Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Однако уделять этим хвастунам устно или письменно хоть чуточку больше, чем это необходимо, значит тратить время попусту. Оставим их в покое. Они не имеют даже своей собственной интеллектуальной «зоны», но должны видеть вещи в свете «зон» других людей.

Теперь о том, почему нашим тяжелым долгом является отрицание и опровержение научных взглядов столь многих людей, каждый из которых считается более или менее «выдающимся» в его специальной области науки. Два года назад в конце второго тома «Тайной Доктрины» автор пообещал издать третий и даже четвертый том этой работы. В этом третьем томе (ныне почти полностью готовом)[546] речь идет о древних мистериях Посвящения, делаются наброски – с эзотерической точки зрения – о наиболее знаменитых и исторически известных философах и иерофантах (каждый из которых рассматривается учеными как обманщик), начиная с древнейших времен и до христианской эры, и прослеживается связь учений всех этих мудрецов с одним и тем же источником всеобщего знания и науки – эзотерической доктриной, или РЕЛИГИЕЙ МУДРОСТИ. Нам не нужно и говорить о том, что утверждения и заключения эзотерических и легендарных материалов, использованных в этой книге, очень сильно отличаются и часто вступают в непримиримое противоречие с данными, которые предоставляют почти все английские и немецкие ориенталисты. Между ними существует негласное соглашение – объемлющее даже тех из них, кто испытывает личную вражду относительно друг друга – следовать определенному направлению в датировании материала;[547] в отрицании какой бы то ни было внутренней ценности «адептов» всякого трансцендентального знания; в полном отрицании самого существования сиддхи, или ненормальных духовных сил в людях. В этом ориенталисты, и даже те из них, кто является материалистами, тесно смыкаются с духовенством и библейской хронологией. Нам не нужно останавливаться для того, чтобы проанализировать этот странный факт, но таково положение вещей. Главная задача третьего тома «Тайной Доктрины» – доказать, путем цитирования и объяснения неясных мест в трудах древнеиндийских, древнегреческих и других, достойных внимания философов, равно как и во всех древних писаниях, существование непрерывного эзотерического аллегорического метода и символизма; по возможности показать, что при наличии ключей к толкованию, как этому учат Восточный индо-буддийский канон оккультизма, Упанишады, Пураны, Сутры, эпические поэмы Индии и Греции, египетская Книга мертвых, скандинавские Эдды, и даже еврейская Библия, а также классические писания Посвященных (таких, как Платон, и многих других), – все они, от первого до последнего, дают значения, совершенно отличные от буквального толкования их текстов. Это находит решительный отпор у некоторых выдающихся ученых современности. Они не получили ключей, следовательно – такие ключи вообще не существуют. Согласно Максу Мюллеру, никто из индийских пандитов никогда не слышал об эзотерической доктрине (гупта видья). В своих «Эдинбургских лекциях» этот профессор позволяет себе некоторые вольности по отношению к теософам и их толкованиям, как некоторые ученые шастрии – не говоря уж о посвященных браминах – поступают с самим этим ученым немецким филологом. С другой стороны, сэр Монье Уильямс пытается доказать, что Господь Гаутама Будда никогда не учил какой-либо эзотерической философии, (!!) изобличая, таким образом, во лжи всю последующую историю архатов-патриархов, которые обратили Китай и Тибет в буддизм, и обвиняя в мошенничестве многочисленные эзотерические школы в современном Китае и Тибете.[548] Или, согласно профессору Б. Джовитту, главе Баллиольского колледжа, нет никаких эзотерических элементов в «Диалогах» Платона, и даже в таком выдающемся оккультном труде, как «Тимей».[549] Неоплатоники, такие как Аммоний Саккас, Плотин, Порфирий, и т. д., были невежественными и предубежденными мистиками, которые видели тайные значения там, где их никто не подразумевал, и кто, руководствуясь учением Платона, не имел идеи истинной науки. В понимании светил современной науки, наука (то есть знание) находилась в детском возрасте во времена Фалеса, Пифагора и даже Платона; величайшие суеверия и «пустая болтовня» царили во времена индийских риши. Панини, величайший в мире грамматик, согласно профессорам Веберу и Максу Мюллеру, был незнаком с искусством письма, и сходным образом все, жившие в Индии, от Ману до Будды, вплоть до третьего века до нашей эры. С другой стороны, профессор А. Г. Сейс, безусловно, крупный палеограф и ассириолог, всегда доброжелательно признающий наличие эзотерической школы и оккультного символизма среди жителей Аккадо-Вавилонии, тем не менее, утверждает, что ассириологи сегодня имеют все ключи, необходимые для интерпретации тайных глифических надписей седой древности. Мне кажется, что нам известен главный ключ, используемый им и его коллегами: отнесите каждого бога или героя, чей характер в той или иной мере сомнителен, к мифу о солнце, и вы откроете всю эту тайну; это более легкое предприятие, чем для «северного колдуна» испечь омлет в мужской шляпе. Наконец, что касается эзотерического символизма и мистерий, современные ориенталисты, по-видимому, забыли больше, чем когда-то знали посвященные жрецы времен Саргона (3750 лет до н. э., согласно д-ру Сейсу). Таково скромное утверждение лектора Гибберта в 1887 году.

Таким образом, поскольку личные заключения и утверждения вышеназванных ученых (и многих других) выступают против теософских учений, то, во всяком случае, в этом поколении, лавры победы последним не будут пожалованы большинством. Тем не менее, поскольку истина и факт на нашей стороне, нам нужно не отчаиваться, но просто ожидать своего часа. Время – это удивительный волшебник, непреодолимо уничтожающий все искусственно выращенные сорняки и паразиты, универсальное средство нахождения истины. Magna est veritas et prevalebit [велика истина, и она восторжествует, лат.]. Тем временем, теософы не могут себе позволить, чтобы их обвиняли в визионерстве, так как они не являются «обманщиками», и их долгом является оставаться верными цвету своего знамени, и защищать свои наиболее нерушимые убеждения. Они могут делать это лишь вступая в оппозицию к предвзятым гипотезам своих оппонентов, (а) с помощью диаметрально противоположных заключений их же коллег – других ученых, как выдающихся специалистов в той же самой области науки, что и они сами; и (б) выясняя истинное значение различных отрывков из древних писаний и классиков, искаженных этими фанатиками. Но, делая это, мы можем оказывать не большее уважение этим известным персонажам в современной науке, чем это делают они по отношению к богам «низших рас». Теософия, Божественная Мудрость или ИСТИНА является пристрастной не более чем какое-либо племенное божество – «лицеприятной персоной». Мы защищаемся, и должны отстоять то, что мы знаем как безусловную истину: поэтому, вместо немногочисленных редакторских статей, мы намерены поместить серию специальных статей, опровергающих наших оппонентов, какими бы учеными они не были.

И сейчас становится очевидным, почему для нас невозможно «оставить в покое нашу в высшей степени уважаемую и имеющую твердую основу официальную науку».

Мы можем закончить несколькими прощальными словами, обращенными к нашим читателям. Сила принадлежит тому, кто знает; это очень старая аксиома: знание, или первая ступень к обретению силы, и в особенности постижение истины или умение отличать истинное от ложного, принадлежит только тем, для кого истина выше его собственных особенностей характера. Только те, кто освобождается от всех предрассудков, побеждает такие человеческие качества, как самомнение и эгоизм, кто готов принять любую и всякую истину, как только она становится для него бесспорной, – только они, утверждаю я, могут надеяться на обретение окончательного знания вещей. Бесполезно искать таких людей среди ученых гордецов нашего времени, и было бы безумием ожидать, что обезьяноподобная масса невежественных людей выступит против своих обожаемых идолов. Бесполезно также ожидать справедливости по отношению к теософской работе любого вида. Пусть какой-нибудь неизвестный м-р Маколей, или сэр У. Гамильтон, или Джон Стюарт Милль, будут сегодня напечатаны и изданы теософским издательством, и рецензенты, если они будут, сразу же провозгласят их безграмотными и не-английскими, неясными и нелогичными. Большинство судит о работе в соответствии с предрассудками ее критиков, которые, в свою очередь, руководствуются популярностью или непопулярностью авторов, а вовсе не присущими этой работе достоинствами или недостатками. Вне теософских кругов, поэтому, тома «Тайной Доктрины», которые вскоре появятся, ожидает, очевидно, еще более холодный прием у широкой публики, чем два первых тома. В наши дни, как это было неоднократно показано, никакое утверждение не может рассчитывать на справедливый суд, или даже на то, чтобы быть выслушанным до тех пор, пока его аргументы не будут соответствовать узаконенному и принятому способу исследования, остающемуся строго в рамках или официальной, материалистической науки, или эмоциональной, ортодоксальной теологии.