Звезда Егорова - Петр Нечай

Балицкий, приехавший на заседание обкома при всем параде — в гимнастерке с погонами и в орденах, — сидел по другую сторону президиума на траве и искоса посматривал на Алексея Егорова, который с недоумением слушал похвалы генерала Федорова в адрес лихого комбата.

— За два осенних месяца сорок второго года, — продолжал генерал, — группа Балицкого, разумеется с помощью Кравченко, пустила под откос тринадцать воинских эшелонов врага, чем немало помогла защитникам Сталинграда. — Алексей Федорович остановился и оглядел присутствующих. — Вы небось голову ломаете, к чему это я ударился в воспоминания? Так ведь? А вот к чему. Успех объединенной группы Балицкого — Кравченко уже тогда навел на мысль, что опытные подрывники под прикрытием партизанских отрядов способны вывести из строя целые дороги. Оказалось, не одни мы так думали. В штабе партизанского движения эту идею не только вынашивали, но и проверяли минувшей зимой под Брянском. А для нас она воплотилась в операцию «Ковельский узел».

Федоров вышел из-за стола и приблизился к слушателям, старавшимся не пропустить ни слова.

— Нам оказали огромное доверие, поручив вывести из строя один из важнейших железнодорожных узлов врага во время сражения Красной Армии под Курском. Для этого нас обеспечили новой подрывной техникой, в корне меняющей тактику диверсионной работы и ее масштабы.

Федоров подчеркнул, что впервые так отчетливо партизаны взаимодействуют с Красной Армией, ведущей наступление на фронтах, похвалил действия батальонов трех Федоров: Лысенко, Тарасенко и Кравченко. Партизаны этих отрядов практически закрыли Ковельский узел, сократив движение поездов на своих участках в десять раз.

— Шестьдесят поездов ежедневно проходило по линии Ковель — Сарны до начала операции, а теперь лишь пять-шесть поездов в сутки и то со скоростью пешехода.

Партизаны аплодировали трем Федорам. Когда же Алексей Федорович зачитал поздравление ЦК Компартии Украины, высоко оценивающего диверсионную работу партизанского соединения, все дружно закричали «ура».

Генерал нетерпеливо поднял руку, требуя тишины.

— Вот вы сейчас аплодировали троим комбатам, словно они артисты какие. А их заслуга прежде всего в железной дисциплине и беспрекословном выполнении плана операции. Вы думаете, немцы отчаялись и отказались от мысли пользоваться железной дорогой? Ничего подобного. Они искали и отыскали лазейку. Движение продолжается на линии Ковель — Ровно, на участке батальона Балицкого. Почему так произошло? Да потому, — продолжал Федоров, — что Григорий Васильевич не оценил новое вооружение, не принял новую тактику. Он по-прежнему выходит на линию эффектно, с шумом и, подорвав поезд, штурмует его, завязывая бой с охраной, неся неоправданные потери. Зато у него трофеи и видимая победа. А пока батальон упивается успехом, враг спешит пропустить свои поезда по линии…

Когда Егорову предоставили слово, он мало что мог добавить к сказанному генералом. Федоров словно прочитал вслух мысли Алексея, понял и поддержал своего молодого заместителя, не пощадив самолюбия одного из своих лучших комбатов.

Трудно пришлось Балицкому на заседании обкома. Его, прославленного подрывника, критиковали в присутствии большого собрания партизанских командиров, считавших Григория Васильевича своим учителем. Сердце его разрывалось от обиды, хотя умом он понимал, что товарищи правы. И ответил он по-своему…

Извинившись перед собранием, Балицкий попросил разрешения отлучиться якобы на узел связи, чтобы дать указания в штаб батальона об отмене намеченных рискованных операций. А когда вернулся, товарищи встретили его дружескими улыбками. Балицкий был одет в «везучую» кожанку, перепоясанную ремнем, под которой были спрятаны ордена. Алексей Егоров едва ли не больше всех был рад, что суровая критика вызвала у прославленного комбата желание делом подтвердить свое первенство.

С волнением выслушали члены обкома короткое выступление Балицкого, пообещавшего закрыть дорогу.

— Только помогите опытными кадрами, — в заключение попросил он.

— Об этом мы уже подумали, пока ты ходил на «узел связи», — сказал под общий смех Федоров. — Комиссаром к тебе идет член обкома Аким Захарович Михайлов. Знаешь такого? А твоим заместителем по диверсионной работе назначен Всеволод Иванович Клоков.

Вскоре после заседания обкома от Балицкого пришла необычная радиограмма:

«Сто уничтоженных эшелонов врага к Великому Октябрю. Такое обязательство взяли минеры батальона».

А еще через месяц Балицкий и Клоков докладывали штабу соединения:

«Движение на железной дороге прекращено».

Осень на Волыни стояла серая, пасмурная. Над болотами и озерами, переливаясь и клубясь, плавали густые туманы. Такая погода была на руку разведчикам-минерам партизанского соединения. Совсем невмоготу стало гитлеровцам. Красная Армия вышла к Днепру и в двух местах форсировала его, угрожая киевской группировке немцев. А железные дороги встали. Было полностью парализовано движение на линиях Ковель — Сарны, Ковель — Брест, Брест — Пинск, Ковель — Ровно.

Но уже нависала и над партизанами беда.

Еще в первых числах октября от партизанских застав, от дальней разведки стали поступать тревожные сообщения, что гитлеровцы собирают силы для карательной экспедиции против партизан в Камень-Каширских лесах. Каждый день возникали теперь стычки карателей с партизанскими заставами, стоящими в селах. Вслед за немцами начали бои с партизанами и бандеровцы. Сначала отдельно от фашистов, потом вместе с ними.

Партизанские батальоны маневрировали в своих районах, не отходя от железной дороги, — диверсионная работа не должна была прерываться. Ведь было ясно, что и затеяли-то гитлеровцы всю эту экспедицию, чтобы отогнать партизан от железной дороги.

К середине октября карательные войска перешли через реку Стоход и втянулись в лесной массив, угрожая партизанскому Лесограду. А от линии Ковель — Сарны повели наступление на партизанские батальоны, блокировавшие эту дорогу и направление Ковель — Ровно, гитлеровские части, снятые с фронта.

Но уже не было у противника таких сил, как год тому назад. И решил штаб соединения Федорова поводить карателей по лесам.

Батальоны стали «на колеса» и начали ежедневно менять месторасположение. Свой штаб генерал Федоров решил отвести за реку Стырь, а в районе Лесограда должен был вести с карателями «игру в кошки-мышки» батальон Николенко. Не прекращая диверсий на дороге Ковель — Сарны, он был обязан отвлекать на себя карателей, выводя их на засады, завалы и минные поля, подготовленные минерами роты Садиленко. На всякий случай был заминирован и штабной лагерь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});