Беззаветные охотники - Greko

мясцо» манит. После восьми вечера бабы нарядятся поприличнее и топают через мост в Вест-Энд. К пабам, трактирам, театрам. На площади, где народ гуляет. Уличные, они под присмотром сутенеров клиентов ищут. Некоторые дочерей своих маленьких ведут на продажу. Или мальчиков. Если завалялись в кармане десять фунтов, найдете![4]

— Тьфу, гадость какая! — не удержался я от возгласа. Впрочем, если и есть место, где своими силами смогу отыскать Белла, то только там — на Хеймаркете.

— А что вы хотите, мистер? — равнодушно отреагировал на мое отвращение кэбмен. — Жить как-то надо. Сейчас доедем до площади, сами увидите: на Стренде и том же Хеймаркете на любой лавке и даже на приличном доме будет объявление «Постели внаем». Вон, смотрите! Идет одна! Эка нализалась! Сейчас шляпку уронит в сточную канаву!

— Откуда она такая пьяная?

— Известно откуда! Или из таверны, или из паба.

— А в чем разница?

— В тавернах клерки и приказчики гуляют. А пивные для аристократов. Вам куда?

— Давай для начала в паб.

Кэбмен остановил свой экипаж у одноэтажного здания с закрытыми ставнями. Казалось, оно погружено в глубокий сон.

— Уверен, что сюда?

— Не извольте беспокоиться! Сбоку найдете маленькую дверь. Сунете привратнику шиллинг. Он пропустит. А там сами все увидите.

Похоже, он принял нас за любителей запретных развлечений. Привратник — тоже. Мы оказались в зале, залитым светом тысячи газовых рожков. Светские джентльмены развлекались вовсю. Французские и рейнские вина текли рекой. Красивые нарядные молодые девушки наперебой флиртовали. Звучали похабные шутки.

Ближе к полуночи в паб стягивались постоянные клиенты. Усаживались за длинные столы, скрещивали руки и в пьяном кураже предлагали девушкам за немыслимые пятьдесят гиней пройтись по живой шаткой тропинке. Те, хохоча, рисковали. Джентльмены норовили их подбросить, чтобы полюбоваться на то, что скрывали взметнувшиеся вверх юбки.

К четырем утра оргия достигла своего пика. Рожки гасли. В полутьме страсти разгорелись. Шутки погрубели, ставки возросли. Какой-то юный лорд предложил белокурой игривой особе выпить виски из пивной кружки за сто фунтов. Когда она полумертвая свалилась на пол, ей в рот стали лить смесь из уксуса, горчицы и перца. Девушку сотрясла конвульсия, ее вырвало. Знатные господа в канареечных фраках весело расхохотались.

— Идем отсюда, Бахадур! Уже не могу на это смотреть, — не выдержал я. — Мне кажется, нынче Беллу не по карману подобные развлечения. Нужно пройтись по заведениям трубой пониже.

Но и в тавернах, где с крикливо наряженными женщинами потасканного вида предавалась разгулу публика попроще, мы не встретили Джеймса Станислава. Конечно, можно было наведываться на Хеймаркет чаще. Но что-то мне подсказывало, что искать его стоило в трущобах Ист-Энда. Там этой шотландской скотине самое место.

[1] Граф Поццо ди Борго, не имевший семьи, оставил племяннику дворец в Париже, который купил и изуродовал Карл Лагерфельд. Потомок дипломата, Филипп, стал прообразом героя знаменитого фильма «1+1».

[2] (фр.) — Здесь говорят по-французски.

[3] Знаменитая кофейня, в стенах которой многое случилось. Например, основание Академии Святого Мартина, положившей начало Королевской художественной Академии. В 1839 г. градостроительный зуд лондонцев отвел ей всего три года жизни.

[4] Все приведенные факты не авторская выдумка. Они взяты из документов. Цену на мальчика сообщил Секретарь созданного в 1835 году Общества предупреждения подростковой проституции.

Глава 9

Вася. Чечня, середина мая 1839 года.

Генерал Граббе собрал во Внезапной невиданную силу — пять с половиной тысяч в строю, не считая возчиков и прочей обслуги. Четыре батальона куринцев, два батальона кабардинцев, десять горных и легких орудий, саперную роту, 220 конных и 391 пеших казаков и 259 всадников горской милиции, в основном, представленной узденями из Кабарды, осетинами и надтеречными чеченцами[1]. Последних включили в отряд из политических соображений: на Ташев-ходжу выступили не только русские, но и свои, ичкерийцы. Для прикрытия Линии оставили лишь 5-й Васин родной батальон. Пулло заверил своего командира, что горцам будет не до набегов.

Для кампании запаслись основательно. Одних патронов во Внезапную и Темир-Хан-Шуру свезли полтора миллиона[2]. Снаряды для орудий, сухари, крупу в огромном количестве. Но с мясным довольствием была проблема: скот с собой не погонишь, кормить его в горах нечем.

Наступило 9 мая. Экспедиция началась с молебна и зачитывания приказа Граббе по войскам:

«Вам знакомы уже, ребята, труды и неприятель, на которого я вас поведу. Одна сила оружия укротит и истребит этих нарушителей спокойствия. Пойдем и отыщем их. Откуда человек выходит — туда достигнет Русский штык. Женщинам и детям, ребята, непременно и везде — пощада!»

Поход был рассчитан на десять дней. Все тяжести оставили в лагере. Никаких повозок, только вьюки на лошадях. Тронулись ближе к ночи.

Отряд Дорохова разделили. Чтобы показать дорогу, сам Руфин с большей частью своих людей отправился вперед вместе с кабардинцами полковника Лабынцова по прямой вьючной тропе через лес. Рассчитывали застать врасплох сильно укрепленный аул Ахмет-Тала, опорный пункт Ташев-ходжи для нападений на кумыкскую равнину. В нем, по сведениям лазутчиков, уже собрались воины лидера Чечни. Кружную, но удобную дорогу основной колонне вызвался показать унтер-офицер Девяткин. Он не хотел отрываться от своих куринцев, в рядах которых шло немало его знакомых из гарнизона Червленой. Выступили через два часа после кабардинцев.

Вася диву давался, сколько понаехало в отряд «фазанов» из гвардии. Только к их полку присоединили 29 офицеров — пехотных и из кавалерии. Одним из них был ротмистр Гребенского казачьего полка Николай Мартынов. Как собирались командовать егерями лейб-уланы, конно-гренадеры, кирасиры и гусары оставалось лишь догадываться.

Куринцы шагали бодро. С их лиц, казавшимися черными под белыми чехлами фуражек, не сходили улыбки.

— Идем показать Шумилке, где раки зимуют!

Шумилкой они прозвали Шамиля. Конечная цель похода была всем известна.

На рассвете кабардинцы атаковали аул, не дожидаясь подхода основных сил. Горцы бежали к лесу, бросив укрепления и знамя-значок. Когда прибыли их подкрепления, окружили людей Лабынцова, занявших Ахмет-Талу. Поднялась стрельба. Иногда горцы внезапно выбегали из леса и с шашками наголо бросались на цепи.

Горцев переиграли. Подоспели куринцы и ударили во фланг. Кавалерия через лес зашла с тыла. Противник не принял боя и отступил по дороге на аул Балан-су. Ее укрепили завалами, но толку от них было чуть. Саперы лихо расправлялись с огромными стволами. Под прикрытием выдвинутой вперед артиллерии войска Граббе двигались тремя колоннами вглубь Чечни. Главная вместе с обозом — прямо по руслу мелкой Яман-су меж отвесных высоких берегов. По пути сжигали все опустевшие аулы