Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека - Я. А. Мильнер-Иринин

старинке мыслящих педагогов и ввели раздельное обучение мальчиков и девочек в школах, тогда как оно было решительно ликвидировано Великой Октябрьской социалистической революцией 1917 года. А ведь Декрет о единой трудовой школе, об отделении ее от церкви и о совместном обучении мальчиков и девочек был подписан не кем иным, как бессмертным Лениным, человеком, дороже которого не рождала история. И как хорошо, что мы в своей стране восстановили ликвидированное совместное обучение мальчиков и девочек в школе. Насколько я понимаю, и в других странах великого социалистического содружества практиковалось это благотворное во всех отношениях совместное обучение, кстати, до некоторой степени влияющее и на будущее семейное устройство жизни мальчишек и девчонок.

Но то же облагораживающее начало женской нежности, закладываемое еще в самом раннем детском возрасте, возвращаемся к нашей девчушке, растет и несказанно углубляется с возрастом девочки. Становясь девушкой, она, можно даже сказать, определяющим образом действует на нравственное сознание неравнодушного к ней, к ее расцветшей нежной и стыдливой красоте юноши. Если в нем были хорошие задатки, они расцветают в нем с полной силой. Если в нем было мало таких задатков, он, испытывая могучее облагораживающее действие приглянувшейся ему девушки, в настоящем значении слова перерождается, обретает нравственный образ мыслей и действий, не узнает самого себя, – даже в том случав, если девушка не разделяет его чувства. До того неотразима девическая нежная красота. Она поистине способна творить чудеса.

Становясь женщиной, девушка наша начинает играть совершенно исключительную роль в жизни мужа. Повседневное и многолетнее общение с нею неприметно (не так, как нравственное воздействие девушки на влюбившегося в нее юношу), но зато систематически, верно и глубоко очеловечивает его, облагораживает его характер и мирочувствование. И это понятно: женщина-жена входит во все поры его существования, переиначивает то, что нужно в нем переиначить, растит в нем то, что заслуживает роста. Конечно, и ее обогащает общение с мужем, но мы здесь об этом не распространяемся, так как тема наша, напротив, в том и состоит, чтобы вскрыть и показать нравственное влияние нежной женственности на человека и выяснить его причины. И если я все же упомянул здесь о том, что и женщина-жена обогащается за счет его душевных качеств и нравственных сокровищ его духа, то единственно с тем, чтобы подчеркнуть, что, обогащаясь на его счет, она заимствованное у него возвращает ему сторицей, так как получает возможность еще более основательно воздействовать на него же – во благо.

Становясь матерью, наша женщина получает совершенно исключительную возможность своею поистине неиссякаемой материнской нежностью нравственно воздействовать на своих детей, становясь же бабушкой и прабабушкой – на своих внуков и правнуков. Но это до такой степени ясно, что едва ли следует об этом здесь распространяться, тем более, что нас ждет впереди глава о материнстве. И легко понять, сколь велико в жизни человеческой это нравственное воздействие женственности вообще, коль скоро так значительно и глубоко влияние лишь одной стороны женственности, какова нежность – предмет заканчиваемой главы, хотя, и об этом, конечно, нельзя забывать, эта сторона женственности связана тончайшими, но очень прочными нитями со всеми остальными ее сторонами, о которых речь впереди. Мы неоднократно здесь говорили и о том, что нежность женская несет в себе печать той стороны ее женственности, которая называется женскою стыдливостью. К ее рассмотрению мы сейчас и переходим.

Стыдливость

В предыдущей главе говорилось о том, что изящество женщины, ее специфически человеческая и женская красота, изливается (переливается) в нежность. Так же и нежность, скажем мы сейчас, в свою очередь изливается (переливается) в стыдливость. Забегая несколько вперед, скажем также (чтобы внести полную ясность в нашу мысль), что и стыдливость изливается (переливается) в любовь, любовь в материнство, материнство в доброту. Именно этим предопределяется нить нашего повествования, последовательность рассматриваемых нами вопросов женственности, структура нашего трактата. Женственность в нашем понимании выступает как нечто единое в своих проявлениях, чертах, сторонах. Являясь истинною человечностью в женщине, она и должна нести на себе отпечаток пола, явственно сказывающийся в перечисленных нами и в переходящих друг в друга ее характернейших чертах. Последние в своей совокупности образуют целое женственности.

Материнство является переломным моментом в жизни женщины во всех отношениях – в том числе и в смысле количества охватываемых ее нравственным влиянием людей. Если до материнства (включительно) круг людей, непосредственно охватываемых ее нравственным воздействием, движется в направлении последовательного сужения при одновременном углублении самого этого воздействия, то с материнства же (тоже включительно) этот круг, напротив, расширяется до размеров всего человечества, притом воздействие это не только не теряет в глубине и силе, но необычайно усиливается, вырастая до размеров уже не женского только, но общечеловеческого качества, ибо в нем уже, как в доброте, мало остается специфически женского.

Нет, я не оговорился, когда к материнству отнес и конец сужения и начало расширения круга охватываемых нравственным влиянием женщины людей. В этом именно сказывается переломный характер материнства в данном отношении, что сделается для нас исчерпывающе понятным из дальнейшего изложения.

Обращаясь в этом плане к перечисленным сторонам женственности, скажем так. – Изящество женщины доступно любованию многих, и знакомых, и больше незнакомых ей людей, и в самом этом любовании сказывается нравственное воздействие женщины. Нежность женщины, естественно, больше всего действует на людей, на которых она непосредственно распространяется, т. е. на более узкий круг людей, нежели изящество, но зато это воздействие уже глубже. Стыдливость женщины воздействует на еще более узкий круг непосредственно соприкасающихся с ней, с одновременным дальнейшим углублением этого воздействия. Нравственное воздействие любви женщины, несравненно более сильное, нежели во всех предыдущих случаях, распространяется лишь на любящего ее и любимого ею (непосредственным образом, ибо опосредствованно оно распространяется и на других, хотя влияние это, само собой, и не так глубоко: все мы, а не только имеющий счастье быть любимым, испытываем на себе обаяние знакомой любящей женщины, в той или иной мере, разумеется, и, конечно же, в неизмеримо меньшей степени, чем сам ею любимый).

Воздействие материнства, – и о нем следует, как ожидает уже читатель, сказать особо, – так же, как и воздействие любви, непосредственно распространяется на одного, в случае материнства – на собственное дитя. И если мы говорим, что в нем – материнстве – еще более суживается круг охватываемых нравственным влиянием женщины людей, чем даже в любви, то в том единственном, но немаловажном смысле, что любимый женщиною человек может со временем смениться другим любимым ею же человеком, т. е. женщина может разлюбить одного и полюбить другого (недаром существует такое понятие, как «первая любовь»), тогда как любовь матери и в самом