Михаил Гущин. Предотвратить смуту - Сергей Баранников

и я машинально направил в ту сторону волну огня.

— Да твою ж! — за дверью послышался сдавленный голос Влада.

— Извини, дружище, нужно было предупреждать, что это ты.

— Если бы я еще знал, что здесь кто-то есть, — отозвался Васильев.

Дверь снова отворилась, и на пороге появились Влад с Ингой. Они осмотрели комнату и подошли к парню.

— Боже мой, это ведь студент! Что они сделали с ними? — ужаснулась Инга, прикрыв лицо рукой. — А если они сделали это и с Макаром? Может, его вообще нет в живых?

— На счет Макара не волнуйся, — донесся голос из коридора.

Влад призвал дар, и в следующее мгновение в него ударил мощный кусок камня, который отбросил парня на операционный стол. Я тут же призвал купол, который защитил меня от влияния духовника. В следующее мгновение в кабинет ворвались двое — один спешно призывал каменную броню, а второй осматривал нас, желая убедиться, что его заклинание подействовало. Влад с Ингой корчились на полу, а вот мне было нипочем. Я уже призвал огонь, который хорошо показал себя в закрытом помещении. Да, дышать становилось тяжело, но не только мне, а всем. Духовник попятился, понимая, что его ментальная атака не действует через барьер, но было поздно. Двойная волна огня, вызванная мной и Игнатьевой, окутала его и заставила заорать от боли. Да, это нападение было очень некстати.

Чародей развернулся к нам спиной и бросился к выходу, но Влад толкнул его в спину и навалился сверху, обхватив руками голову. Мгновение, и шейные позвонки хрустнули, а тело чародея обмякло.

— Куда ты меня втянул? — произнес Влад, поднимаясь на ноги.

— Не я втянул, ты сам захотел, — парировал я. — Давайте искать Макара и выбираться отсюда.

— Не нужно никого искать.

Я услышал голос Игнатьева за спиной Влада и успел только повернуться. В это мгновение размытый силуэт ворвался в комнату и швырнул Васильева в противоположную часть комнаты. Я создал перед собой каменную стену, но она разлетелась на куски под напором Игнатьева. Секундой позже Инга крикнула от боли и рухнула на пол.

— Сестренка, я всегда знал, что ты черное пятно в истории нашего рода, — произнес Игнатьев, замедлившись. — Знаешь, даже в этом подвале хорошо слышно все, что происходит снаружи. Я слышал каждое слово, произнесенное тобой на арене. Мне жаль, что ты решила обелить Гущина и подставить меня. Я должен был сразу догадаться и прикончить его сразу, когда у меня была такая возможность. Что же, пора поработать над ошибками.

— А сможешь? В прошлый раз у тебя слабовато получалось, — я решил вмешаться в семейную беседу, пока она не закончилась плачевно для Инги. Макар стал гораздо быстрее, слишком быстрый как для одаренного без атрибута скорохода. Но ведь раньше он был однодарцем…

— Раньше у меня был только один атрибут, а теперь я полноценный витязь со всеми четырьмя атрибутами. Как тебе такое, Гущин?

— И до какой ступени ты успел их прокачать?

— А больше тебе ничего не сказать?

Игнатьев резко рванул вперед, превращаясь в размытый силуэт, но я отшатнулся в сторону и призвал купол, который лопнул во время удара. Зато я точно знал куда ударить. Макар отлетел в сторону, ударившись в стену, но тут же вскочил на ноги. Да, не соврал. Атрибут твердыни тоже есть. Слабый, но есть.

— Хорошая попытка, Гущин! Вижу, ты тоже время даром не терял. Но не думай, что устоишь против одаренного с четырьмя атрибутами. Замри!

Тело пробила дрожь, но я отбросил это наваждение и заблокировал удар Макара, нырнул под летящей рукой мне в лицо, а потом резко ударил левой. Кулак угодил точно в висок и на время Макар потерял самообладание.

Мой прямой удар он пропустил, а вот подсечку провести уже не дал, отдалившись на безопасное расстояние. Инга пошевелилась и тут же поймала новый ментальный удар. Девушке было сложно противостоять влиянию брата, потому как она была на низкой ступени владения даром, а у меня атаки Макара вызывали куда меньше проблем.

Воспользовавшись ситуацией пока Игнатьев отвлекся на сестру, я призвал несколько огненных жгутов, которые наполнили пространство комнаты и отрезали Макару пути для отступления.

— Знаешь, один умный человек как-то сказал, что стоит бояться не того, кто знает тысячу ударов, а того, кто овладел одним ударом в совершенстве.

Я взмахнул руками, и жгуты устремились к Макару. Он попытался вырваться, но огонь обвился вокруг его конечностей и доставлял невыносимую боль. Он скривился и закричал, а я подскочил ближе и активировал дар силача. Прямой удар в голову был такой силы, что тело Макара отнесло в сторону, вылетело в коридор и выбило дверь в противоположную комнату. Когда я подбежал к нему, он уже не дышал, а изо рта вытекла тонкая струйка крови.

Инга подошла к нам и села рядом с братом, всхлипывая. Слезы текли по ее щекам, но я не стал ее успокаивать. Мои слова она сейчас хотела бы слышать меньше всего. Я мельком осмотрел тело Макара и отметил, что у него на руках не было подавителей. Вот вам и лаборатория. Пока лаборанты и надсмотрщики заняты тем, что спешно уничтожают результаты своей деятельности, у них тут побег.

Инга рыдала возле тела брата, поэтому я решил дать ей возможность немного побыть в одиночестве и направился к Владу. Ему здорово досталось, несмотря на свой атрибут твердыни, он только сейчас пришел в себя.

— Я в порядке, — Влад поднял руку, показывая, что контролирует ситуацию.

В это время со стороны первого этажа послышался топот. В коридор вбежал человек в белом халате, и я тут же схватил его за шиворот и припер к стене.

— Быстро! Говори кто ты и что вы здесь устроили!

— Я… я ничего…

— Если не скажешь, я тебя убью, и найду более разговорчивого свидетеля.

— Лаборатория! — человек выпалил одно слово и принялся хватать ртом воздух.

— Это я уже понял, дальше что?

— Это лаборатория Преображенских. Здесь они ставили исследования над одаренными. Им нужны были сильные одаренные, чтобы проверить теорию Борщагова на практике.

— Какую теорию? — я инстинктивно сжал руку сильнее и лаборант поморщился.

— По теории профессора Борщагова возможно раскрыть все атрибуты волхва или витязя, в зависимости от уже имеющегося атрибута. Нужно насыщать тело силой, пока та не совершит пробой и не раскроет новые стороны дара. Вот только пока этот процесс слишком сложный и опасный. Далеко не все подопытные смогли перенести такие нагрузки.

— Тот парень в первом кабинете, вы ставили над ним опыты?

— Да, он один из тех, что были в первой волне. Тогда мы еще мало что знали, поэтому все подопытные кроме него погибли. Но позже мы доработали и усовершенствовали методику Борщагова и смогли добиться успеха!

— Игнатьев? — я вспомнил с какой легкостью Макар активировал все атрибуты и пользовался ими.

Лаборант кивнул.

— Он один из последней, успешной волны. Нам удалось добиться положительных результатов у шестерых подопытных, но двое умерли почти сразу после эксперимента. Вот только своей цели до конца мы так и не добились. Подопытные не подчинялись приказам, несмотря на все попытки дружинников сломить их волю и подчинить себе.

— Ты хочешь сказать, что вы пытались создать послушных рабов?

— Можно сказать и так. Если пообещаете сохранить мне жизнь, я расскажу больше.

Глядя в лицо этого человека, я не мог поверить, что даже в этой ситуации он торгуется за свою жизнь. Казалось бы, он должен умолять о пощаде, угрожать, что угодно, но он спокойно набивал себе цену, прекрасно понимая, что гарантий у него нет.

— Допустим, я сохраню тебе жизнь, если расскажешь все и поможешь выбраться отсюда.

— Что же, мне остается верить вашему слову, — лаборант заметно успокоился, хоть и с опаской косился на Влада. — В общем, думаю, для вас не секрет, что дела у Преображенских шли крайне плохо. И тогда они решили воспользоваться предложением профессора Борщагова и обзавестись армией одаренных, которая будет подчиняться им, а заодно и обеспечит поддержку в других княжествах. Так у Василия Кирилловича появилась идея расширить Московскую академию, а точнее, создать отдельный корпус, где будут проводиться опыты и создаваться новая лояльная Великому князю армия.

— Выходит, создать армию вы все же смогли, а вот с лояльностью вышли проблемы.

— Не бывает нерешенных проблем, бывает недостаточно времени и средств на исследования, — ответил лаборант и недовольно сощурился.

— Забавная попытка добиться лояльности. А вы не думали, что те рода, члены которых погибли здесь, потребуют от Великого князя объяснений?

— Мы рассчитывали на успех,