Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко

Подумали немного конструкторы, посоветовались, потом Трурль вперед выступил и говорит:

— Знаем мы рецепт один. Только нужно, чтобы нам инструменты наши доставили и работать бы не мешали.

— А что это за рецепт такой? — с подозрением Самый Первый министр спрашивает.

— Надо ее голодом уморить. Только это теперь не просто будет, придется хитрость применить.

— Э-эээ, — говорит тут Самый Первый министр. — Вы, я вижу, так ничего и не поняли. Был уже у нас один такой, что Пасть нашу дорогую уморить хотел, когда она еще не такой страшной была. Да только мы его вовремя разоблачили и самого же Пасти и скормили. Не-ет, нам нужно, чтобы и Пасть была, и нам самим при Пасти не так страшно было.

Хотел тут Клапауций сказать, что быть такого не может, что по всем законам Пасть такая либо может расти беспредельно, либо от голода погибнет, но Трурль вовремя ему на ногу наступил и, вперед выступив, сказал:

— Мы, — говорит, — Величайшие из конструкторов. Все, что угодно сделать можем, и это сделаем. Доставьте нам наши инструменты, а остальное — не ваша забота. Будет и Пасть у вас, и вы при Пасти будете.

Только он это сказал, как распахнулась дверь в темницу, и ворвались в нее полицейских сотня да тюремщиков сотня, да солдат сотня, а за ними вошел тощий Первый министр, что по левую руку от Самого Первого накануне сидел. Схватили они конструкторов и толстого Самого Первого министра, вмиг руки-ноги им связали и на пол бросили. А тощий Первый министр вокруг них бегает и кричит, что он теперь Самым Первым стал, потому что заговор против дорогой Пасти раскрыл и страшное преступление предотвратил. А еще кричит, что надо всех злоумышленников казнить немедленно, не дожидаясь, пока машинистки приговор отпечатают.

Выплюнул Трурль песок, что в рот ему набился, и закричал:

— Так ведь Пасть и вас сожрет в конце концов.

— Ну и что? — новый Самый Первый министр отвечает. — Зато — в самую последнюю очередь.

И ничего он больше говорить им не стал. Только пальцем шевельнул — и потащили несчастных к самому краю Пасти да и вниз сбросили. А заодно сбросили вниз и солдат сотню, и тюремщиков сотню, и полицейских сотню, чтобы никто ничего не разгласил, и Указ еще издали о том, что ничего вообще не случилось. А Пасть всех их проглотила, облизнулась и только еще страшнее стала.

И никто не знает, как там на этой планете дела сейчас обстоят, сожрала ли Пасть уже всех жителей или еще только готовится. Доподлинно известно только одно — Самого Первого министра она сожрет в самую последнюю очередь.

Ересь

Едва взглянув на планету, отец Фловиан понял: он не ошибся в расчетах. Нет, не зря миссионерское общество «Звездная братия» направило его именно в эту звездную систему. Рука Провидения двигала им, когда он задавал программу полета роботу-пилоту, и потому первая же планета, встреченная на пути, оказалась обитаемой.

Корабль отца Фловиана огибал планету на высоте около двухсот километров, и куда бы ни падал его взор, везде замечал он следы разумной деятельности. Он видел многочисленные деревни и небольшие города, видел распаханные поля и проселочные дороги, стада скота на пастбищах и парусники, пересекающие океаны. Эта планета была обитаема, и она, как указывал никогда не ошибающийся робот-пилот, еще не значилась в справочниках. А потому можно было не опасаться, что ее коснулась скверна современной цивилизации. Отец Фловиан представил себе мирных кротких туземцев, которые будут с благоговением внимать его проповедям, и скупая мужская слеза скатилась по его щеке. Какое счастье, что именно он, посланец «Звездной братии», первым из людей попадет на эту планету и сумеет обратить обитателей ее в истинную веру до того, как ступит на ее поверхность гнусная нога безбожника! Какое счастье, что слова истины, которые он принесет сюда, успеют к тому времени преобразить планету и превратят ее в бастион веры! Скоро, совсем скоро здесь вырастут многочисленные соборы и монастыри, скоро, совсем скоро расцветут здесь истинная вера и любовь к ближнему, трепет перед Создателем и непримиримость к его врагам. Все это будет, непременно будет, потому что воля Создателя и предусмотрительность «Звездной братии» снабдили его, отца Фловиана, достаточными средствами для достижения благой цели. Все это будет, непременно будет, и уже через пять-семь лет скромные, милые туземцы станут трудиться день и ночь в поте лица своего со светлыми мечтами о прекрасном будущем и о грядущем блаженстве в Царстве Божием, а он, их духовный отец, будет напутствовать их на этом праведном пути. Ибо Благодать Господня распространяется на всех, кто уверовал в Него всею душой, будь они хоть двухголовыми или же крылатыми и покрытыми чешуей чудовищами.

Облет планеты заканчивался, пора было подумать о посадке. Отец Фловиан выбрал внизу зеленую равнину в устье большой реки и приказал роботу-пилоту снижаться. Не прошло и десяти минут, как корабль, разорвав по пути небольшую тучку, мягко опустился на обширную поляну недалеко от берега реки. Отец Фловиан сотворил благодарственную молитву Всевышнему, затем поднялся на ноги и, открыв люк, выглянул наружу. Светило солнце, пели птички, порхали с цветка на цветок разноцветные бабочки. Он опустил трап и, неся в руках крест, Библию и икону с изображением святого Карла, торжественно ступил на землю и замер на несколько мгновений для того, чтобы наблюдающий из люка робот-иконописец хорошенько запечатлел в своей памяти этот исторический момент. Мягкая, ласковая трава так и звала поваляться на ней, но не к лицу служителю Господа, облаченному такой важной миссией, предаваться телесным радостям. Для этого еще придет время.

Отойдя немного от корабля, отец Фловиан огляделся. Место было выбрано удачно. Вдоль опушки леса проходила проселочная дорога, сбегавшая прямо к реке. Берег был пологий, но река, судя по всему, глубокой и полноводной, так что многие паломники смогут прибывать по воде. Климат здесь, видимо, ровный, земля богатая, да и приношения прихожан будут, наверное, обильными, так что на первых порах, когда из первоначально сформировавшейся паствы надо будет отбирать наиболее твердых в вере, тех, кто понесет ее знамя дальше по планете, миссия ни в чем не будет испытывать недостатка.

Пока отец Фловиан размышлял таким образом, рабочие роботы уже начали выносить из корабля детали сборного миссионерского домика и миссионерской церкви. Оставалось лишь указать им, где начать строительство и как лучше оборудовать гипнопункт первичного приобщения к вере. Отец Фловиан уже раскрыл было рот, чтобы отдать распоряжения, как вдруг заметил движение на краю поляны. Приглядевшись, он увидел, что оттуда, ступая прямо по нехоженой траве, идет к нему, странно переваливаясь, необычное существо. Создатель придал ему форму мешка высотой около полутора метров с чем-то вроде крыльев по бокам. По передним краям крыльев шли пальцеобразные отростки — штук по тридцать на каждом крыле, а на выступе в верхней части мешка виднелись три глаза и огромный рот с фиолетовыми губами. Нижняя половина мешка была прикрыта темной материей. Отец Фловиан мог считать, что ему повезло — существо это было явно симпатичным по галактическим меркам. Он подождал, пока незнакомец достаточно приблизится, а затем сделал несколько шагов навстречу и произнес:

— Здравствуй, сын мой…

Он хотел было перекрестить незнакомца, но рука его сама собой застыла в воздухе, потому что тот вдруг ответил на чистейшей звездной латыни, языке, на котором, по воле Создателя, могли объясняться во множестве обитаемых миров и который по этой причине Объединенная Церковь давно взяла на вооружение:

— Здравствуй, сын мой. Что привело тебя на эту планету?

Отец Фловиан онемел от удивления. Заметив это, незнакомец заговорил мягким, ласковым голосом:

— Я настоятель здешнего монастыря, главного на этой заблудшей планете, отец Каллоидий. Создатель возложил на меня тяжкую, но почетную миссию обращать ее погрязших по неведению в грехе обитателей в истинную веру.

— Неисповедимы пути твои, Господи! — обратив взор к небу, воскликнул отец Фловиан.

— Аминь! — молитвенно сложив крылья, подхватил отец Каллоидий.

— Меня зовут отец Фловиан, брат мой. Я прибыл с Земли для того, чтобы обратить обитателей этого мира в истинную веру. Я думал, что они до сих пор живут в грехе и неверии. Сколь же безгранична милость Создателя, раз он уже позаботился о приобщении к вере детей своих, населяющих этот мир!

— Аминь! — вновь отозвался отец Каллоидий, потом мигнул средним глазом и, взглянув на роботов, суетящихся у корабля отца Фловиана, сказал: — Быть может, вы окажете честь нашему монастырю и посетите его? Он совсем недалеко, за холмом. Пусть ваши роботы пока занимаются делами, а мы пройдемся по дороге. Вы ведь способны передвигаться по суше?