Порт-Артур – Иркутск – Тверь: туда и обратно - Чернов Александр Борисович

– Да? Но как же тогда, простите, вас понимать прикажете? – Брови Дубасова медленно ползли вверх, а взгляд выражал полное недоумение.

– Федор Васильевич, вы ведь сами сказали: десять лет. Я же уверен за пять-шесть, не более… Нет у нас с вами десяти лет на реформирование флота. А у государя нет их на все им задуманные государственные реформы. Не дадут их нам господа-англосаксы. Поэтому-то эти пять-шесть годков нам с вами, да и не только нам, предстоит пахать как проклятым, если мы хотим успеть заскочить в последний вагон отходящего поезда. Ибо предчувствие, что десятилетие мира и спокойствия нам судьбой не отпущено, в очередной раз, полагаю, вас не подводит. И в этом я с вами полностью солидарен…

Петрович хорошо помнил, каким внезапным откровением для него, с юношеским максимализмом считавшего, что во время Русско-японской войны и непосредственно перед ней все наши адмиралы и генералы кроме Макарова и Кондратенко были сплошь тупыми, серыми посредственностями, стала журнальная статья о деятельности адмирала Дубасова. Статья о том, как бился умудренный сединами моряк-воин в годы, предшествующие схватке с самураями, за правильную подготовку к ней нашего флота, за грамотную расстановку сил.

Будучи начальником Тихоокеанской эскадры в год занятия Россией Порт-Артура, Федор Васильевич писал непосредственно государю: «Мы вступаем на путь, с которого нет поворота. Не хочу быть пророком, но думаю, это неизбежно вовлечет нас в большие затруднения. Во всяком случае, это может связать наши руки именно в ту минуту, когда явится необходимость предпринять решительный шаг в деле решения Корейского вопроса. И это заставляет меня еще раз опасаться, что мы можем совершенно проиграть это дело… Артур и Талиенван нераздельно связаны между собой, и, чтобы сохранить за Артуром его стратегическое значение, необходимо решиться почти удвоить финансовые затраты, широко распространив их и на Талиенван… Как база для морских сил Порт-Артур совершенно не отвечает требованиям…»

Более того, Дубасов предлагал вообще не занимать Ляодунского полуострова. Он считал, что оптимальным пунктом для базы ТОФа может стать Мозампо на юге Кореи. Вот строки из его телеграфного рапорта на высочайшее имя: «Занятие нами архипелага Коргодо с бухтою и портом Мозампо, только что мною подробно осмотренным, вполне разрешает вопрос стратегического упрочения России на берегах Великого океана. Это даст нам базу, господствующую над сообщением Кореи с Северным Китаем и Японией… Могу вполне их занять и удержать, минировав второстепенные проходы и защищая эскадрой главные…»

При этом решительный начальник эскадры вполне готов был к открытию боевых действий как против японцев, чью реакцию на такой ход русских можно было легко предугадать, так и против англичан, которых он вполне резонно рассматривал в качестве главных стратегических соперников нашей страны.

Жизнь подтвердила правоту Дубасова, ведь именно Мозампо стал центральной позицией в схеме дислокации сил адмирала Того на протяжении всей войны с Россией. Именно оттуда вышел японский Соединенный флот под его флагом к Цусиме, навстречу злосчастной «армаде аргонавтов» Рожественского…

– На чем, простите, базируется ваша уверенность, любезный Всеволод Федорович, что хоть эти-то пять-шесть лет у России и у нас с вами точно есть?

– Слагаемых тут несколько, Федор Васильевич. Каждое из них по отдельности, может быть, не определяет окончательный результат. Но все вместе – иное дело. Вот, сами посмотрите.

Первое. Наша нынешняя победа о многом заставила призадуматься немцев и французов. Аллеманы теперь взирают на сближение с Россией как на дело первейшей важности и готовы за это многое дать. А галлы прикидывают, что они могут окончательно потерять, продолжая заигрывать с Лондоном у нас под носом и за наш счет.

Второе. Британский первый морской лорд адмирал Фишер и друг его король Эдуард, форсируя чрезвычайно затратную гонку морских вооружений этим своим новым линкором, уверены были, да и сегодня так считают, что ни немцы, ни мы в данный момент им в этой сфере не конкуренты, а также что психологический эффект и бухгалтерский расчет заставят Тирпица с Вильгельмом отступиться.

Только, думаю, крупно тут ошиблись «счетоводы» с туманного берега Ла-Манша. Но осознают они это лишь тогда, когда Тирпиц выстроит первую серию своих дредноутов. А когда убедятся, что вызов принят, мир продержится недолго. Только лишь на время, потребное британцам для оперативной подготовки к большой драчке, накачки мальчиков для битья на континенте и сговора с янки на предмет участия в деле и послевоенной дележки…

– Думаете, и американцы встрянут в европейские дрязги? А англичане станут искать союза с ними, зная аппетиты своих молодых «кузенов»? Тем более что янки многое им запомнили и не простили.

– Несомненно встрянут. И старые счеты в долгий ящик отложат. До поры. Ибо германская конкуренция тяготит янки, хоть и в меньшей степени пока, чем британцев, но с каждым годом все больше. И в Вашингтоне понимают, что тенденция эта устойчивая. Время полюбовного раздела рынков заканчивается даже в Китае. И наконец, для чего еще Америка строит столь мощный флот? Не из опасений же испанского реванша?

Третье. Англичане тоже никогда слабоумием не страдали. Им сегодня кровь из носу, но необходимо искать союза с нами против немцев. Ибо без русского «парового катка» на суше проблема с «мэйд ин Джерман» не разрешается в принципе, как кости ни мечи. Если не поползти на поклон к Дяде Сэму, конечно… Сегодня парни в красных рейтузах Шлиффену и его бравым парням в фельдграу – на один зуб. Без наших штыков, нацеленных немцам в спины. И при правильной политике мы вполне сможем потянуть волыну несколько лет.

Помните старую присказку «Ласковый телятя двух маток сосет»? Вот ему-то мы и должны постараться уподобиться. Тем более что наше единомоментное, демонстративное сокращение морских сил будет для бриттов очень сладкой конфеткой. Ведь мы этим им, да и не только им, продемонстрируем свой очевидный отказ от соперничества с Англией на море! А про то, что это наш вынужденный, временный шаг, ни им, ни французам знать нет нужды. Ибо имеется еще один щекотливый для нас вопрос.

К сожалению, нам сегодня чрезвычайно нужны внешние заемные деньги, именно французские и английские, а точнее – ротшильдовские. Именно у них они имеются в интересующих Россию количествах. Нам нужны передовые технологии, а от немцев еще и технические специалисты. Иначе задуманную государем революционную реформацию промышленности и села, хотя бы в существенной части, до большой войны не провести. Не успеем физически. У германцев же свободных финансов явно маловато, все в обороте.

Спрашиваете, дадут ли господа парижские и лондонские банкиры столько денег? А почему нет? Если они видят нашу готовность к дружбе с их клиентурой «против гуннов», наше стремление развивать армию и железные дороги, а не флот. И готовность по самые ноздри, навечно влезть к ним в долговую кабалу. А вот то, что государь наш на самом деле думает на этот счет и что он планирует получить в итоге – не их ума дело.

Четвертое. Хоть это и субъективно, но я лично убежден, что король Эдуард воевать не намерен. Ни с Россией, ни с Германией. Он и с бурами-то, думаю, нашел бы решение без кровищи. Слишком умен и хитер старый лис для этого. И по здоровью он несколько лет еще протянуть должен. Дай Бог, пусть бы он правил Британией подольше. Но вот наследничек его, Жоржи Уэльский, – это другое дело…

И наконец, пятое. Если срастается у нас с немцами, то война европейцев меж собой автоматически становится невозможной. Но, увы, только до тех пор, пока к ней не станут вполне готовы Штаты. Их политикам, промышленникам и военным нужно для этого еще несколько лет. Пять-шесть – это самый минимум. На пару с лордами-пэрами именно они и станут главными зачинщиками мировой бойни, надеясь, если что-то в Европе или Азии вдруг пойдет не так, отсидеться за океанами.

Собственно говоря, процесс уже запущен. Переезд мировой финансовой столицы из Лондона в Нью-Йорк идет полным ходом. И тайный дирижер этой пьесы понятен. Вернее, дирижеры: речь о группе лиц, находящихся в родственных и клановых отношениях.