За грань. Инструкция по работе с вампирами - Анастасия Амери

просил остаться в доме. Ну, как просил, рано утром он просто зло зыркнул на меня, когда я начала упираться, а после исчез. Отказы не принимаются. Как сказал, так и будет.

Стрэнд предупредил, что его не будет несколько дней и дом в полном моем распоряжении. Поэтому я без зазрения совести пошла изучать его гараж. Посидела в каждой сексуальной тачке и, как настоящий наркоман, вдыхала полной грудью их аромат. Забредала туда, куда он просил меня не ходить — в его жилю часть. Но любопытство было сильнее, тем более что еще делать одинокой девушке, когда в город нельзя, работа встала на месте — я гордо отвечала всем клиентам, что у меня отпуск — а в доме одиноко и нельзя пристать с вопросами к начальнику?

Я вновь тяжело вздохнула. Маме не удалось развеять мою тревожность — напротив я уже несколько раз успела прокрутить в голове пугающие образы.

— Гребаное все, — я бросила телефон на одно из больших кресел для просмотра кино.

Интересно, Стрэнд приводил сюда кого-нибудь? Он говорил, что в его мире нет друзей, но зачем тогда несколько кресел, большой экран и целая навороченная аудиосистема? Загадка, которая останется без ответа.

Надрывный вокал Трента Резнора взорвал тишину помещения. Звук был выкручен на полную мощность, поэтому я подпрыгнула сразу же, как нажала плэй на панели.

Советую присмотреться получше, потому что я полон дерьма.

Я пытался поверить в это каждым ударом сердца.

Можешь приукрашивать действительность, притворяться,

Но ты ничего не изменишь.

В конце концов ты ничего не изменишь.

Разве ты, б**дь, не знаешь, что ты такое? [1]

Я рассмеялась. Почему-то именно такое ожидаешь от Стрэнда. Этот старичок слушал пошлый индастриал. Я постаралась представить, как Йоан Стрэнд подпевает или танцует песне. Он вообще умеет танцевать? Даже в мыслях сложно представить. После была пара треков в стиле ретровейв, затем Linkin Park, классический блюз и прекрасный голос Нины Симон.

— О, это я знаю, — улыбнулась я, когда в динамиках заиграл очередной трек.

В какой-то мере песня была знаковой, ведь после того, как мы с Диланом Хантом громко подпевали ее, встречая закат в его пикапе на возвышенности, с которой был виден весь Реддинг, я лишилась девственности. Через месяц Дилан улетел за океан и больше мы с ним никогда не виделись. Но я была благодарна ему, что мой первый опыт не относился к разряду травмирующих. Тот месяц был прекрасным и теплым событием. Поэтому мне нравилась эта песня — несмотря на мрачное содержание, я просто вспоминала беззаботные деньки.

— Пронзите колом моё сердце, швырните меня под солнечный свет. Сделайте всё, что нужно, лишь бы кончилась эта вечная ночь! — громко запела я припев вместе с вокалистом, эпично поднимая кулак вверх. — Сделайте всё, что нужно, лишь бы кончилась моя боль! Без неё вечность — это ад [2].

На последних строках я замерла.

Это была самая вампирская песня, из тех, что я успела услышать. История об утраченной любви, где двухсотлетний вампир предлагает свою кровь смертной возлюбленной и, сделав глоток, она погибает, оставляя его одного. Он хочет умереть, потому что больше не может жить без нее и ненавидит свою проклятую кровь.

А что, если клинок нужен Йоану за тем, чтобы убить себя? Я не знала его истории, он никогда не говорил мне о прошлом, оставался один много лет, не имел клана. Могла ли эта затесавшаяся песня хоть немного отражать его? Пытался ли он создать свой клан, поил ли кого-нибудь своей кровью? Убивал ли он кого-то кого любил?

Верилось с трудом.

Я нажала дальше, не желая углубляться в подобные мысли. В любом случае, я не дам ему заполучить эту чертову штуку.

Покраснев, я вырубила систему. К такому я была не готова. Это точно было что-то из плейлиста для секса, если таковой вообще имелся у Стрэнда.

У меня зазвонил телефон.

— Что ты делаешь, Мэйер? — босс говорил ровным, спокойным тоном, по крайней мере так слышалось через телефон.

— Так, отдыхаю. Ты же мне запретил выбираться в город.

— Ползаешь там, где не положено?

— С чего ты взял? — нахмурилась я.

Нет, он не мог знать, раньше таких талантов я за ним не замечала. Разве что он мог предполагать практически со стопроцентной точностью. Но сейчас он ничего не докажет.

— Поверни голову направо и посмотри вверх.

Я повернула и выругалась. Там была камера наблюдения. Чертов вампир!

— И сколько у тебя камер по дому? В моей спальне тоже есть?

— Проверь, — что-то у него на заднем фоне упало, раздался звук бьющегося стекла.

— Ты где?

— Хочу кое-что выяснить. Вылезай оттуда и не ходи в эту часть дома — я увижу.

Я поморщилась. Ну разве можно быть еще более противным?

— Ты хочешь умереть? — я посмотрела прямо в камеру, выпаливая свою мысль.

Он замолчал на какое-то время.

— И что же твоя прелестная головка надумала обо мне? — кажется, ему было весело.

— Ты любил, она умерла, ты страдаешь.

Стрэнд низко рассмеялся. Это был глубокий, рокочущий смех. У меня пошли мурашки по телу.

— Вот что за песню ты пела, — сказал он и я покраснела. Хотя бы было понятно, что звук она не передает. — Нет, Мэйер, это сантименты, я к ним не расположен.

— Не удивлена. Ты и любовь — вещи несовместимые, как я не догадалась, — издевательски процедила я сквозь зубы.

— Уходи оттуда, — бросил он и отключился.

— Мать твою, — я поспешила в свою комнату, мне нужно было проверить нет ли там установленных камер.

Если есть, я надеру задницу этому кровососу…ну, хотя бы попытаюсь.

* * *

[1] Nine inch Nails — You know what you are? (альбом With teeth)

[2] Соня поет Blue Oyster Cult — Tainted Blood

* * *

Что-то было не так. Я сразу поняла это, как только открыла глаза. Мной овладела странная паника, видимых причин которой не было. Это не был эффект, как после кошмара. Демоны не гнались за мной, чернота не обволакивала, отец не являлся и не говорил, что мой череп испещрен рунами. Никаких предпосылок для паники. Однако же мое сердце колотилось так, будто я только что пробежала марафон.

«Опасность!» — вопила внутренняя чуйка.

Но откуда она исходит? Я взглянула на часы. Без пятнадцати три. Ночь. В доме никого. Может, это из-за одиночества? Все два дня я умирала от скуки и одиночества. Даже созвонилась с Элис, выслушала ее тираду на счет того, что я не должна была расспрашивать