Длинная тень смерти - Энтони Гилберт

– Меня не пускает к мужу полицейский. Неужели нельзя побыть с умирающим?

Крук взял ее холодные руки в свои.

– Он не умирающий. Теперь уже в этом нет сомнений.

– Но он хотел уйти из жизни. – Голос Кэти сорвался. – Из-за этой… Берты. Творить самосуд, конечно, неправильно, но она заслужила. И наверняка привела его в бешенство, иначе бы он не решился. Может, на суде это учтут…

Она говорила и говорила, не могла остановиться. Крук усадил на стул с нежностью, на какую только был способен.

– Успокойтесь, дорогая. Мы хотим, чтобы он поскорее поправился и рассказал обо всем.

– Нам известно, как все было, – проговорила Кэти с горечью. – Он уже все рассказал. В письме.

– Но пока точно ничего не известно. Была одна поэтесса, вы ее, конечно, не знаете. Когда я был мальчишкой, по ней все с ума сходили. Элла Уилер Уилкокс. Она говорила: «Вопрос не улажен до тех пор, пока он не улажен справедливо». Пока мы предполагаем только, что Руби Хоггет убил человек, который писал письмо.

– А кто его мог написать, кроме Сэма?

– Убийца Руби. И я уверен, что зовут его не Сэм.

Затем Крук кратко объяснил ей суть дела.

– Вы хотите сказать, что кто-то позвонил Сэму, как будто это вы, и предложил встретиться в парке? А почему не в магазине?

– Там нет воды, – объяснил Крук. – Этот человек знал, что Сэм не умеет плавать. Он читал отчет Джеймисона.

Пришлось объяснять, кто такой Джеймисон. Кэти кивнула:

– Сэм догадался, что это какое-то жульничество.

– Так что магазин не подходил, – продолжил Крук. – Злодею надо было представить это как самоубийство. Я читал об одном деле, так там подонок задушил девушку, а затем повесил на потолочной балке, вроде как она это сделала сама. Но в данном случае ему с вашим мужем было не совладать. Он все продумал основательно, но попался на мелочах. Не учел, что Сэм свою первую жену всегда называл Берта. Упомянул об очках, чего знать не мог. И наконец, придумал глупую историю, будто нашел шарф у дома в дождливую ночь. И он был совершенно сухой, без единого пятнышка. Вымочил бы шарф в луже, и все бы сошло. Ну а влюбленная парочка явилась сюрпризом даже для меня. – Крук погладил Кэти по плечу. – Пойдемте, я провожу вас домой. А потом покараулю вашего драгоценного Сэма. В известном смысле мне он сейчас нужнее, чем вам.

– Как вы можете так говорить? – возмутилась Кэти. – Да он мне нужнее, чем… воздух.

Крук вспомнил Пола. Ему Хелен тоже была нужнее, чем воздух. Ради нее он совершал преступления. Иначе как помешательством это не назовешь.

– Пойдемте. – Он помог Кэти подняться. – Я говорил со старшей сестрой. Раньше утра вам увидеть мужа не позволят. А вы едва держитесь на ногах. Дома отдохнете, успокоите детей.

Их встретила Мэй. Дети, конечно, спали.

– Я останусь здесь до утра, – сказала она Круку после того, как Кэти уговорили лечь спать. – Устроюсь на диване. Конечно, это ужасно, но все уже позади.

Крук с легкой душой вернулся в больницу. Спать ему совершенно не хотелось.

На следующий день Сэму стало лучше, и он смог подтвердить версию Крука. Он все же догадался, что человек на другом конце линии не Артур Крук, но все равно пришел к мосту, как договорились. День был очень пасмурный, вокруг никого. Пришлось подождать, пока наконец не подошел человек – усатый, немного прихрамывающий.

– Вы мистер Хоггет? – спросил он. – А я Парсонс, правая рука Крука. Он задерживается и прислал меня, чтобы вы не волновались.

Они постояли несколько минут, посмотрели на воду, впрочем, любоваться там было нечем. Затем ветер сдул с фальшивого Парсонса шляпу. Она упала на землю. Он наклонился за ней, но с таким трудом, что Сэм решил помочь. Наклонился тоже и получил удар по затылку. Очнулся в ледяной воде. Однако судьба, видимо, в тот день была на его стороне. Она подогнала лодку достаточно близко, чтобы можно было уцепиться, а дальше его увидели молодые люди и вызвали помощь. Он помнил, как его вытаскивали, а затем провалился во тьму. Очнулся в больничной постели под охраной полицейского. И сразу спросил о Кэти.

О ней, единственной, он думал, не о человеке, который пытался его убить, и даже не о юноше и девушке, гулявших в такую погоду, только о Кэти. Вот такая любовь, сказал себе Крук. И не обязательно ей принимать столь уродливую форму, как у Пола Френча.

– Знаете, – произнес он на следующий день в разговоре с Майлсом Гордоном, – а затевать убийство все же опасно. Видите, как прокололся Френч. Дождался, когда его подопечный уйдет под воду в третий раз, и решил, что все в порядке. Влюбленных не заметил. А они появились как из-под земли. Всего не предусмотришь. Дождь может начаться даже во время выноса знамени.

– Что будет с Френчем? – позднее спросил Майлс.

Крук усмехнулся:

– А как вы полагаете? От убийства Руби Хоггет ему не отвертеться. Есть свидетели его признания. За окном все слышали полицейские, и в комнате были я и миссис Френч, хотя она свидетельствовать против мужа не может. Да это и не понадобится.

– А как насчет первой миссис Френч?

– Он практически признался. Конечно, есть проблема с доказательной базой, но я сомневаюсь, что нам это понадобится. Интуиция подсказывает, что Френч все признает сам. Что ему терять? За убийство Руби Хоггет и покушение на ее мужа ему гарантировано пожизненное заключение. То есть он проведет оставшуюся жизнь в тюремной камере, превратится в обычного жалкого убийцу, каким себя не мыслит. Такие люди постоянно смотрятся в кривые зеркала, удваивающие рост, так что они кажутся себе гигантами. Он не пожелает стать просто заключенным, как большинство. Нет, он герой, который любил и страдал, и должен уйти красиво. Вот увидите, Пол Френч найдет оправдание своим поступкам.

Артур Крук не ошибся. Не вняв советам адвоката, Пол настоял, чтобы его признали виновным не только в убийстве Руби Хоггет, но и своей первой жены. В то время еще сохранялась смертная казнь за убийство с помощью огнестрельного оружия, но это его не тревожило. Он сидел в своей камере и писал серию статей «Восходя на эшафот» для газеты «Санди госип».

«Пол Френч пал жертвой своей безграничной любви», – возвещала газета на всю страну.

– Зачем он старается? – удивлялся Майлс. – Даже если ему платят тысячу фунтов за слово, Хелен к этим деньгам никогда не притронется.

– Он не о деньгах думает, – заметил Крук. – И даже не о своей жене. Для него это последняя возможность оказаться в центре внимания. Им восхищаются читатели, надеюсь, вы представляете, сколько это миллионов…

Разумеется, к дому Френчей ежедневно прибывали любопытные, которые околачивались там целый день в надежде хотя бы мельком увидеть загадочную женщину, из-за которой были совершены эти преступления. Хелен боялась посмотреть в окно.

– Соорудите манекен, – посоветовал Крук, – наденьте на него парик, розовый шарф и выставьте в окно. А сами поезжайте в Брайтон. Там вы сможете жить почти анонимно.

После казни Френча его компаньон Филиппс пожелал оплатить счет Крука.

– Я просто обязан, – объяснил он. – Потому что мог стать следующим препятствием на его пути. А у этого человека совести было не больше, чем у тайфуна.

Сэм Хоггет вторично заключил брак с Кэти, хотя вопрос о двоеженстве никто не поднимал.

– Чтобы не возникало сомнений, что тебе откажут в пенсии вдовы, если вдруг понадобится, – хмуро пояснил он.

Сэм оставил магазин на попечение Берни и повез семью на две недели на море. После возвращения о случившемся больше не вспоминали.

– Убийца мертв, значит, дело завершено, – сказал Крук в разговоре с Майлсом Гордоном. Теперь он был увлечен новой головоломкой.

Когда Крук навестил Хелен, она сообщила, что продает дом.

– Мне противно находиться в нем. Хочу забыть обо всем и как можно скорее.

Адвокат промолчал. Он знал, что это невозможно. Нельзя изгнать из памяти часть жизни, как нельзя, читая книгу, перейти с двадцатой страницы на пятидесятую и верить, будто тридцати страниц между ними вообще не было.

Вскоре Хелен вернула себе девичью фамилию и уехала за границу в качестве патронажной сестры, хотя в деньгах не нуждалась.

Прошел год. Майлс снова появился в конторе адвоката.

– Решил съездить в Штаты, – объявил он. – Посмотреть тамошнюю архитектуру.

Крук улыбнулся:

– Все понятно. Я тоже знаю, где она. Вот прислала открытку со статуей Свободы. Но может, вам не следует ехать, расстраивать ее? Пусть поживет там, выйдет замуж. На руку такой красавицы, уверен, найдется немало претендентов.

– И вы требуете, чтобы я им уступил? – возмутился Майлс. – Нет! Я и так все время отходил в сторону, не решался, и вы знаете, что из этого получилось.

Крук взмахнул руками.

– Успокойтесь! Поезжайте, если хотите. Только не ввяжитесь в дуэль, американцы такие романтики. А пока давайте выпьем за будущую миссис Гордон. Надеюсь, на сей раз вы не отступитесь.