена мужская и женская обувь в виде глубоких башмаков. В XIX веке чоботами называли сапоги. Украинцы делали свои «чоботи» без каблуков, называя это русским кроем. Каблуки нередко заменяли небольшими железными подковками.

Шили их как все выворотные сапоги, изнутри пришивая к голенищам подметку; затем сапоги смачивали и выворачивали. Такие сапоги получались очень широкими и неказистыми.

ЧУНИ — русские пеньковые веревочные лапти, которые носили дома.

Плели чуни на четырехугольной продолговатой колодке, в которую забивали небольшие гвозди; поэтому новые чуни имели характерную четырехугольную форму.

К восточным славянам эта обувь пришла относительно недавно, зато распространилась быстро и повсеместно, особенно среди беднейших рабочих.

По мнению известного этнографа Д. К. Зеленина, у которого взяты эти сведения, само слово «чуни» произошло от древнего «чухни», т. е. «финская обувь»: финнов в России называли «чухна» — от древнерусского «чухно».

ШТИБЛЕТЫ (от нем. Stiefel — низкие сапоги, полусапоги) — согласно современным представлениям — ботинки. Но еще в 1930-е годы штиблетами называли и гамаши на пуговицах.

За 150 и более лет до этого к штиблетам относили кожаные, суконные или полотняные гетры и гамаши{20}, плотно облегавшие ногу и обязательно на пуговицах. В русской армии в начале XIX века штиблеты были заменены крагами.

«Московский телеграф» в 1825 году (№ 11) советовал «в дурную погоду носить черные казимировые штиблеты с пуговками из слоновой кости».

А во времена В. И. Даля (1850-е годы) — это «суконнные, на подкладке, реже кожаные, голенища, паголенки, на крючках или пуговках вдоль наружной стороны голени; камаши, ногавицы».

ЭНДРОМИСЫ (греческое слово) — высокая древнегреческая шнурованная обувь, оставлявшая открытыми пальцы ног. В них древние греки изображали Артемиду-охотницу.

Благодаря тугой шнуровке и открытым спереди пальцам, в эндромисах можно было быстро передвигаться. Поэтому в эндромисах изображали Геракла, Диониса, фавнов и пастухов.

ЩЕПЕТИЛЬНЫЙ ТОВАР

Слово «щепетильный» происходит от «щепетить», почти вышедшего из употребления и означающего щеголять, франтить, модничать, одеваться и рядиться напоказ.

Щепетильным товаром в старину называли галантерею. Это — нитки, иголки, булавки, наперстки, шпильки, шнурки, тесьма, крючки, пуговицы.

Со временем этот круг расширился за счет вееров, кружев, перчаток, сумок, чулок и прочего.

Несмотря на «мелочность», щепетильный товар наглядно иллюстрирует бытовую культуру прошлого.

АКСЕЛЬБАНТ (нем. Achselband от сложения Achsel — плечо и band — лента, перевязь) — золотистый, серебристый или цветной шнур с наконечниками, наплечная перевязь. Есть версия, что аксельбант произошел от шнура для измерений, а наконечники — от карандашей на нем.

Носят на правом плече, укрепляя под погоном. Украшение и одновременно отличительный знак, просуществовавший в России в общей сложности (с большим перерывом после революции 1917 года) более 200 лет (с 1762 года). Видимо, импонировал Екатерине II, поскольку введен в русской армии в год ее воцарения на русском престоле.

Аксельбант предписывалось носить и офицерам, и солдатам лейб-гренадерского{21} полка.

В начале XX века придворно-военные звания флигель-адъютанта генерал-майора свиты его Величества и генерал-адъютанта обязывали носить серебряный аксельбант и позолоченный или золотой вензель на погонах. Вице-адмиралы и адмиралы в чине генерал-адъютанта носили золотой аксельбант и золотые погоны с серебряным вензелем Николая II.

Серебряные аксельбанты (их называли «учеными») носили офицеры, окончившие Академию Генерального штаба, и топографы. Они полагались также жандармам и фельдъегерям. На шинелях аксельбантов не носили.

АЛАНСОНСКИЕ КРУЖЕВА — французские льняные кружева с богатым орнаментом на мелкой сетке фона, вырабатывающиеся с XVII века в городе Алансон (Alençon). Их производство было начато по инициативе министра финансов при Людовике XIV Кольбера (1619–1683), который в своем дворце в Алансоне основал школу кружевниц.

Рисунки для кружев поставляли известные художники Франции, среди которых были Ш. Ле Брё (Ch. Le Brun, 1619–1690) и Жан Бэре (J. Berein, 1637–1711).

Изготовляли их небольшими фрагментами, которые затем связывали и укрепляли конским волосом.

Став в XVIII веке одним из центров кружевного дела во Франции, Алансон сохранил свою роль и при Наполеоне I, и во времена Второй империи (1852–1870, в правление Наполеона III). Производство кружев сохранилось здесь до наших дней.

Кружева этого типа производят и в других городах Франции: в Аржантане, Седане, Реймсе, Аррасе.

БАНТИК-БАБОЧКА — галстук в форме бабочки. Получил распространение н последней четверти XIX – начале XX веков. Носили с фраком (см.), вицмундиром (см.), форменным и гражданским сюртуком (см.), смокингом (см.), реже — с костюмом.

В наше время считается уместным к праздничному костюму или костюму эстрадного артиста, официанта в престижном ресторане и т. п.

БАСОН (от нем. Posament, которое заимствовано из французского passement — позумент, кант, галун) — узорная плетеная тесьма.

Широко применялся в военном обмундировании в виде шерстяной или хлопчатобумажной тесьмы, которой расшивали мундиры. По басону нижние чины различались по старшинству и званиям. Гвардейцам полагался желтый басон с красной нитью по краю; строевым частям был определен желтый басон, нестроевым — белый. Как правило, ширина басона составляла 7–8 мм. Только на мундиры музыкантов шел широкий (в 13 мм) басон.

БАСОННЫЕ ПУГОВИЦЫ — пуговицы, обтянутые басоном (см.). Широко применялись в штатском, форменном и военном платье в XIX – начале XX веков.

БЛОНДЫ (франц. blonde) — кружева из шелка-сырца, придававшего им золотнсто-желтый цвет, по-французски blondeur.

Распространение получили начиная с XVIII века, а в первой половине XIX стали особенно популярны в качестве предмета роскоши. Характерны для костюма состоятельных дам, особенно великосветских.

Во Франции производство кружев было сосредоточено в Канне, Байе, Пюе.

С легкой руки некоторых русских писателей (например А. И. Герцена), слово «блондовый» приобрело значение суетности и никчемности. Олимпиада Самсоновна из пьесы А. Н. Островского «Свои люди — сочтемся» (1850) говорит о подвенечном блондовом на атласном чехле платье.