Путешествие доктора Дулиттла - Хью Лофтинг

И вот, наконец, мой обломок мачты «пришвартовался» к плоту доктора. Мы снова были вместе. У самого края плота сидел доктор, смотрелся в освещенную луной воду и скоблил щеки осколком бутылочного стекла.

Глава 5

ЗЕМЛЯ! ЗЕМЛЯ!

Под громкие приветственные крики друзей я покинул свой обломок мачты и перебрался к ним. Догадываясь, что я умираю от жажды и голода, Бед-Окур принес мне кружку пресной воды из бочонка, а Чи-Чи притащила целую пригоршню ржаных матросских сухарей. Доктор тщательно вытер свою бритву из бутылочного осколка и спрятал ее среди настила палубы, наверное, чтобы она не затерялась. Затем он по-доброму улыбнулся, подошел ко мне и потрепал за вихры.

Теперь я чувствовал себя совершенно спокойно в открытом море на обломках «Ржанки». Рядом со мной снова был доктор Джон Дулиттл, человек, как никто знающий природу. Он дружил со зверями и птицами, и те помогали ему устоять перед яростным натиском стихии.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие первобытные племена, среди которых доктору приходилось жить во время долгих странствий, высекали на скалах и вырезали из дерева Джона Дулиттла в виде то полурыбы, то полуптицы, то полусобаки, а однажды даже изобразили его кентавром. Хотя это звучит немножко странно и смешно, но я понял, что хотела сказать Миранда, когда произнесла загадочную фразу: «Доктор будет жить вечно».

На стареньком цилиндре и измятом сюртуке доктора выступили пятна морской соли. Но от бури, так напугавшей меня, пострадала только одежда Джона Дулиттла. Потеря судна обескуражила великого человека не больше, чем та мель, на которую мы сели, отплывая из Паддлеби. Он потерял все: корабль, деньги, все свои вещи и даже бритву, но чудом успел спасти бочонок с водой, ящик с сухарями и свои дневники. Драгоценные бумаги были привязаны к его телу веревкой.

Да, старина Мэтьюз Магг ничего не приукрасил — этот нелепый и смешной толстяк был действительно великим человеком.

— Спасибо тебе, Миранда, — сказал доктор пурпурной райской птице, — что ты так быстро нашла Стаббинса. А теперь лети вперед и показывай нам дорогу к Острову Паучьих Обезьян. А вы, друзья, — обратился он к дельфинам, — толкайте наш плот, куда укажет Миранда.

Медленно, очень медленно мы плыли на юг вслед за летевшей впереди пурпурной райской птицей. Так прошло три дня.

Чем дальше на юг мы продвигались, тем становилось холоднее. Нет-нет, я не ошибся. Дело в том, что мы уже давно пересекли экватор и постепенно приближались к тем широтам, куда ветер доносит холод Южного полюса. Ураган, потопивший наше судно, отогнал туда и плавучий Остров Паучьих Обезьян.

На третью ночь к нам вернулась дрожащая от холода Миранда.

— Остров уже рядом. Но вы его не видите из-за темноты и тумана. Когда рассветет, вы доберетесь до него и без меня. А я поспешу на родину, в Бразилию, пока совсем не окоченела. В августе будущего года ждите меня в Паддлеби.

— Прощай, Миранда, — ответил ей Джон Дулиттл. — Как только что-нибудь узнаешь о Большой Стреле, пожалуйста, сообщи мне.

— Непременно! — пообещала пурпурная райская птица. — Желаю удачи!

И она исчезла в ночной тьме.

Следующим утром мы все были на ногах задолго до восхода солнца. Нам не терпелось увидеть землю, тот таинственный остров, к которому нас привела такая дальняя и опасная дорога. И едва первые лучи окрасили в розовый цвет серое небо, послышался голос Полли:

— Земля! Земля! Я вижу пальмы на берегу и вершину горы!

Наконец рассвело, и мы смогли рассмотреть остров. Посреди него высилась огромная гора, вокруг которой стояли горы поменьше. Их склоны покрывали зеленые заросли.

Дельфины толкнули наш плот в последний раз, и мы пристали к низкому берегу. Теперь мы могли размять ноги, почувствовать под ними настоящую твердую землю. Да-да, хотя остров и был плавучий, это была настоящая твердая земля, и впервые за последние шесть недель подо мной не раскачивалась палуба.

Я ликовал. Вот он, Остров Паучьих Обезьян, крохотная точка на карте, в которую по воле судьбы уткнулся кончик карандаша! Вот он, у меня под ногами!

Пока я бегал по берегу и притопывал, наш плот распался на несколько обломков помельче, а те — на отдельные бревна и доски. Плыть дальше было не на чем, и наше путешествие закончилось если и не совсем блестяще, то уж во всяком случае вполне благополучно.

Доктор поблагодарил дельфинов за помощь и отпустил их, и мы направились в глубь острова. Но не успели мы сделать и десяти шагов, как нам навстречу из-за деревьев вышли краснокожие…

В руках они держали луки, стрелы и длинные копья с каменными наконечниками. Их грозные лица не предвещали нам ничего хорошего. Доктор обратился к ним на всех известных ему языках, но краснокожие не поняли его. Тогда он попытался объяснить им знаками, что прибыл на остров как друг, но индейцы потрясали оружием и давали понять, что убьют нас, если мы сделаем хоть шаг. Скорее всего, они хотели, чтобы мы сразу же покинули их остров и никогда больше на него не возвращались.

Мы оказались в безвыходном положении. Островитяне встретили нас враждебно, но и уплыть восвояси мы не могли — наш корабль разбился, и даже плот рассыпался на щепки.

Нас выручила случайность. Из рощицы вдруг выбежал индеец и, размахивая руками, помчался к тем, что стояли перед нами и грозили нам копьями. Он что-то залопотал на своем языке, и остальные явно встревожились. Они еще раз грозно взмахнули копьями, повернулись к нам спиной и куда-то убежали.

Мы остались одни.

— Грубияны! — негодовал Бед-Окур. — Их плохо воспитывали в детстве! Разве можно так обращаться с гостями? Они даже не предложили нам позавтракать вместе с ними! Надо бы научить их вежливости.

— Не кипятись! — охладила его Полли. — По-видимому, что-то случилось у них в селении. Послушайтесь совета старой попугаихи и бегите в горы, пока они не вернулись. Может быть, потом, когда мы докажем им, что мы не враги, они и предложат нам позавтракать. У них простые, честные лица, и не их вина, что в детстве им не читали книжек.

Обескураженные первой встречей с островитянами, мы зашагали к горам, высившимся вдали.

Глава 6

ЯБИЗРИ

Мы пробирались по густому лесу у подножия гор. Лианы и колючие заросли стеной вставали на нашем пути, но мы упорно, шаг за шагом, продвигались вперед. К тому же мы прислушались к совету умной Полли и специально избегали открытых мест, чтобы не встретиться с негостеприимными хозяевами острова. Я заметил, что листья на деревьях увяли и начали желтеть, но доктор объяснил мне, что остров отнесло в холодные широты и что привыкшие к теплу тропические растения могут погибнуть.

Вскоре мы вышли на укромную солнечную полянку, по которой бежал ручеек с чистой, прохладной водой. Там мы и расположились на отдых, а Полли и Чи-Чи в считанные минуты разыскали в лесу съедобные плоды, орехи и молодые побеги сахарного тростника. Наконец-то мы могли позавтракать.

Затем мы снова тронулись в путь и пошли вдоль ручья вверх по склону, пока не добрались до края леса. Отсюда мы видели весь остров и бескрайнее голубое море.

Как завороженные, мы смотрели вниз, когда доктор вдруг прошептал:

— Тс-с-с! Вы слышите жужжание? Это ябизри.

Мы навострили уши и в самом деле услышали жужжание. Оно становилось то громче, то тише, в нем звучали переливы, словно кто-то напевал грустную песенку.

— Где же он? — шептал доктор. — Где-то совсем рядом. Но почему я его не вижу? Ах, почему же я не догадался спасти вместе с дневниками и сачок для ловли бабочек?! Будь проклята эта буря! Теперь я могу упустить самого редкого в мире жука! А вот и он!

Большой, почти в три дюйма длиной, жук пролетел у нас под носом. Доктор встрепенулся, сорвал с головы цилиндр, размахнулся — и ловко накрыл им жука. При этом он едва не свалился в пропасть, но разве могут такие пустяки огорчить доктора, если он держит в руках редчайшего жука? Его лицо расплылось в счастливой улыбке, он вытащил из кармана коробочку со стеклянной крышкой, встал на колени рядом с цилиндром и чуть-чуть приподнял его. Жук с гневным жужжанием вылетел оттуда и тут же угодил в коробочку.

Счастливый, как ребенок, доктор встал на ноги и с гордостью показал нам свое «сокровище».

По правде говоря, даже бабочки не годились этому жуку в подметки. Брюшко у него было светло-голубое, настоящего небесного цвета, спинка блестела, словно покрытая черным китайским лаком, а по ней шли узоры из красных крапинок.

— Какое счастье! — восклицал доктор. — Какая удача! Да любой натуралист отдаст полжизни, лишь бы оказаться на моем месте. Постойте, а это что? Что это привязано к лапке ябизри?

Он осторожно вынул жука из коробочки, перевернул его брюшком вверх. Мы сгрудились вокруг.

Жук медленно перебирал в воздухе шестеркой мохнатых ног, правая передняя была обмотана тонюсеньким сухим листиком, обвязанным вокруг тонкой, но крепкой ниточкой паутины.