Кошка с Собакой - Алексей Свешников

– Глисты – это, между прочим, не так уж и естественно…

– Ближе к кошке, давай?

– В книгах написано, что у животных это довольно распространённое заболевание, после беременности, правда… Хотя беременность не заболевание…

Я аж чаем поперхнулся:

– Не дай Бог, она беременна! Я повешусь тогда!

– Что, топить рука не подымется? Или, может, «твои»?

– Ну тебя! – я махнул на неё рукой. – Но по-любому глисты – лучше. Как говорят в рекламе – наш выбор!

– Я тоже к глистам испытываю тёплые чувства, но если всё-таки не глисты?

Мы оба призадумались. Наконец, я нарушил молчание:

– Не, ну так сидеть и ждать у моря погоды нечего. Надо идти.

Но с места не сдвинулся.

– Иди, – собака говорит, – а я тут пока посижу, покараулю.

– Чего ты покараулишь?

– А что хочешь! Ты мне дай команду «охранять», я буду сидеть охранять. Хочешь – холодильник с сосисками, хочешь – газету с антигравитацией.

– Ну уж нет, давай-ка ты иди, подруга всё-таки.

– Это нечестно! – запротестовала собака. – Ты же её знаешь, если она в плохом настроении, то нужен нестандартный ход.

– Может, музыку какую включим, для поднятия настроения?

– Можно и музыку.

– Что она в последнее время слушает?

– Этот… Как его… Фрэнк Синантроп.

– Иди ставь, а я через пару минут появлюсь, будто бы не при делах.

Собака ушла, а я лихорадочно соображал, что делать, если кошка всё-таки беременна. Куда девать эту ораву? А вдруг они тоже говорящие будут!? У меня голова кругом пошла. Сам виноват! Надо было интересоваться чужой личной жизнью. Есть же, наверняка, для кошек какие-нибудь противозачаточные средства. Гондоны, конечно, вряд ли, у них когти – изорвут в лоскуты, пока напялят. Господи! О чём я думаю? Это же животные!!! Но таблетки должны существовать! Хоть что-то должно же быть! И тут же сообразил, что кроме кастраций и стерилизаций, вроде, ничего не существует. Во, блин, попали! А отец-то кто? Вот кого я точно кастрирую собственноручно! Стоп!

Я поймал себя на мысли, что уподобляюсь персонажу сказки, про не рождённого ребёнка, которого заочно оплакивает дура-мамаша. И откуда это во мне столько в высшей степени подозрительно правильных и благородных чувств? Я же сугубо аморальное существо, причём небритое и на двух ногах. Но выходило, что я в ответе за тех, кого приручил. От этой мысли лучше на душе не стало.

Я глянул на часы, время вышло – надо было выдвигаться. Нехотя, но всё же я пошёл. В комнате висел, как дым от сигары, голос Синатры – «Stranger in the night». Собака забралась в дальний угол комнаты и как ни в чём не бывало читала свою газету. «Предательница», – подумал я. Пока я решал, с чего бы начать, кошка меня опередила:

 – Ну что ты смотришь на меня глазами кастрированного бассета?

 – Э-э-э.

 – Что-то мне не здоровится…

 – Вот я и думаю, как об этом спросить потактичнее! А то некоторые, – я выделил этих «некоторых» многозначительной интонацией, – предполагают другое развитие сюжета.

 – Это какое? – удивлённо кошка спрашивает.

 – Да! Какое там? Не напомнишь? – глядя в угол, перевёл стрелки я.

Повисла небольшая пауза. «Некоторые» чинно оторвали взор от газеты, окинули взглядом пространство. Делая это так, как будто перед ними не комнатушка двадцати квадратных метров отроду, а поле, усеянное морковкой от края до края.

 – Мы, – так и сказала «мы», – предположили, что ты, может быть, беременна. Теоретически…

Видели ли вы, как смеются кошки? Не просто ухмыляются фотошоповской улыбкой, а натурально ржут, катаясь на спине по полу и тряся в воздухе всеми четырьмя лапами да ещё и помогая себе хвостом.

 – Теоретически беременна… – задыхаясь шипела она. – Господи, Боже ты мой!

 – Похоже, глисты, – наблюдая за этим, сказала собака.

 – Теоретически беременна глистами… – глумилась кошка, продолжая перекатываться.

 – Похоже, что и не глисты, – заметил я.

Когда кошка, наконец, успокоилась и запрыгнула на диван, но без той грациозной лёгкости, с которой она делала это раньше, а как-то непривычно тяжело, я, наконец, прямо спросил:

 – Ну так что там у тебя?

 – Заболела. Чем – сама не знаю. Нездоровится. Это если одним словом охарактеризовать состояние моего организма. А по научному не скажу, врач нужен, ветеринар.

 – Будет тебе врач.

Я схватил телефонный справочник и начал названивать по первым обнаруженным телефонам ветеринарных клиник:

 – Алло! У меня кошка заболела.

 – Привозите – посмотрим.

 – А на дом можно врача вызвать?

 – Можно, но за отдельную плату.

 – Деньги – не вопрос…

 – Завтра сможет врач подъехать.

 – А сегодня, сейчас?

 – Нет, сегодня никак…

Я набрал следующий номер:

– Здравствуйте, у меня кошка…

 – Стерилизованная?

 – В смысле кастрированная?

 – Кошек не кастрируют, а стерилизуют.

 – Нет, у неё всё на месте.

 – Стул какой?

 – Какой у тебя стул? – затыкая трубку, спрашиваю кошку.

 – Нормальный, обычный кошачий стул, – отвечала она.

 – Нормальный стул – говорит, – на автомате репетовал я.

 – Кто говорит? Кошка? – пошутила трубка.

 – Жена, она за стул ответственная, – нашёлся я.

 – Температуру мерили?

 – Кошке?

 – Ну, не жене ведь…

 – Нет…

 – Нос какой?

 – Розовый…

 – Да нет! Сухой, мокрый, холодный, горячий?

 – Чёрт его знает…

 – Ну потрогайте! Она рядом с вами?

 – Да, рядом.

И кошке уже:

 – Давай сюда нос свой.

Потрогал нос. Горячий, вроде, и сухой. Обстоятельно объяснил всё по телефону.

 – Градусник ставьте в задний проход.

 – Куда?

 – А куда вы думали? Под мышку, небось? Хотя если уговорите, то – пожалуйста. Адрес давайте – врач будет через два часа.

– Ну что будем с градусником делать? – спрашиваю я у кошки.

– А что? Предложили в жопу засунуть?

 – Ага.

 – Альтернатива есть?

 – Под мышку. Но это, если я тебя уговорю.

 – Считай, что уговорил…

Померили температуру, для верности выдержав градусник пятнадцать минут. Собака разлиновала лист бумаги, чтобы в разных графах писать время и соответствующие этому времени температурные данные. Решили осуществлять замеры с часовым интервалом. Собака объяснила, что это нужно для статистики, которая сможет помочь, если медицина зайдёт в тупик. Я положил кошку на кресло, подумал и укрыл шерстяным шарфом. Под голову подсунул подушку. Нашёл по телеку какой-то футбол и ушёл на кухню. Кошка не протестовала. Похоже, было что-то действительно серьёзное…

– Я вот чего меркую… – говорит мне на кухне собака, – Главное, чтобы она при враче бредить не начала.

– Ну я думаю, с этим обойдётся… – неуверенно предполагаю я.

 – Блажен, кто верует.

 – Может, пожрём пока?

 – Чего-то не хочется…

 – Ну, выпей что-нибудь, чтобы нервы подуспокоились. А то развёл суету предынфарктную.

Я сжал зубы. Вот как бывает: заботишься, переживаешь, а всегда найдутся те, кто всё переиначит по-своему и обосрёт в результате!

 – А скажи, тебе было бы неприятно, если бы я о тебе так заботился?

 – Конечно, было бы! Но это же не обо мне забота…

 – Да что ты в самом деле?!

 – Шучу я, шучу. Саечка за испуг! – успокоила меня собака. – Ты – молодец, на самом деле. Спасибо!

Я сразу и размяк, как гиперчувствительный тюфяк. Есть где-то внутри что-то такое, что снаружи не видно, потому что именно это и хотят всегда распять в первую очередь наши друзья, родственники, сослуживцы и просто – случайные люди. Вот и прячем в себе всё самое человеческое, а вылезает это, когда кошка заболеет! Такая вот херня.

Собака понюхала воздух:

– Идут вроде, пахнет чёрти чем, – потом добавила. – Сюжет смахивает на иллюстрацию к песне Чистякова.

 – Да, действительно, – согласился я. – Есть общие моменты.

В дверь позвонили.

 – Ты, давай, дуй к больной, объясни ей ещё раз правила техники безопасности, чтобы нам доктора не вывести из строя раньше времени.

А сам пошёл открывать. Врачей оказалось двое. Симпатичные, аккуратные девушки. Той что повыше – на вид было лет тридцать, может чуть старше, но не намного. Вторая была явно помоложе.

 – Здравствуйте.

 – Здравствуйте, – обменялись мы приветствиями.

Представились друг другу. Молодую звали Надя, а ту, что постарше – Люда.

 – Где у нас больной?

 – В комнате, телевизор смотрит. Только не больной, а больная.

 – А что показывают?

 – Футбол.

 – Ого! Странный вкус.

 – Так, болеем… – удачно сыграл словами я.

 – Ванная где у вас?

Мы прошли в комнату. За всё это время кошка даже не изменила позы. Так и лежала, укутанная в шарф.

– Выделения из носа есть? – с ходу начала та, что постарше.