Ангел Габриеля - Марк А. Радклифф

Христофор смутился. Он привел их сюда вовсе не для того, чтобы они стали еще несчастнее, тем более перед главным блюдом.

Габриель уставился в пол, Джули пристально глядела на него. Христофор посмотрел в окно. Когда он видел деревья, растущие рядом с озером, он всегда представлял себе их запах. Сырая кора и оранжевые цветы.

— Поверьте, я очень сожалею. Знаю, что это нелегко, но, пожалуйста, наберитесь терпения.

Габриель ничего не ответил. Все, кроме Габриеля, молча доели суп. Габриель снова наполнил свой бокал вином. Наконец заговорила Ивонна, голосом чуть-чуть более громким, чем обычно:

— Если мое теперешнее тело на самом деле совсем не мое, то позвольте спросить, нет ли тут у вас сигарет?

В качестве основного блюда подали орехово-тыквенную запеканку для Габриеля и Джули и жаренного на гриле лосося для Ивонны и Кевина. К рыбе на гарнир шли приготовленные на пару овощи, заправленные небольшим количеством сливочного масла. Все пахло очень вкусно и было прекрасно приготовлено, но у всех пропал аппетит. Атмосфера горя, царящая за столом в дальнем углу, похоже, оказалась заразительной для группы Христофора. Одна лишь Ивонна болтала без умолку, рассказывая об Испании и о сыне, но было понятно, что виной тому алкоголь. Кевин пытался всем угодить, кивая и предлагая булочки, но Джули была немногословна, а Габриель и вовсе молчал, словно набрав в рот воды.

— Ну а вы двое чем зарабатываете на жизнь? — спросил Кевин у Габриеля и Джули.

— Я преподаю рисование, — отозвалась Джули.

— В школе?

— Нет, в дневном досуговом центре для пожилых людей. Раньше преподавала в тюрьме. Еще я веду вечерние группы для взрослых. Не могу сказать, что это удачный способ сделать карьеру, просто так получилось, что я стала этим заниматься, вот и все. Мне нравятся мои ученики, — добавила она задумчиво. Она вспомнила о своих стариках из художественной студии. Вот кто огорчится, узнав, что с ней произошло. И еще Бренда. Интересно, догадается ли кто-нибудь позвонить Бренде?

— Ну а ты? — спросил Кевин, глядя на Габриеля.

— Собственно, я только что потерял работу. Так что, в общем и целом, это был не слишком счастливый день.

— Надо же, — посочувствовал Кевин.

— Теперь это не важно, а? — И Габриель улыбнулся в первый раз за все время, которое провел на пороге смерти.

— Мне часто доводилось увольнять своих работников, — подала голос Ивонна. — Пренеприятное занятие, доложу вам. Ненавижу, — добавила она не слишком внятно. — Приходилось говорить им прямо в лицо, что больше в них не нуждаются, и каждый раз я чувствовала себя хуже, чем в предыдущий. Странно, ведь надеешься, что со временем это будет проще и проще, и некоторые говорят, что у них так и происходило. Но со мной все было по-другому. Думаю, потому что, когда мне требовалось кого-то уволить, у меня появлялось ощущение, будто я неправильно веду свой бизнес, что я что-то упустила, что моя оплошность на сей раз более непростительна, чем прежде. Ведь у меня есть опыт, и я должна была предвидеть наступление этого дурацкого кризиса. Вы понимаете, что я имею в виду?

Никто этого не понимал, но за столом не нашлось ни одного, кто захотел бы в этом признаться.

— Я просто работал райтером на веб-сайте, писал о спорте, — пожал плечами Габриель.

— Ну, понятно. Веб-сайтовая индустрия. Бедствие, которое вот-вот разразится, — заметила Ивонна.

— Да, но мы-то думали, что все базируется на очень прочном фундаменте: хороший доход от рекламы — крупная компания занималась продажей недвижимости через Интернет. И вдруг оказывается, все это держалось на соплях. Нет, мне нравилось писать о футболе и крикете, зарабатывая этим на жизнь, но на самом деле это трудно назвать настоящей работой для взрослого человека.

— Да полно, что так можно назвать? — вставила Ивонна.

— Мы с Элли как раз проходили лечение от бесплодия. Хотели сделать ЭКО. Я даже так и не сказал ей, что потерял работу. Не хотел ее волновать. — Голос его постепенно становился все тише и тише. Глаза покраснели.

— Ничего, ты что-нибудь найдешь, — ободрила его Ивонна, и все уставились на нее в недоумении. — Я хотела сказать, что ты что-нибудь да нашел бы… черт возьми, единственное, что я понимаю, — я здорово набралась. Прошу прощения.

— Ничего страшного, — поспешно ответил Габриель. — Ничего обидного сказано не было.

У Джули был такой вид, будто она вот-вот заплачет.

— Я так виновата. Боже, как я сожалею, что на тебя наехала! Прости меня, пожалуйста.

— Это была не ваша вина, Джули, — сказал Христофор.

— Вечная песенка про то, что никто ни в чем не виноват, — отозвалась Джули. — Как же она мне надоела. Ненавижу.

— Ладно, — сменила тему Ивонна, — кто-нибудь еще хочет сигарету?

— Она, знаете ли, не из тех, кто легко сдается, — ляпнул, не подумав, Христофор. Как только эти слова слетели с его языка, он сразу понял, что сболтнул лишнее. Однако почему-то чувства сожаления по этому поводу не возникло.

— Кто? — спросила Ивонна, закуривая и перебрасывая пачку с сигаретами через стол Габриелю и Джули.

— Элли, — пояснил Христофор, глядя прямо на Габриеля. — Элли так просто не отступится.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Габриель и сел очень прямо. — Что она может сделать в такой ситуации?

— Она собирается продолжить лечение и забеременеть с помощью ЭКО.

— Как? От кого? Какого черта…

— От вас, Габриель, она планирует закончить лечение с вашей помощью. Я это знаю. Это моя работа — знать подобные вещи. Она собирается украсть сперму…

— Что значит «украсть»?

— Врачи, которые вас выхаживают, не разрешают взять сперму без постановления суда. Без получения информированного согласия.[71] Поэтому она придумала план, выполнить который ей поможет ее подруга Иззи.

— Нет, Иззи не станет ей помогать.

— Она пообещала, что поможет.

— Нет, она этого делать не станет. Она меня ненавидит.

— Что ты имеешь в виду, почему ненавидит? — поинтересовалась Джули.

— Ну, я ей не нравлюсь. И помогать она не станет.

— Но если на нее насядет Мойра, то, может, и станет. Да и Сэм тоже в этом поучаствует.

— И что это за план?

Христофор вздохнул, снова посмотрел на деревья, растущие за окном, и подумал об Эстель. Он уже скучал по ней.

— Не думаю, что сейчас подходящий момент, чтобы вдаваться в подробности, — сказал он, — особенно если принять во внимание, что вот-вот подадут крем-брюле.[72] Достаточно знать, что она не отчаялась и не махнула на вас рукой.

— Вот это женщина! — восхитилась Джули, беря пачку сигарет, чтобы достать одну. Потом она передала пачку Габриелю, который потянул было сигарету, но передумал:

— Нет, спасибо. Курение вредно для здоровья.

16

На следующее утро все пришли вовремя и никто не мучился похмельем. Тишина в начале сеанса была непродолжительной. Ивонна огляделась по сторонам, подняла брови, пожала плечами и произнесла:

— Если мы здесь для того, чтобы говорить, то я могу начать… если кто-нибудь еще не хочет быть первым.

Все отрицательно покачали головой.

— Между тысяча девятьсот восемьдесят третьим и тысяча девятьсот восемьдесят восьмым годом, — приступила Ивонна к своему повествованию, — я заработала больше четырех миллионов фунтов на сделках с недвижимостью и потеряла большую часть этой суммы за два месяца тысяча девятьсот восемьдесят девятого. Конечно, такое случилось не только со мной, и, по правде говоря, это ударило по мне совсем не так сильно, как по многим другим. Я хочу сказать, мне даже в голову не приходило пустить себе пулю в лоб или сделать что-нибудь в этом роде. На самом деле в глубине души я никогда не считала эти деньги своими. Наверное, это подспудное чувство и продиктовало все мои дальнейшие действия.

— Я слышал, ты запускала руку в кассу той фирмы, в которой работала, — заявил Кевин.

— Ну что ж, ты, наверное, любил посмаковать такого рода информацию, чтобы упростить себе работу. Но это, разумеется, неправда… — Она помолчала, а потом добавила почти радостно: — Хотя если смотреть на дело с их стороны, то все так и было.

— Эта информация давалась не для того, чтобы мне было легче убить, — пояснил Кевин. — Просто один человек сказал.

— В общем, мне все равно, — отмахнулась Ивонна, словно Кевин был для нее чем-то вроде липкой бумажки, приставшей к подметке туфли. — Как бы то ни было, я начала все заново. В течение девяностых я игнорировала интернет-революцию и позднее поняла, что поступила очень правильно. Если я не могла четко проследить потоки доходов, то о таком предпринимательстве не желала и слышать. Вместо этого я занялась издательским бизнесом, и это было, как я сама вижу, очень мудрым решением, по крайней мере с финансовой точки зрения.