Спокойный Ваня - Павел Кожевников

само здание, в котором открылся для нас проход. Накопители могут оказаться чем угодно. Такого добра, «чего угодно», имеется в виду, здесь завались. В прямом смысле этого слова. Только мне ни одного накопителя ещё не попалось. Подозреваю, что и не попадётся.

Внутренняя несущая стена имела многочисленные проходы на другую сторону здания. Нижние завалило обломками. Те, что располагались этажом выше, находились слишком высоко. Всё-таки потолки у этого дома явно больше трёх метров.

Пришлось искать тот проход, который можно легко очистить от строительного хлама без большого шума. Пару раз засекал любопытное лицо Васи, мелькавшее наверху. Хорошо, что ему хватило ума не спрашивать, как дела и прочую чушь.

Расчистив проход, я проскользнул за стену и попал на лестничную площадку, засыпанную обломками. Здесь тоже не обошлось без разрушений. Сверху обрушилось несколько лестничных пролётов, чудом не загородивших всю площадку, но дверь в подъезд завалило намертво.

Входную дверь квартиры справа от меня выдавило обломками, но не засыпало полностью. Я без проблем пролез в оставшийся промежуток. Внутри квартиры следов на щедро припорошённом пылью полу не было. Это хорошо.

Довольно простая обстановка. В прихожей на деревянной вешалке висела лёгкая верхняя одежда. Значит, бои идут недавно. Судя по температуре в этом мире лето. Зашёл на кухню. Первым делом посмотрел на улицу. В выбитое окно виднелась глухая стена соседнего, то ли дома, то ли промышленного цеха. Странная планировка квартала, как по мне. Но порадовало отсутствие какой-либо активности снаружи. Ни выстрелов, ни разговоров. Вообще никакого движения не слышно.

Осторожно высунул голову на улицу. Осмотрелся. Дом, где я находился, оказался высоким и длинным. Не небоскрёб, но с десяток этажей в нём точно набиралось. В левую сторону он шёл на добрых двести метров. Справа через узкую улицу, находился завал из битого кирпича и бетонных плит. Часть здания оказалась разрушена, и его обломки засыпали узкий проход. Похоже, бомба попала. Людей не видно. Теперь понятно, почему с этой стороны выстрелов неслышно. Здесь натуральная мышеловка.

Стена напротив поднималась намного выше, чем дом, и заканчивалась зубцами, идущими поверху.

Я вернулся к осмотру кухни. Холодильника не видно. Лампочки обычные. С нитью накаливания. Несколько газет развёрнуто на кухонном столе вместо скатерти. Попытался прочитать. Сначала подумал, что язык не русский, но быстро сообразил, текст идёт в зеркальном отображении. Написан справа налево, и буквы развёрнуты. Легко прочёл название на одной из газет.

«Правда». Ну куда же без неё на Руси. Дата: Май 1966 года. Выходит, я в СССР начала брежневского периода. Тогда какие, к чёрту, немцы?

Ломая мозг, продолжил вчитываться дальше. Из заголовков ничего толком не понять. Сеют хлеборобы, строят строители, копают какой-то канал в пустыне. Ни слова про войну.

Пробежался по кухонным шкафам. Крупы, макароны. Даже картошку нашёл. Дряблую и проросшую. В нижнем шкафу нашлись консервы. Если накопителей мы в этом мире не найдём, и командир откажется кормить, то здесь будем питаться.

Нашёл три кухонных ножа. Самоделки. Лезвие толстое. Не согнётся и не сломается, коли вражину пырнуть придётся. Распихал их за голенища сапог. Если много не прыгать, то не потеряю.

Убедившись, что вокруг никого нет, перестал таиться и довольно быстро закончил осмотр. Обыск всей квартиры не принёс никаких результатов. Здесь нет накопителей или я их просто не чувствую. Хотя я должен видеть артефакты. Но светящиеся предметы мне тоже не попадались.

Стоя в большой комнате, я посмотрел в окно на стену напротив. Странная она какая-то. Небольшое расстояние позволило отметить идеальное качество кладки. Похоже на повторяющийся рисунок пластиковой отделки, имитирующий кирпичную стену.

Внезапно я заметил знакомое свечение. Качнувшись, определил, что артефакт находится на улице. Прямо под окном. Даже не удивился, что не заметил его раньше. Радостный, я кинулся к окну, хрустя осколками стекла, и едва высунул голову на улицу, как получил ботинком в лицо. Даже рифлёную подошву разглядеть успел.

Моих рефлексов хватило, чтобы нагнуть голову, подставляя лоб под удар. Ходить с разбитым носом мне не хотелось. Меня качнуло назад.

Пока восстанавливал равновесие, через окно в комнату влетел парень, одетый во всё чёрное, с балаклавой на голове. Он с ходу попытался ударить меня ножом.

Дальше сработали рефлексы тела. Я пальцами обхватил лезвие, но вместо того, чтобы вывернуть его из руки противника, влил в нож немного энергии. Тот перестал быть материальным и прошёл сквозь кисть нападающего.

Нож я откинул в сторону. Противник сдаваться не собирался, а обрушил на меня град ударов. Попытался обрушить. Я к тому моменту переключился на боевой лад и легко уходил от атак, или блокировал их. Через пару секунд, блоки сменил на встречные удары с выплеском энергии. После серии моих попаданий противник повалился на пол, поскуливая неожиданно высоким голосом.

Я наклонился и сорвал с него балаклаву. Это оказалась женщина.

— Фрау гуд? — Только и смог вспомнить я слова из немецкого, что подходили к данной ситуации.

— Х…яу, тебе гуд. — Со злостью донеслось с пола.

— Так ты не немка⁈ — Обрадовался я. — Я тебе не враг. Я русский. Не нападай на меня, и всё будет хорошо.

На слове «русский» женщина заметно вздрогнула и расслабилась, лёжа на полу.

— Не убивайте меня, господин. Я приняла вас за врага. Ошиблась в темноте.

— Всё страньше и страньше. — Пробормотал я. Столь странный переход в её поведении не укладывался у меня в голове. — Ты одна?

— Да, господин. — В голосе женщины чувствовалась обречённость.

— Тогда давай поговорим. — Предложил я. — Поднимайся.

Я протянул ей руку, но женщина, не обратив на неё внимания, со слабым стоном начала вставать сама.

Навязываться не стал. Может, у них здесь эмансипация в самом разгаре. Артефакт светился у неё в районе бедра, но разговор про него я решил отложить на потом.

В центре комнаты стоял круглый стол и три стула вокруг него. На один из них я уселся и выжидательно посмотрел на женщину. Та растерянно крутила головой, широко распахнув огромные глаза.

— Я включу фонарик, господин? — Осторожно спросила она.

— Включай, конечно, только смотри, чтобы с улицы не увидели. — Согласился я, сообразив, что женщина ничего не видит в тёмной комнате. — И присаживайся.

Тусклый свет от допотопного фонарика с лампочкой накаливания осветил меня узким лучом, потом скользнул по столу и окружающей обстановке.

Погасив фонарик, женщина уверенно подошла к стулу и села напротив.

— Меня зовут Вася, а тебя?

— Тинил. — Представилась она.