Крестный отец - Марио Пьюзо

— Годится, — сказал он. — Вернусь сюда часа в четыре.

Выйдя из клуба, Люка взял такси и поехал к себе в меблирашку, которую снимал у одной итальянской семьи. С хозяевами своими он был в дальнем родстве. Вход в комнаты, которые он занимал, отделялся от прочих коридором. Это устраивало Люку, создавая иллюзию семейного существования и вместе с тем ничем не стесняя его свободы.

«Значит, хитрый лис решил высунуть свой турецкий хвост из норы», — думал Люка. Если удастся выяснить, что он задумал, дону будет неплохой подарок к Рождеству.

Он выдвинул из-под кровати чемодан, отпер его и достал бронежилет. Тяжеленькая штука. Люка натянул жилет поверх шерстяного нижнего белья, под пиджак и рубашку. Некоторое время он размышлял, не позвонить ли дону, но Вито Корлеоне не имел привычки сам отвечать на телефонные звонки, а задание Люке было полной тайной для всех остальных, так что дон не одобрил бы, если б тот же Хейген или даже Санни оказались причастны. У дона свои соображения на этот счет.

Как обычно, Люка вооружился, без пистолета он вообще не выходил, Его право на ношение оружия обошлось в десять тысяч долларов, возможно, это было одно из самых дорогих разрешений, выдаваемых властями. Зато при столкновении с полицией он находился в безопасности, а от действий Люки и семействе Корлеоне зависело так много, что стоило добыть ему охранную грамоту даже за самые бешеные деньги.

Собираясь на свидание с Солоццо, Люка запасся автоматическим пистолетом, не числящимся в регистрации, чтобы забросить подальше, если удастся разом покончить с «турком». Хотя, скорее всего, сегодня ему только выскажут предложение, и будет время завтра посоветоваться с доном.

Люка направился в клуб, но по дороге не пил, а наоборот, поужинал на 48-й авеню у Пэтси, в любимом итальянском ресторанчике. Когда время стало приближаться к четырем, Люка Брази вновь явился к Бруно Таталье. Швейцара при входе уже не было, гардеробщицы тоже. Хозяин сам в одиночестве ждал его и немедленно проводил в дальний конец опустевшего зала прямо к бару. Среди рассыпанных рядов безлюдных столиков матово блестела полированным желтым деревянным кругом танцевальная площадка, в полумраке напоминающая огромный янтарь. Возвышение для оркестра тонуло во мраке, и только белый бутон микрофона торчал из темноты на тонкой металлической ноге.

Люка присел за стойку, Бруно прошел на место бармена. От выпивки Люка отказался, от ужина тоже. А если тут вовсе не «турок» замешан, а кто-то другой? Но едва Люка подумал это, как из полумрака большого зала возник Солоццо. Он протянул руку Люке Брази и уселся рядом. Бруно Таталья поставил перед ним стакан. Солоццо поблагодарил кивком.

— Вы меня знаете? — спросил Солоццо.

На зловещем лице Люки отразилась улыбка. Крыса все-таки вылезла из своей норы. Разделаться с этим подлым выродком будет одним удовольствием.

— А вы знаете суть моего предложения? — спросил Солоццо.

Люка отрицательно помотал головой.

— Мы начинаем новое дело, — сказал Солоццо. — Дело, которое даст не один миллион долларов. С первой же партии я могу гарантировать вам лично пятьдесят тысяч долларов. Мы делаем ставку на наркотики. Именно в них — будущее.

Люка спросил:

— Вы позвали меня с какой целью? Чтобы я передал об этом предложении дону Корлеоне?

Солоццо скривился:

— Я уже говорил с доном, он не хочет быть замешан в наркотиках. Без него я обойдусь. А человек, подобный вам, мне сейчас очень нужен. Необходимо быть уверенным в защите операций. Мне показалось, вы не так уж облагодетельствованы в семействе Корлеоне. Может быть, стоит сменить хозяина?

Люка пожал плечами:

— Смотря что вы мне предложите.

Солоццо, казалось, некоторое время пытался прочитать его мысли. Потом принял решение:

— Считайте, что предложение самое выгодное и обдумайте все это пару дней. Потом мы продолжим переговоры.

Он протянул руку Люке Брази, но тот сделал вид, будто не заметил прощального жеста и стал прикуривать сигарету. Бруно Таталья немедленно протянул ему свою зажигалку. Люка потянулся через стойку к огню, и в этот момент зажигалка выпала из рук Татальи, а рука Люки оказалась, как тисками, прижата к стойке.

Люка среагировал мгновенно — он соскользнул с табурета, весом собственного тела вырывая правую кисть. Но Солоццо уже ухватил его за запястье второй руки. С двумя Люка Брази все равно бы справился, он был сильнее обоих, но из темноты за его спиной выступил третий человек, затянувший горло Люки шелковой скользящей петлей. Веревка туго пережала шею, дыхание прекратилось. Лицо Люки побагровело, руки ослабли. Их уже не было нужды держать, и Солоццо с Татальей отошли, с любопытством наблюдая в отдалении за действиями убийцы.

Человек за спиной Люки Брази затягивал веревку все туже и туже, Вдруг пол под ногами стал скользким — это опорожнился мочевой пузырь жертвы, полностью потерявшей сознание, Сила покинула мощное тело, ноги подкосились, и, следуя за движениями Люки, убийца тоже медленно опустился на колени, затягивая веревку так, что она полностью. утонула и складках шеи, Глаза Люки вылезли из орбит, будто он был вне себя от удивления. Только это выражение и придавало трупу сходство с человеком. Жизнь покинула тело Люки навсегда.

— Нельзя, чтобы его обнаружили, — сказал Солоццо подручным. — Позаботьтесь, чтобы его не смогли найти, пока мы не сочтем это нужным. — Он резко повернулся на каблуках и скрылся во мраке, из которого вышел.

ГЛАВА 8

Следующий после покушения на дона день выдался очень трудным, Майкл сидел на телефоне и докладывал Санни все важное. Том Хейген подыскивал посредника, который устраивал бы обе враждующие стороны, для переговоров с Солоццо, «Турок» от переговоров уклонялся, возможно, знал уже, что люди Клеменцы и Тессио охотятся за ним по всему городу. Похоже, что он вместе с верхушкой семейства Таталья залег в укрытии и не высовывал носа наружу. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

Сам Клеменца занимался с Паоло Гатто. Тессио должен был во что бы то ни стало отыскать Люку Брази, но выяснил только, что Люка не возвращался домой с ночи накануне покушения. Это не предвещало ничего доброго, но Санни все равно не мог поверить, что Люка предал дона или что его взяли голыми руками.

Жена дона Корлеоне переселилась теперь в город, в дом друзей, чтобы быть поближе к больнице, где лежал дон. Зять Карло Рицци примчался с предложением услуг, но ему было велено присматривать за собственными делами. Конни вместе с матерью ночевала у друзей и навещала отца.

Фредди все так же не покидал своей комнаты в доме Корлеоне, напичканный транквилизаторами. Когда Санни и Майкл зашли его проведать, они поразились виду брата.

— Господи, — вздохнул потом Санни, — похоже, что подстрелили его, а на отца, и гораздо сильнее.

Майкла передернуло. На войне ему доводилось видеть, как люди ломались, оказавшись лицом к лицу со смертью, но он никогда не предполагал, что кто-то из Корлеоне может так сдать. Фредди всегда казался крепким и надежным, даже в детстве. Но была в нем, видно, какая-то червоточинка, не зря же дон никогда не считал среднего сына опорой в своих делах, несмотря на преданность и безукоризненную исполнительность. Фредо не хватало хладнокровия, а пожалуй, и мужества.

Уже на исходе дня раздался звонок от Джонни Фонтейна из Голливуда. Майкл подозвал Санни.

— Да нет, Джонни, прилетать нет смысла, — сказал тот. — Чем ты поможешь ему? Он пока слишком слаб. А твое появление у больничной постели вызвало бы слишком много шума. Старику это бы не понравилось. Обожди, как только ему полегчает, заберем домой — и можешь тогда развлекать его. Ясно, привет передам, — Санни повесил трубку и сказал Майклу: — Отец будет счастлив, что Джонни желал прилететь сюда из Калифорнии, чтобы проведать его.

Еще позже Майкла позвали к городскому телефону: звонила Кей.

— Как себя чувствует отец? — спросила она тревожным и не вполне естественным голосом. Наверное, начиталась газет и никак не могла привыкнуть к мысли, что именно отец Майкла действительно тот человек, которого в газетах именуют главарем преступного мира.

— Он выживет, — сказал Майкл.

— Нельзя ли мне с тобой съездить проведать его? — сказала Кей.

Майкл засмеялся. Видно, запомнила, как он говорил, что для итальянцев старшего поколения подобные жесты — ценнее всего.

— Тут случай особый, — сказал он Кей. — Если репортеры заинтересуются, твое имя немедленно появится на третьей странице «Дейли Ньюс»: «Дочь первых янки в объятиях сына мафиозо». Боюсь, твои родители не будут в восторге.

— Мои родители не читают «Дейли Ньюс», — сухо ответила Кей.

Оба неловко замолчали. Потом Кей спросила:

— Ты ведь в порядке, Майкл? Правда? Тебе ничего не угрожает?