Никто не будет по ней скучать - Кэт Розенфилд

часов притворства, представления одного актера под названием «Никто не умер и все хорошо», здесь она по крайней мере могла кричать, плакать или паниковать так, чтобы никто этого не увидел. Здесь ей нене нужно было следить за тем, как подать себя. Здесь не нужно было сохранять спокойствие ради него, зная, что только благодаря ей он еще держится.

Она прикусила губу. Пробка неспешно тащилась дальше. Но машина больше не казалась Адриенн оазисом. Она не думала о своем муже коротенький промежуток времени.

А теперь все ее мысли были только о том, что она оставила его одного слишком надолго.

Телефон начал звонить в доме, когда она искала ключи. По какой-то причине дверь была заперта, и когда ключ Адриенн наконец-то проскользнул в замок, она внезапно представила – или это было что-то большее, вроде надежды? – что внутри будет пусто, что муж исчез.

Но открыв дверь, она увидела его, стоящим неподвижно в конце коридора. Телефон звонил на столике у стены, а он стоял рядом с открытым ртом, глазея на него. Она смотрела, словно в медленной съемке, как он протянул руку, шагнул вперед.

– Ты с ума сошел? – вскрикнула она. Он обернулся на звук ее голоса, отступая назад, пока она ворвалась в дом. – Какого черта ты делаешь?

– Он не прекращает звонить, – сказал он, будто недоумевая. – Он уже звонил. Я думал, может… может, это ты.

– Какого хрена, – сказала она и схватила трубку, не закончив предложение. Она поднесла палец к губам и прижала ее к уху. Она выдохнула; «алло» прозвучало как тихий вздох. Она прочистила горло.

– Алло? – снова произнесла она, а затем: – Кто это? – Она уже поняла, что ответа не будет, и ее сердце ушло в пятки. Звонок закончился мягким щелчком.

Значит, уже началось.

Глупо было думать, что у них было больше времени.

Она положила трубку и повернулась к своему мужу, все еще стоявшему рядом с таким же растерянным, пустым выражением лица – как всегда выжидая, чтобы она сказала ему, что делать. Она поборола желание встряхнуть его.

– Они скоро будут, – сказала она. – Полиция.

У него отвисла челюсть:

– Что? Откуда ты…

– Тебе нужно уехать. Сейчас.

– А, – сказал он, и хоть это был один лишь звук, но от того, как он вырвался из его рта, волосы у нее на затылке встали дыбом. Она снова посмотрела на него, на его лицо, на то, как он стоял, и ощутила охватывающую ее волну отвращения.

– О боже. Да ты обдолбан.

Он вздрогнул, отшатываясь от нее дальше по коридору.

– Не кричи на меня, – простонал он. Она все-таки схватила и встряхнула его, сильно, впиваясь ногтями ему в плечи.

– Я думала, ты избавился от этого дерьма. Я сказала тебе от него избавиться. О чем ты думал?! Из всех ситуаций…

Он вырвался из ее рук, взгляд стал диким.

– Я тут с ума сходил! – крикнул он. – Что еще мне было делать? Тебя не было весь день, я начал…

– Конечно меня не было весь день! – завопила она. – Ты хоть представляешь, что я сегодня пережила? Через что прошла ради тебя? Тебе надо было всего-то спокойно посидеть, пока я… – Она прервалась, качая головой. – И где ты, мать твою, вообще?! Не важно. У нас нет на это времени. Собирай шмотки и убирайся. Сейчас же.

Он гневно посмотрел на нее и она ответила тем же, на нее нахлынуло ужасное непрошеное осознание: «Мы уже через это проходили».

Господи, это правда. Так много раз. Как они могли проделать такой путь, только чтобы оказаться здесь? Прошлой ночью она сделала кошмарный выбор, изменивший их жизни навсегда, только вот ничего не поменялось.

– Ладно, – оргызнулся он, звуча как обиженный ребенок. Он протиснулся мимо нее и исчез в ванной.

– Надень вчерашнюю одежду! – крикнула она ему вслед.

– На ней кровь, – отозвался он испуганно, но она не могла беспокоиться еще и об этом.

– Поэтому я не хочу, чтобы она была в доме, когда нагрянет полиция. В «Мерседесе» остался твой чемодан, можешь потом переодеться в то, что найдешь там. Бери машину, уезжай из города, найди где переночевать. Не в «Ритц». В каком-нибудь дерьмовом месте. Заплати наличкой. Только наличкой. Ты понял? И избавься от этого дерьма, я не хочу, чтобы оно было в машине.

Послышался звук спущенной воды из бачка. Он появился снова, до сих пор хмурый, и пробормотал:

– Ага, хорошо. А ты что будешь делать?

– То, о чем мы говорили. Они не меня ищут. Я разберусь с этим, а потом… а потом мы уедем.

– Куда?

– На юг, конечно, – сказала она не медля – и взмолилась про себя, чтобы он не услышал ложь в ее голосе.

Потому что она на самом деле не знала. Не только в каком направлении бежать, но верила ли она еще, что за дверью квартиры у них есть будущее. Она сказала ему, что со всем разберется, и она говорила серьезно. В тот момент, когда ружье выстрелило, она была уверена, что выход есть. Но вернувшись домой к нему, к этому, к той же херне, что так ее утомила за десять лет, к мужчине, чьим главным талантом было создание проблем, которые ей придется решать… как и любая женщина, она задалась вопросом, действительно ли она этого хотела. И еще был вопрос, чего заслуживал он. Их брак никогда не был сказочным. Она слишком долго тащила на себе груз. Что она здесь делала? Что она натворила?

Но пути назад не было. У нее было ограниченное количество вариантов: сдаться, признать свою и его вину, и тогда все действительно было впустую.

Или она может двигаться дальше.

Для тебя все еще не закончено, Адриенн, подумала она – и в отличие от обещания отправиться на юг с мужем это утверждение звучало правдиво. Это было началом другой истории, которую она весь день рассказывала себе, даже не осознавая. Истории женщины, которая проснулась, думая о своем будущем. Которая анализировала. Строила планы.

Лиззи и Дуэйн мертвы, но мы живы.

Я не хочу быть одной из тех женщин, которых жизнь застает врасплох.

Я хотела бы ликвидировать свои счета.

Она наблюдала, как он исполнил свой привычный ритуал перед отъездом: ощупал карманы, проверив наличие кошелька, обернулся в последний раз оглядеть помещение, чтобы ничего не забыть. Его глаза были блестящими и стеклянными. Каждое движение было знакомым, но в тот момент ей внезапно показалось, что она видит его впервые. Изучает его, как бродячую собаку, приближающуюся к ней на улице, пытаясь понять ее мотивы, решить, укусит ли она.

Впервые она подумала, что знает его не так хорошо, как ей казалось.

– Эй.

Он повернулся к ней.

– Есть что-то, что ты от меня утаил? О случившемся. Между ним и тобой. – Она помолчала. – Или тобой и… ею.

Ключи Итана звякнули, когда он переместил их из одной руки