Подражатель - Коул Дэниел

— Что-то происходит на работе? — спросила Ева поверх кружки кофе, уже готовясь произнести неизбежный ответ вместе с ним.

— …А?

— Что такое? — Она отставила кофе.

— Ничего, — слабо улыбнулся он. — Просто не очень хорошо спал.

— Тебя снова нога беспокоит?

— Ага, — солгал он.

Допивая остатки кофе, Ева взглянула на часы:

— Мне пора на работу. Я сегодня выступаю в суде. Ты все? — спросила она, протягивая руку за его тарелкой.

— Извини, что? — отвлеченно ответил он.

— Ты все? — повторила она. — Или ты закончишь это?

Взглянув на Еву с болью в глазах, Чеймберс сжал ее руку и сказал, что он еще не решил.

С рюкзаком за плечом, в порванных джинсах и фланелевой рубашке Маршалл прошла по коридорам Биркбек-колледжа, приложив пугающе мало усилий, чтобы вписаться в море футболок Nirvana и Rage Against the Machine. Ориентируясь по указателям, она пробиралась по коридорам со стеклянной крышей, от которых как расцветающие побеги ответвлялись вспомогательные здания.

Ее план: пока что только войти в контакт. Ее прикрытие: слезливая студентка гуманитарного факультета, убежденная, что разрушила свою жизнь, выбрав не ту профессию, и поэтому ищущая помощи в переводе на курс, который позволит ей специализироваться на ее настоящей страсти — скульптуре. Потратив на повторение тех крупиц, что она помнила с вводного курса по искусству, всего лишь предыдущий вечер, она знала, что ее уверенности хватит только на самый поверхностный разговор, и планировала ударяться в слезы при каждой угрозе того, что колоссальные пробелы в ее знаниях могут раскрыться.

Часть ее боялась, что Роберт Коутс каким-то образом узнает ее. Конечно же, это абсурдно, ведь она тогда была всего лишь незначительным работником развлекательного центра, и все же близкие к правде части презрительного резюме ее личности, высказанного Чеймберсом, приблизили ее обратно к тому потерянному подростку.

Затхлый запах вернулся, когда она оставила позади современную пристройку и вошла в тихий коридор, где таблички на дверях были обнадеживающим знаком, что она в нужном месте.

Она остановилась примерно посередине длинного коридора.

Проф. Роберт Д. С. Коутс,

доктор наук.

Глубоко вдохнув в попытке выжать немного слез, Маршалл постучала в дверь. Ответа не последовало.

Она постучала снова, а затем дернула ручку и обнаружила, что дверь заперта. Взглянув налево… потом направо, она достала свой швейцарский нож из кармана, уверенная, что он более чем способен преодолеть древний механизм. Вгоняя раскладную пилочку для ногтей между дверью и косяком, она повозилась с ней, пока не услышала щелчок.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил кто-то из соседней двери.

Возвращая инструмент в карман, Маршалл обернулась, красная и заплаканная.

— Я ищу профессора Коутса, — шмыгнула она носом.

— Его здесь нет, — подозрительным тоном сообщил ей низенький мужчина в майке.

— Но мне нужно с ним поговорить! Это срочно!

— По средам он проводит дни с матерью. Он выйдет завтра утром.

— Ладно, — всхлипнула она, уже начиная отступать.

— Сказать ему, что вы заходили? — позвал ей вслед мужчина.

— Хорошо! — неинформативно крикнула Маршалл, устремляясь к ближайшему выходу.

Сидя в машине, припаркованной через дорогу, Винтер успел прикончить половину бапа, когда заметил Маршалл, выходящую из дверей. Выбросив остатки, он облизал пальцы и собрался перейти дорогу, но заколебался, заметив Чеймберса, направляющегося прямиком через двор к ней. Решив не вмешиваться, он уселся обратно на парапет, с интересом наблюдая за ее жестами, читая по губам, убежденный, что он улавливает суть, несмотря на расстояние между ними. [7]

— Вы, сэр, были очень грубы со мной вчера вечером! — наверное сказала Маршалл, оживленно жестикулируя.

Чеймберс поднял руки либо примирительно, либо для того, чтобы оптимистично и, честно говоря, неуместно дать ей пять. Он приложил правую руку к груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мое сердце разрывается от сожаления.

«А у меня хорошо получается», — похвалил Винтер сам себя, взглянув в мусорку на свой недоеденный завтрак. Вроде бы ничего не выпало из упаковки, по крайней мере, недостаточно, чтобы соприкоснуться с другим содержимым. Проверив, что никто не смотрит, он потянулся и достал его, в процессе пропустив несколько реплик диалога.

— …вы вполне ясно дали понять бла бла бла… бла, — почти наверняка сказала Маршалл. Чеймберс с сожалением покачал головой:

— Я что-то не что-то вам что-то.

К тому моменту Винтер уже сильно отвлекся на свой завтрак, который при более внимательном рассмотрении однозначно соприкоснулся с чем-то из мусорки.

— Вы нашли Коутса? — спросил ее Чеймберс. Это было легко прочитать.

— Нет, — ответила Маршалл. — Он по средам в «Макдоналдсе».

— «Макдоналдсе»?

— «Макдоналдсе», — кивнула Маршалл.

— Тогда пойдемте. Погодите, где Винтер? — спросил Чеймберс.

— Там, — сказала Маршалл, указывая в его направлении.

Он приветственно махнул своим мусорным завтраком.

— Я очень уважаю этого парня, — наверное сказал Чеймберс. — Он лучший.

— Да, Винтер круче всех, — согласно кивнула Маршалл.

«Я правда круче всех», — улыбнулся Винтер, окончательно выбрасывая испачканный бап и поднимаясь, пока они переходили дорогу.

— Доброе утро, — сказал он непринужденно.

— Извините за вчерашнее, — сказал Чеймберс, звуча лучше, но без части про «разрывающееся сердце», отчего извинение почему-то казалось менее искренним. — Это ваше? — хмуро спросил он, оглядывая фургон из «Ю Драйв», в который забирался Винтер. [8]

— Арендовал сегодня утром… На случай, если нам придется перевозить заключенного на заднем сиденье.

Так как они только что помирились, Чеймберс дипломатично прикусил язык. Последовав за Маршалл в салон, он пристегнулся; они втроем сидели в ряд, как зрители, смотрящие скучнейший в мире фильм.

— Нам нужно вам рассказать, что мы обсуждали, — сказала Маршалл.

— Не нужно, — знающе сказал Винтер. — Кто-нибудь хочет в «Макдоналдс»?

Маршалл с Чеймберсом непонимающе уставились на него. Заподозрив, что его навыки чтения по губам требуют усовершенствования, он завел двигатель.

— Может, вам стоит мне рассказать.

Парковка в доме престарелых «Толл Оукс» не предусматривала плохо управляемых, длинных арендованных грузовиков.

— Вы ее поцарапаете, — предупредил Чеймберс, глядя на сужающееся расстояние между ними и новой Fiesta.

— Нет, не поцарапаю, — настаивал Винтер.

— Просто сдайте назад и попробуйте еще раз, — сказала Маршалл.

— Ладно! — фыркнул Винтер, нащупывая рычаг. — Отстаньте от меня, я давно не был за рулем.

— «Осторожно: задний ход. Осторожно: задний ход…»

— Господи, — пробормотал Чеймберс, прикрывая лицо. — Если Коутс заметит кого-либо из нас, нам конец. Просто припаркуйтесь на дороге.

Найдя место прямо через дорогу от дома престарелых, они выбрались из фургона и столпились в кузове, чтобы окончательно проработать план.

— Заметили бордовый Vauxhall Cavalier, в который почти въехал Винтер? — спросил Чеймберс. — Авто принадлежит Коутсу. Он там. — Чеймберс вынул что-то из кармана пальто.

— Это… прослушка? — восторженно спросил Винтер.

— Не хотел отпускать вас туда совсем одну, — сказал он Маршалл, передавая ей микрофон.

Чувствуя себя глуповато, что не подумала об этом сама, она принялась протягивать провод под рубашкой.

— Мы будем слушать, — заверил ее Чеймберс. — Если возникнут проблемы, мы с Винтером тут же придем на помощь.

— Я справлюсь, — сказала она, поднимая воротник к губам. Чеймберс поднес к уху наушники: