Обольщение журналиста - Дженнет Лавсмит

— Вы живете в Филадельфии? — обратился к ней пассажир в соседнем кресле.

— Нет, я еду туда погостить, — ответила Дениза и сразу раскрыла журнал, давая понять докучливому соседу, что предпочитает пустому разговору чтение. Гораздо приятнее думать о Рее. Вспоминать его манеру разговаривать, вспоминать, как он слушает. Он умеет слушать, вникая в проблемы собеседника. А может быть, именно она, Дениза Белл, ему так интересна? А как он целует… Девушка закрыла глаза, вспоминая, как отзывчиво таяло ее тело под страстными прикосновениями его губ, как оживало, наполнялось весенними соками… Она стремилась к нему всей душой, стремилась в объятия его сильных рук, отдать себя во власть восхитительной, горячей жажде его ласк, почувствовать его всем телом…

Дениза выпрямилась, перевернула страницу и уставилась в нее невидящим взглядом. Как же быть? Когда же наконец она решится рассказать ему всю правду?

Нет, это невозможно. Слишком много людей вовлечено в ее тайну. Прежде всего, мама. Она прожила очень трудную жизнь, танцуя в таких злачных местах, о существовании которых Дениза до последнего времени даже не догадывалась. Да, бар Трэвиса открыл ей глаза на многое. Ей пришлось узнать о Глории то, что мать дочери вовсе не хотела открывать. Но в одном девушка не сомневалась: мать ее не была мошенницей, Глория всю жизнь провела пусть не в очень почетном, но тяжелом и честном труде, и теперь никогда не простит дочери ее поступка. Поэтому, как она может признаться маме, что взяла и надула незнакомого мужчину на четыреста тысяч долларов?

Да, и маме тоже пришлось солгать. Ничего себе, благородный меценат — Гудвин Стентон.

Господи, при одном воспоминании о нем Денизу прошиб озноб. Как она умудрилась не опростоволоситься в гостях у матери Рея, когда он, как ни в чем не бывало, заявил: а теперь, дорогая, я хочу представить тебе своего дядю, Гудвина Стентона. И как только у нее хватило сил собраться и с улыбкой протянуть старику руку? Хотя, кажется, уши у нее все равно горели. Знал бы этот дядя, что перед ним та самая Шерри Шеридан…

Знала бы ее мать, что она натворила… Знал бы Рей… Но стоит ему встретиться с Глорией — и он обо всем догадается. Мать наверняка скажет: «Да, я танцовщица. Но время трансамериканских турне для меня уже прошло». И засмеется, и начнет рассказывать, а он — спрашивать. И узнает все.

Нет, Рей и мама никогда не должны встретиться. Может, стоит подыскать себе другую работу, подальше от Портленда? Но, черт возьми, ей нравится ее работа. И нравится Рей. И не просто нравится. Она его любит.

В общем, ложь исковеркала всю ее жизнь.

* * *

Мама выглядела просто прекрасно. — Денни, я наконец почувствовала себя человеком! — воскликнула она, сияя.

— Мама, я так рада. — Дениза обняла мать. Это мгновение стоило любой самой страшной лжи.

— Врачи советуют мне не уезжать далеко в ближайшие несколько месяцев, — возбужденно тараторила мать, — Не знаю, для чего я им нужна, осложнений нет никаких, и они сами удивляются, как быстро я иду на поправку. Я должна написать письмо этому господину… как его зовут? Мистеру… Стентону? Если бы не он…

— Знаешь, мама, люди его типа не очень-то любят переписываться с теми, кому помогли деньгами.

— Правда? — озадаченно спросила Глория. — А я-то думала, ему будет приятно узнать, что его доброта принесла плоды. Он, конечно, может не отвечать на мое письмо, как и на то, первое, но…

— Мамочка, да он, наверное, его даже не видел. Знаешь, у таких богачей полно всяких секретарей, бухгалтеров, адвокатов. В девяти случаях из десяти они даже не знают, на что идут их деньги.

— Не могу поверить. Я думаю, ему будет приятно узнать, что он помог свершиться чуду. И я ему еще раз напишу.

— Хорошо, мама, если тебе будет от этого легче… Я сама отправлю письмо.

Еще одна ложь. Дениза поспешила переменить тему, начав рассказывать матери о новой квартире и о Лоретте.

— А как у тебя с личной жизнью? — поинтересовалась тетя Полли. — Появился сердечный дружок?

— Да нет, — протянула Дениза нехотя.

Ей не хотелось говорить о Рее. Пора вновь сменить тему. Она начала рассказывать о работе и о тех интересных людях, с кем ее свела судьба.

Мама проявила живейший интерес к балетной студии Кроуфорда.

— Может, и мне найдется там работа? — с надеждой спросила она.

— Мама, тебе не придется больше работать.

— Танцевать— не работать, — отшутилась Глория, — да и лишние доллары не помешают. Преподавать — это тебе не мотаться по стране.

Посмотрим, — быстро ответила Дениза и уже в который раз сменила тему разговора.

Рассказала о случае с Нортоном, о пресс-конференции. Кстати, Рей не обмолвился о ней ни словом в своей газете. Интересно, почему?

* * *

— Я не привык спешить с выводами, особенно когда недостает фактов, — сказал Рей Лоутону. — Выяснили еще что-нибудь о Джеймсе Нортоне тире Билли Хоупе?

— Ничего, кроме того, что Билли Хоуп не единственный его псевдоним. Пожалуй, наберется целая дюжина.

— Так проверьте все.

У Лоутона брови поползли вверх.

— Все?

— А как еще можно узнать о нем досконально? Конечно, все.

— Работенка предстоит дай Бог, босс.

— А разве тебе платят не за это?

Лоутон казался обескураженным. Не в привычках шефа было разговаривать с подчиненными в таком тоне. Да и мышиная возня тоже не вязалась с его методами работы. Но что поделаешь…

— Хорошо, босс, постараюсь управиться побыстрее, — заверил он, подхватывая свой кейс.

Начальству виднее, решил Лоутон, хотя совершенно непонятно, зачем столько внимания уделять случаю, не стоящему и выеденного яйца. Определенно, на босса что-то нашло. Интересно, кто это так лихо испортил ему настроение?

Оставшись в одиночестве, Рей, словно тигр в клетке, принялся мерить шагами кабинет. Подойдя к окну, он невидящими глазами уставился вниз. Что происходит? Немало женщин приходили в его жизнь и незаметно уходили, и ни разу он не оглянулся назад, мечтая вернуть ушедшее. Ни разу. Пока не встретил Денизу Белл. Ее он просто не может отпустить! Не может заставить себя не думать о ней. Черт возьми, произнес он мысленно, я готов отдать все, что у меня есть, и даже больше, только бы убедиться: она не то, что я о ней иногда думаю. Неужели судьба заставила меня полюбить лгунью, мошенницу, аферистку? Нет, я должен разобраться.

Но даже если подтвердятся самые худшие опасения, то и тогда он не в силах будет пустить по следу Денизы гончих псов. Нортон — другое дело. Но если обнаружится какая-то связь между этим негодяем и Денизой, тогда… Что тогда? Что тогда делать?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});