Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот - Пьер Незелоф

с этим позвольте мне вам заметить, что вы слишком часто спите врозь.

– Достаточно часто для того, что он делает, когда мы вместе!

– Я знаю, мадам, – произнес посол, опуская глаза. – Эта холодность вызывает тяжелое беспокойство у вашей матушки. Она очень хочет, чтобы вы подарили трону наследника.

– Разве это в моей власти, мой друг? Вы знаете, как я люблю детей! И вот, чтобы забыть о моем печальном положении, я развлекаюсь, стараюсь забыться…

– Пусть ваше величество поостережется! Такие развлечения могут завести очень далеко. Поверьте мне, мадам, ваше место возле короля, и, всегда находясь рядом, вы будете управлять им, не показывая виду…

Этот серьезный разговор начал утомлять молодую женщину, то и дело бросавшую взгляды на дверь, из-за которой могло прийти избавление.

– Простите, мадам, – смиренно сказал Мерси, – я вижу, что досаждаю вам… Потерпите, это ради вашего блага. Я хочу поговорить еще о некоторых мелочах. Речь не идет о том, чтобы вы навязывали королю свою волю силой, нет, только лаской и уговорами. Будьте его спутницей во всех его действиях, создайте доверительность и близость между вами. Для начала добейтесь права участвовать в устраиваемых им охотничьих ужинах, к которым до сих пор королевы не допускались. Риски подобных собраний очень велики; именно там покойный король стал добычей фавориток.

Мария-Антуанетта расхохоталась:

– Насчет этого, Мерси, я совершенно спокойна: его не привлекает ни одна женщина. Однажды на моем пути попытались поставить создание подобного сорта, весьма смазливую девицу из Парижа. Он взглянул на нее и сказал: «Эта женщина действительно довольно красива, но кто она по своему статусу?» – «Торговка», – ответили ему. «В таком случае ей лучше вернуться в свою лавочку…» Успокойтесь, мой друг, та, которая его разморозит, возможно, еще не родилась.

Посол вздохнул.

– С мужьями никакие предосторожности не бывают лишними, – заметил он. – Но ее императорское величество просила меня поговорить с вами не только о ваших отношениях с королем; вам угрожают и другие опасности. Берегитесь честолюбия Месье и его лести, остерегайтесь Морепа, его назначили тетушки, он их креатура, он станет улыбаться вам в лицо, чтобы легче было вам вредить, когда вы повернетесь к нему спиной. Но ваше величество легко расстроит все эти козни, если не будет фамильярничать с придворными и сумеет держаться с достоинством, подобающим ее рангу. Малейшая деталь имеет значение; разумеется, следует избегать ненужных трат и щадить народ; но когда вы, например, играете в карты, вы должны требовать, чтобы только вы сидели в кресле. Мадам, я не боюсь вам повторять: каждая прерогатива, которой вы пренебрегли, станет очередной ступенькой, по которой вы спуститесь с вашего трона…

Мария-Антуанетта приложила ладонь ко рту, чтобы скрыть зевок, потом, поднявшись, подошла к арфе и тронула ее струны. Два аккорда с шумом водопада заглушили последние слова торжественной речи.

– Кстати, господин де Мерси, – сказала королева, – вы видели последнюю прическу герцогини Шартрской? Это нечто невероятное; на ней присутствуют фигурка женщины, попугая и негритенка.

Дипломат внешне никак не отреагировал на новый оборот, который принял разговор.

– Нет, мадам, – ответил он, – но, если позволите, я откланяюсь и, поскольку еще не слишком поздно, навещу герцогиню Шартрскую. Надеюсь, к моему счастью, рассмотрю ее прическу.

Королева ободряюще улыбнулась собеседнику:

– Прекрасно, господин де Мерси. Ступайте! Благодарю вас за визит. Я подумаю над тем, что вы мне сказали… Это трудно, но я приложу все усилия, можете так и написать моей матери…

Едва посол скрылся за дверью, вернулись дамы.

– Быстро, мадам де Коссе, мадам де Ламбаль, – воскликнула Мария-Антуанетта, – пойдемте гулять! Посмотрите, как хорош сегодня вечером парк Марли! Мне безумно хочется прыгать, кататься по траве.

И, взяв своих подруг под руки, она потянула их к террасе. Мгновение спустя смех трех молодых женщин разносился по большим каменным лестницам и затихал в саду, где заходящее солнце окрашивало потемневшее серебро прудов и одевало золотом белые плечи статуй.

Глава II. Супружеская сцена

Мария-Антуанетта отдыхала в своей комнате после обеда, лежа на канапе. Голову она осторожно положила на подушку, чтобы не повредить драгоценное сооружение своей прически. Белое муслиновое дезабилье с розовыми кружевами едва выделялось на нежной розовой коже ее груди и плеч. На полу возле нее маленькая собачка грызла ленты соломенной шляпки, к которой был приколот букет полевых цветов.

Почти закрытые ставни сохраняли прохладу в комнате, где в полумраке виднелись белизна кружев на кровати, позолота инкрустированной мебели и краски фресок на стене.

Снаружи на парк Марли навалилась июльская жара. По обеим сторонам павильона Солнца, где жили король и королева, павильонов двенадцати знаков зодиака, соединенных друг с другом переходами, вода текла, словно расплавленный металл.

Мария-Антуанетта вытерла мокрый лоб батистовым платком.

– Как мне жарко! – прошептала она и позвонила.

Тотчас вошла горничная.

– Мадам Перен, – сказала королева, – прикажите подать мне стакан воды.

В соседней комнате засуетились слуги, и вскоре вошел лакей, несущий, согласно правилам этикета, поднос, на котором стояли прикрытый крышкой стакан и графинчик; за ним шла госпожа де Мизери, первая горничная. За три шага от королевы госпожа де Мизери взяла у лакея графин, налила из него воду в стакан и подала своей государыне.

Мария-Антуанетта почти допила, когда в приоткрытой двери показалась голова госпожи де Коссе.

– Мадам, пришел король…

– Что ему от меня надо? – с досадой бросила королева. – Он же знает, что я отдыхаю.

– Тяжелые шаги приблизились, и в комнату, поводя плечами, вошел Людовик XVI. Вспомнив советы Мерси, молодая женщина, улыбаясь, пошла навстречу мужу.

– Как галантно с вашей стороны навестить меня, Луи, – сказала она. – Я как раз думала о вас. Нам здесь не так удобно, как в Версале, не так ли? И я готова биться об заклад, что вам здесь очень не хватает вашей кузницы…

Монарх издал какое-то ворчание. Мария-Антуанетта пригляделась; у него был хмурый, насупленный вид.

– У вас неприятности? – спросила она. – Присаживайтесь и расскажите мне, что вас тревожит. Хотите, я прикажу подать токайского вина?

– Не надо. Я не испытываю жажды…

Это начало не вселяло оптимизма. Мария-Антуанетта решила предпринять обходной маневр.

– Посмотрите на меня, Луи! Что вы скажете о моей новой прическе? Это придумка Леонара и Розы Бертен: прическа на прививку от оспы. Я ношу ее в честь вашего полного выздоровления. Правда, оригинально?

Людовик XVI прищурил большие близорукие глаза.

– Очень странная штуковина, – сказал он.

– Как! – воскликнула Мария-Антуанетта, наклоняя перед мужем голову. – Вы не понимаете символического смысла этой прически?.. Вот восходящее солнце – то есть вы, мой дорогой Луи, – а вот оливковая ветвь с плодами; а разве