Рождённая Небом. Три сестры (СИ) - Лайт Элеонора

Эотта раскрыла рот, чтобы ответить, но её опередила Мирания:

— Аула Ора просила передать, что сегодня она пойдёт в городской храм. Наверное, она там и находится.

Инжелия Вэй нахмурилась.

— В городской храм?.. А что она может делать в городском храме во время занятий? Я слышала, что директорат дал ей разрешение на посещение храма или чего она ещё хочет в свободное время. Но не во время уроков, это вопиющее нарушение уставных правил нашего пансиона!

— Возможно, госпожа Вэй, она думала, что сегодня выходной вечер, — вставила своё слово Эотта.

— Выходной вечер? — преподавательница рукоделия и рисования призадумалась, после чего ответила громко, сверкнув глазами:

— Выходных вечеров здесь никто никогда не объявлял, запомните это раз навсегда! Директорат может выдавать разрешение покидать стены этого пансиона по выходным дням и только в дневное время. Что, хотелось бы мне знать, госпожа Ора делает вечером в городском храме, когда время посещений там — утреннее и дневное до захода Небесного Ока? Подите, разыщите её и приведите сюда! Кто из вас отличится такой смелостью?

Девушки поглядели в зарешеченные окна, за которыми становилось всё темнее и поднимался ветер. Никто не осмеливался вызваться, чтобы выполнить это неприятное поручение.

Мастерица Инжелия Вэй начинала терять терпение.

— Если никто из вас не пойдёт по своей воле, я сама выберу, кому из вас пойти и привести сюда Аулу Ора, — безжалостно заявила она.

Никто из учениц не ожидал от госпожи Вэй подобного обращения: она всегда бывала такой милой и добродушной, но, видимо, все, кто служил в этом суровом пансионе, со временем обретали железное сердце и непреклонный нрав.

— Я пойду, — ответила Мирания и встала со своего места, оттирая руки от красок мягкой влажной тряпочкой.

— Ну что же, сходите, — одобрила мастерица её решение, однако немного пожалела, что сделать это вызвалась одна из самых небольших ростом и хрупких девушек на всём курсе, а не её более рослая и крепкая соседка.

Мирания проворно накинула на себя тёплую флентисовую шубку и шапочку и выбежала из класса. Остальные молча проводили её взглядами, надеясь на скорое возвращение, а госпожа Вэй заботливо прикрыла за собой дверь.

На улице было уже темно. Из-за непогоды на небе не видно было ни одной звезды, кроме пробивающегося сквозь тучи света обоих Ночных Очей, одно из которых было ярче, другое несколько тусклее. Это была одна из очень редких ноче, когда оба этих светила были видны в одно время в разных концах небосвода — гораздо реже, чем одновременное появление на небе Ацеры и Энталии. Жители многих стран в мире Элайи связывали с этим явлением нечто особенное, некий знак, который следовало учесть. Это была всё же не ночь Всех Светил, которая значила в народных поверьях и приметах гораздо больше, однако Мирания всё же уловила в этом «двоеочии» что-то важное для себя или окружающих.

Вечерняя темень всё же не была такой, чтобы ей мог понадобиться карманный осветительный кристалл: город освещался множеством фонарей, которые представляли собой такие же кристаллы, накапливавшие за день солнечный свет и затем испускавшие его всю ночь. Фонари эти были довольно тусклыми, поскольку Небесное Око в этих краях светило и грело далеко не так хорошо, как в её родных юго-восточных краях. Однако положение спасали два маленьких ночных солнца, узкий серп Ацеры в разрывах между тучами и полыхавшее над северным горизонтом разноцветное сияние. К тому же зоркие глаза молодой девушки хорошо видели дорогу и городские здания.

Добравшись до храма и войдя в его небольшой двор через ещё не запертые ворота из узорчатых металлических прутьев, Мирания не стала заходить в массивное здание, напоминавшее шестиугольную пирамиду с куполообразно закруглённой вершиной, а направилась на поиски места, о котором сама недавно поведала своей подруге. Обшарив все стены по периметру с ярким кристаллом в руке и никого, к счастью, не встретив, она, наконец, наткнулась на распахнутую настежь дверь, ведущую в узкий тёмный коридор. Спрятав кристалл, чтобы не привлечь ненужного внимания со стороны кого бы то ни было, она осторожно вошла в коридор, ведущий в освещённое помещение. Мгновенно распластавшись вдоль холодной каменной стены и стараясь не дышать, Мирания двинулась дальше и остановилась на полдороге, увидев картину, весьма красноречиво свидетельствовавшую о том, что занятия Аулы Ора в этот вечер были куда интереснее рисования пейзажей в учебном классе госпожи Вэй.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Конечно, как мог уже догадаться читатель, Мирания застала свою приятельницу в объятиях пылкого красавца-семинариста по имени Этт Мор. Они стояли почти в середине освещённого подвального помещения, никого и ничего не замечая вокруг, поэтому Мирания тут же поспешила удалиться, чтобы ненароком не выдать своего присутствия и того, что она за ними шпионила. По пути назад она, однако, задела плечом тяжёлую дверь, отчего та предательски скрипнула. В тот же миг налетел порыв ветра, подняв в воздух мириады снежинок, и Мирании удалось вовремя скрыться.

Появление Аулы в пансионе в то время, когда занятия уже кончились и девушки предавались свободному времяпрепровождению в большой круглой гостиной на первом этаже, пока директорат и преподаватели занимались этим в своей на втором, вызвало бурю удивлённых возгласов и расспросов. Она вернулась несколько позже Мирании Эйн, которая теперь отогревалась у большого очага в центре зала, полного жарко горящих промасленных кубиков из дерева, заключённых в огромную чашу из жаростойкого эморрийского стекла, боясь, не простудилась ли она, пока бегала разыскивать нарушительницу пансионных правил.

— Она не покрыла голову и даже не надела шубку! — причитали девушки, хватая Аулу под руки, подтаскивая её к большому очагу и усаживая рядом с Миранией.

— Это настоящее безобразие! — возмущалась Эотта. — Если вы обе простудитесь, ну и влетит же тебе от директрис, Аула Ора!

— А… почему мне должно влететь? — спросила та, словно не понимая, о чём вообще идёт речь — как будто она была отсюда совсем далеко.

— Ещё спрашиваешь… Ну хорошо, скажу ещё раз: если в директорате узнают о том, что ты ушла за пределы пансиона, пропустив уроки рисования, вечером и без верхней одежды… и вместе с тобой ещё простудится Мирания, которая отправилась тебя искать… что ты, Тьма тебя забери, делала в подвале городского храма??

Остальные второкурсницы дружно охнули. Про подвал Эотте, конечно же, доложила Мирания. Аула рассердилась и тайком от всех мстительно ущипнула её в бок, отчего та ахнула и заёрзала на месте.

— Там находится библиотека, — ответила она, окинув всех сердитым взглядом.

— Ага… — решила отомстить ей Мирания в ответ за полученный щипок. — И в эту библиотеку порой захаживают такие завидные студенты местной семинарии…

Гостиная замерла в немой сцене, даже девушки с других курсов, услышав это, притихли. Затем Аула, сорвавшись с места, бросилась наверх, в студенческую спальню.

— Вот видите, — торжествующе сказала маленькая темноволосая предательница. — Она не хочет публично показывать свой позор. Дверь подвала под храмом была открыта, там действительно находится какая-то старая библиотека… но ни один из этих двоих не читал там книги, когда я увидела их там, они обнимались и говорили друг другу какие-то глупости…

— Хорошее же Аула выбрала место для свиданий! — покачала головой Эотта. — А с чего ты взяла, что она встречалась там с семинаристом?

— Он был в парадной одежде семинариста — широком длинном плаще красного цвета поверх тёмно-зелёного камзола с вышитыми золотыми нитями шестиугольными звёздами, — объяснила Мирания. — Да, он очень красив и обаятелен, и не таким как он, наверное, следует учиться в семинариях… туда ведь поступают, чтобы получить высший монашеский чин Ордена Звезды Мира и право войти в высший духовный Совет Союзных Королевств Эллиоры! А это означает, что ему навсегда предстоит забыть о женщинах.

— Тогда, выходит, Аула его губит? — вмешалась ещё одна девушка — высокая, светловолосая и зеленоглазая, которая всё это время стояла около них и молчала. — Мне очень жаль того парня, хотя я его не знаю и ни разу не видела.