Темные алтари - Димитр Гулев

и развратные!»

— Ну их к черту! — прошипел он.

Эйкрил пристально посмотрела на него. За семнадцать лет она уже изучила, что предвещает это шипение, и, когда он раздвинул на ее груди длинный, запахнутый спереди розовый пеньюар, она сама одним движением развязала пояс и, просунув пальцы под фиолетовые бикини, такие же, какие носили ее дочери, привычно сбросила их. Она была голой под пеньюаром. Луи увидел в зеркале ее тело, не такое, как его желтоватое тело уроженца юга, а отливающее молочной белизной, увидел маленькие торчащие груди, белесый треугольник с редкими нежными рыжеватыми волосами, ощутил прохладную кожу ее тугих бедер и подумал, что, в сущности, это почти единственное, что еще привлекает его в Эйкрил. И сквозь страсть, сквозь привычное ожидание, что скоро, вот сейчас, может быть, исчезнут досада и смутное недовольство собой, в нем дрожало так же, как трепетали подведенные ресницы Эйкрил, странное, до сих пор не свойственное ему тревожное беспокойство.

2

Он не купил, как это делали многие, новый дом в одном из быстро растущих пригородов не потому, что боялся властей, которые могли заинтересоваться его доходами и заставить платить более высокие налоги. Как ни крути, а богатство, так же как и бедность, не скроешь. Особенно если у тебя такие глупые дочери и сын вроде Харви, на которого ты возлагаешь все надежды, мечтая, что он добьется того, чего ты не смог, вернее, тебе не удалось добиться в молодости; и особенно если ты не столько презираешь бедность и невозможность иметь ту или иную вещь — все равно нельзя иметь все на свете, — сколько не можешь устоять против мелочного, разъедающего душу тщеславия и желания обладать тем, чем обладают те, на кого ты хочешь походить.

Деньги были ему нужны, чтобы устроить свою жизнь по своему разумению, и если он не купил дом в одном из новых пригородов на зеленых холмах, которые так нравились Эйкрил, то потому, что хотел жить в старом, обжитом районе, чтобы его соседями были люди, давно поселившиеся там, хотел пустить где-то корни. Поэтому он выбирал для покупки не дом, а участок, и они купили два участка рядом на сбегающей вниз к югу Мелиди-роуд, широкой, просторной и солнечной улице, вдоль которой стояли огромные дубы с черными стволами, чьи шумные кроны всегда шелестели от легкого ветра над необъятными сине-зелеными просторами. Почти все участки здесь были большие, дома были расположены в их глубине, по обеим сторонам холмов темнели редкие дубовые рощи — все, что осталось от прежних густых лесов, существовавших некогда в этой части штата.

Луи давно облюбовал это место, и, как только Эйкрил сказала: «Да!», он не колеблясь подписал чек, несмотря на довольно высокую цену. Почти за ту же цену можно было купить готовый дом. Но Луи был непреклонен: в конце концов, деньги зарабатывал он, и Эйкрил согласилась. Оформив покупку, Луи еще долго советовался с архитекторами, подрядчиками, представителями мебельных фирм. А пока они продолжали жить в старом доме — типовой, наспех построенной после войны панельной коробке.

В какой-то момент Эйкрил даже засомневалась, хватит ли у них денег для осуществления задуманного. И только когда нанятые им рабочие разобрали почти до основания дом на Мелиди-роуд и завалили лужайку перед ним строительными материалами, она окончательно поняла, каковы намерения Луи, и в ее привычной сдержанности по отношению к нему появилось что-то похожее на уважение, даже, пожалуй, на любовь.

От старого дома использовали только подвал, но и его расширили, сделав специальные помещения, где разместились кондиционер, машины для подогрева и очистки воды в бассейне, яма для которого была выкопана на заднем дворе в первые же дни после начала строительных работ.

Почти ничем не отличавшийся от соседних с ним домов, облицованный так же, как они, светлым кирпичом, одноэтажный, повернутый на восток, с широкой нависающей крышей, которая делала его еще более низким, с жалюзи на окнах и бетонированной дорожкой, ведущей к гаражу на две машины, дом их не бросался в глаза, но привлекал своим спокойствием и уютом.

На Мелиди-роуд выходили лишь главный вход, квадратные высокие окна ванных, туалетов, кухни и других подсобных помещений, в то время как окна спален, холла, гостиной, столовой были обращены на запад, а их стеклянные, автоматически открывающиеся двери в алюминиевых рамах вели прямо во двор позади дома, к овальному бассейну, облицованному синей плиткой, отчего вода, отражавшая синеву неба, казалась еще синее. Тишина, дубы, медленно проплывающие в широких стеклах белые тени облаков, скрытые за кустами дождевальные установки, вертел для жаренья мяса, похожий на стоящего на одной ноге ворона, пестрые зонты над белыми столиками и расставленные вокруг шезлонги — все это внушало доверие, уважение, уверенность, свидетельствовало о состоятельности, прочном положении в обществе хозяев — людей респектабельных, достойных, собственников среднего достатка, какими были большинство обитателей этой части Мелиди-роуд.

Именно об этом и мечтал Луи. И Эйкрил одобрила или, во всяком случае, приняла это, хотя и не выражала вслух своего одобрения.

Трудно было не построить, а выплачивать ссуду и содержать дом, подобный их дому. Ничего лишнего не было ни во внутреннем, ни в наружном его убранстве. Однотонный кремовый бобрик устилал все полы, стены оклеены были рельефными, под шелк, неяркими обоями, тщательно подобранные люстры и светильники, практичная стильная мебель, немногочисленные недорогие украшения, еще больше усиливающие впечатление простора и изысканности. Все было на своем месте, в соответствии с предписаниями самых модных журналов и каталогов, которые предлагались крупнейшими фирмами по постройке и меблировке современных квартир. Любая случайная вещь тотчас же бросалась в глаза, нарушала общий стиль дома, девизом которого стало: «Ничего лишнего!» Эти слова, высеченные на двух кирпичных плитах, можно было прочесть над парадным входом и над гаражом. Единственной роскошной вещью, странной, но, пожалуй, поэтому казавшейся особенно элегантной, превратившейся, по существу, в центр всего дома, был серебряный бар. Его изящный изгиб, связывающий прихожую и кухню со столовой, холлом и гостиной, учитывали архитекторы при составлении проекта. Возле бара обычно собиралась вся семья, и друзья, приходившие к ним в гости, тоже предпочитали посидеть именно там.

Чуть более высокая, чем обычно, стойка бара своей вогнутой стороной была обращена к кухне, что делало его обслуживание особенно удобным, внешней же своей стороной она соединяла все прилегающие помещения. Откуда бы ни входил человек: через парадный вход, спальни или внутреннюю дверь в гараж, —