Нашествие с севера - Сергей Юрьев

Глава 15

Если варвары начинают приносить своим идолам кровавые жертвы, значит, их вера обрела хозяина за пределами мира.

Комментарии к летописям Холм-Гота

Четыре дюжины Служителей, вооруженных мечами, и две – тяжелыми секирами, лучшие воины дружины Храма, укрылись в ложбине, так чтобы их не смогли углядеть из высоких башен ворот Холм-Гранта, а им было бы видно всё, что происходит внизу. Граница проходила по широкой ложбине, и куда ни идти, в Холм-Дол или в Холм-Грант, путникам пришлось бы подниматься в гору.

Герант, старшина храмовой дружины, и старец Лист, Первый Святитель, стояли рядом и наблюдали то, что происходило возле башен, и чем дальше, тем более непонятным казалось разыгрываемое там действо.

– Похоже, что они там исполняют какой-то обряд во славу Нечистого, – сказал Святитель, который, несмотря на преклонный возраст, не утратил остроты зрения.

– А по-моему, их просто выпороли, – отозвался Герант, гораздо больше знавший о порядках, заведенных в последнее время владетелем соседнего Холма. Еще в середине Ливня в земли Кардогов перестали пропускать Служителей, но у Геранта было немало добровольных помощников среди торговцев и бродячих лирников. И еще к нему приводили почти всех, кому удалось бежать из Холм-Гранта, и он подолгу беседовал с ними. Воинам Храма не раз приходилось вступать в стычки с дружинниками лорда Кардога, когда те, преследуя беглецов, пересекали рубежи Холм-Гота.

Вообще, в последнее время происходило множество странных и загадочных вещей, и часто причина их обнаруживалась именно там, в Холм-Гранте. Сначала на Холм-Гот обрушилось нашествие оборотней, которые уже давно старались обходить стороной земли Храма. Еще в начале месяца Ливня не было для них места более вольготного, чем Холм-Грант, и вдруг какая-то сила в одночасье выдавила их оттуда, причем бежали они большими стаями во все сопредельные земли. А у Кардога даже ночной стражи не было, землепашцы сами от оборотней рогатинами отбивались.

Когда в Холм-Гот прибыла голубиная почта от лорда Бранборга, Первый Святитель как раз успел оценить ту опасность, которая нависла не только над Пальмерой, но и, возможно, над всем остальным миром. К прилету голубя-вестника шесть дюжин Служителей-воинов во главе с самим Герантом уже готовы были выступить в поход, а в последний момент и сам Первый Святитель решил проводить их до Холм-Дола, чтобы лично благословить Эрла Бранборга и его воинство на славный подвиг во имя Творца и его созданий. Пока они двигались вдоль границы владений Кардога, и Геранта, и старца Листа, и дружинников удивила странная тишина и безлюдье. Ни один пограничный разъезд не встретился им по пути, а из печных труб пограничных крепостей даже не валил дым. Среди ночи они наконец добрались до Каменной дороги, а утром увидели шатры войска лорда Кардога. Герант со Святителем решили остановиться здесь, пока не выяснится, куда и зачем этот безумец ведет свои войска, которых у него было в три-четыре раза больше, чем у любого другого лорда

– А я вот сейчас просто подойду к ним и спрошу, – сказал старец Лист, вытряхивая из бороды крошки недавнего легкого завтрака. – Уж меня-то они точно не посмеют тронуть. А если тронут, то Творец их тут же и накажет.

– Эти посмеют… – отвечал Герант, один из немногих, кто брал на себя смелость возражать старцу, а порой и поступать вопреки его воле. Просто потом обычно оказывалось, что Герант лишь предвосхищал волю Святителя, внушенную Творцом. – Еще как посмеют… Сперва ему Заповеди лорда Карола нипочем, а теперь уж и промысел Творца побоку. Чуете, как оттуда чернотой-то потянуло. Не безумец он, лорд этот… Не безумец он – страшнее. Меченосцы с севера навалились, а этот решил с юга подпереть. Видать, накликал он на себя Черное Откровение, которое от Нечистого, и непросто будет теперь с ним совладать, ох, непросто.

Сам Герант пребывал в растерянности, и это глубоко опечалило старца. Больше, чем в Геранта, он, пожалуй, верил только в Творца, да и то лишь предрассветной порой, когда из-под купола Храма доносился лишь ему одному внятный Голос. Весь Храм состоял из сплошного сплетения оберегов, и шепот нечисти, ввергающий людей в соблазны и уныние, которым был пронизан весь мир, не мог проникнуть за его стены. И в последний раз Голос в Храме сказал ему: «Твое сердце принадлежит Мне, ты можешь довериться сердцу своему». А потом перед ним возникло видение… Странные человеческие фигуры, облаченные в серые доспехи, держащие в бледных руках мечи, лишенные блеска, надвигались на него сплошной стеной. В ледяных взглядах, от которых леденило душу, не было ничего человеческого, да что там человеческого – не было ничего живого. И сердце подсказало ему, как следует поступить… Не для того, чтобы спастись, не для того, чтобы обрести Спасение… Кто-то пытался лепить грубые поделки, перемалывая в глину хрупкое создание Творца, ведь хрупко всё, что совершенно…

– И всё-таки я пойду. – Старец сбросил с головы накидку, и холодный ветер вперемешку с редкими снежинками подхватил его седые волосы. – Мой посох со мной, и нет против нечисти лучшего оружия, чем он и Живое Имя Творца, коим освящаем мы серебро… – И он неторопливо направился к дороге.

– Поднимайтесь, братья! – скомандовал Герант дружинникам, сидевшим поодаль прямо на земле. – Пойдемте за Святителем. Негоже ему одному с лютым врагом биться… Негоже. Да коней-то оставьте, они нам живые пригодятся, им-то ведь нечем оборониться, они Истинного Имени Творца не ведают…

Старец шел по мостовой, а дружина Служителей с Герантом во главе двигалась через лес вдоль дороги. Они шли хоть и торопливо, но совершенно бесшумно, по крайней мере, достаточно тихо и незаметно, чтобы ни Святитель, ни противник не заметили до поры их присутствия. Сам Герант еще не знал, что они будут делать дальше, но что-то подсказывало ему: пока он поступает правильно. Отряд добрался до просеки, за которой начинались земли Кардогов, и он приказал свернуть направо, чтобы потом, когда их уже будет не видно с башен, перебраться через рубеж. Дорога и идущий по ней старец исчезли из виду, но Герант отогнал от себя внезапно возникшее беспокойство, решив, что они в обход быстрее доберутся до места схватки, чем старец, который почему-то именно сейчас решился совершить свой подвиг, но – Творец ему судья, каждого Служителя ведет по жизни его Откровение. Впрочем, никто из воинов Храма, пробиравшихся сейчас через заросли, не мог понять, что могут сделать шесть дюжин мечей и алебард против войска по меньшей мере тысячи в полторы. В бою против нечисти Служители-воины, носящие на себе многочисленные обереги, имеющие только освященное в Храме оружие, знающие заговоры и на самый крайний случай Живое Имя Творца, были несравненно сильнее самых опытных ночных стражников, но когда приходилось сражаться против людей, таких же, как они сами, только хуже, шансы уравнивались, и Творец оставлял их наедине с врагом. Тут уж оставалось полагаться только на силу и умение. Герант и его люди прекрасно понимали, что при таком соотношении сил бесполезно, опираясь только на силу оружия, претендовать на победу. Все ждали Чуда, и вопрос был лишь в одном: достаточно ли они сейчас сделают, чтобы это Чудо свершилось.

Переходя границу в лиге от башен, Служители наткнулись на несожженные останки двух здоровенных оборотней, которых смерть застигла в момент преображения из мохнатого зверя в бронированное чудище. Тот, кто убил их, должен был спалить их тела на осиновых дровах, но почему-то не сделал этого. В другой момент Герант приказал бы бросить все дела, пока не выяснил бы, с кем столкнулись здесь несчастные оборотни, но сейчас времени не было даже для того, чтобы разглядеть их как следует. А когда они подошли к столбам, увенчанным соколами, искусно вырезанными из березовых комелей, то и дело в пожелтевшей высокой траве, едва припорошенной снегом, стали попадаться трупы в одеждах землепашцев, все они лежали лицом к земле, вытянув руки в сторону Холм-Дола, а из спин торчали короткие толстые стрелы.

Лес, примыкающий почти вплотную к дороге с трех сторон, охватывал каждую из башен. Уже много десятилетий никто не собирался их ни штурмовать, ни оборонять, иначе вся округа на расстоянии полета стрелы была бы расчищена от зарослей. Если бы Дриз, вселившись в тело своего брата, начал с осмотра нескольких десятков небольших крепостей, разбросанных по всему Холму, он бы подивился беспечности своего предшественника: тот почему-то содержал огромную, почти ничем не занятую дружину, но скупился на создание ночной стражи и ремонт укреплений. Но сейчас было уже поздно что-либо исправить – отряд Служителей незамеченным подобрался к одной из башен, и два воина внимательно рассматривали и тщательно ощупывали обращенную к лесу большую проржавевшую, закрытую, похоже, изнутри только на засов дверь. Взломать ее было нетрудно, но нужно было сделать это бесшумно и так, чтобы можно было снова закрыть ее за собой. Алмазное жало коловорота впилось в ржавый металл, посыпалась рыжая стружка, и вскоре в створке образовалась дырка в палец толщиной. Внутренний засов оказался деревянным, и отодвинуть его тонким стилетом не составило труда. Дверь распахнули одним рывком, чтобы ее скрип был похож на крик припозднившейся ночной птицы, и Герант первым ступил на уходящую вверх замусоренную лестницу.