Ангел Габриеля - Марк А. Радклифф

— Да будет тебе, Иззи, ты же медсестра.

— Я медсестра совсем другого профиля. Меня готовили для работы в области психиатрии, а не для того, что ты имеешь в виду! И если хочешь знать мое профессиональное мнение, это чистое безумие!

— Иззи, пожалуйста, я прошу тебя. — Элли расплакалась. — Пожалуйста, помоги мне.

Иззи присела рядом с подругой и обняла ее за содрогающиеся от рыданий плечи. Она пыталась представить, как помогает подруге, но у нее не получилось. Но точно так же она не могла представить, как сможет отказать Элли. В конце концов Иззи мягко произнесла:

— Элли, милая, даже если я соглашусь, то откуда ты знаешь, что он сам окажется на это способен? Почему ты думаешь, будто у нас может получиться?

— Потому что я присутствовала при том, как его подмывали, и после того, как они ушли, я к нему прикоснулась… Я подумала, что если его немного простимулировать, то это поможет ему очнуться. Не то чтобы я очень далеко зашла, но он определенно отреагировал.

— Ну, может, он на каком-то уровне узнал тебя. Но меня-то он никак не может узнать.

— Он лежит в коме. Его жизненно важные системы функционируют. Чего нельзя сказать о нем самом.

— Все равно как-то странно.

— Иззи, это вопрос жизни и смерти. Пусть будет странно. Я потеряла все, почти все. И этот шанс, хотя и невероятно малый, — все, что мне осталось.

Элли пристально смотрела на Иззи покрасневшими глазами. Еще несколько мгновений назад она и не думала об этом, но теперь ей казалось, что только эта мысль и дает ей силы жить дальше.

Иззи внимательно посмотрела на подругу, а затем перевела взгляд на тело Габриеля.

— Когда? — спросила она.

— Послезавтра.

— Что мне делать со спермой, если ее удастся добыть?

— Привезешь в клинику. Они обработают ее, найдут здоровые сперматозоиды и внедрят в мои яйцеклетки. Потом останется только ждать. Тебе потребуется привезти сперму в клинику в течение двадцати минут, и она должна оставаться теплой. Так что держи баночку под мышкой.

— Элли!

— Что?

— Как я сумею привезти ее в клинику за двадцать минут?

— Тебе понадобится водитель, который не страшится быстрой езды. Возьми Сэма.

— Сэма! Сэма? Что я скажу Сэму? — вскричала Иззи. — «Послушай, дорогой, жди меня и не глуши мотор, я сбегаю наверх, подрочу нашему лежащему в коме другу, пока врачи не видят, а потом ты отвезешь меня с его спермой к Элли»?

— А собственно, почему бы и нет? — проговорил Сэм, который пришел несколькими секундами раньше и тихонько стоял у двери, держа в руках сумку, полную фруктов и бутылок с минеральной водой. — Ну а пока что давай отвезем Элли домой. Давай, девочка, тебе нужно отдохнуть и хорошенько поесть, если ты надеешься завести ребенка.

15

Столовая на три пятых напоминала ресторан шведской кухни в магазине «ИКЕА» и на две пятых — кафетерий в колледже: деревянный пол, покрытый красноватым лаком, и выстроившиеся вдоль стен столики на металлических ножках, рассчитанные на шестерых. Когда Христофор привел сюда свою группу, был занят лишь один столик. В дальнем углу пять не-ангелов с несчастными лицами ели спагетти и внимали своему ангелу, пожилому и чем-то явно взволнованному, в доходящем едва ли не до пола белом балахоне. Только двое из сидящих подняли голову, когда вошли Христофор и его спутники, но и эта любопытствующая пара недолго их разглядывала. Христофор знал, что это группа Эстель. Ему вдруг пришло в голову, что, если бы сегодня изгнали его, никто не стал бы горевать по этому поводу. Христофор задумался, как этот факт характеризует Эстель? А его самого? Он провел своих подопечных к столику рядом с окном.

Стол уже был накрыт, серебряные столовые приборы лежали на толстой скатерти, белой и накрахмаленной. На ней стояли две бутылки вина, красного и белого, большой кувшин с водой, корзинка с пресными булочками и небольшая салатница с оливками.

— Ну, как вам наш ресторан? — спросил Христофор и, прежде чем кто-нибудь успел ответить, добавил: — Вина?

— Ох, давно пора, — сказала Ивонна и налила себе большой бокал белого.

— Надеюсь, вы не собираетесь нас подпоить? — произнес Кевин.

— Мне красного, пожалуйста, — попросил Габриель.

— И мне, — присоединилась Джули. — Кстати, это как, тоже психотерапия?

— Нет-нет. Это всего лишь ужин, — пояснил Христофор не слишком уверенно. — Возможность немного расслабиться. Мы хорошо понимаем, какой шок вы пережили, и нам хотелось бы, чтобы вам было здесь так хорошо, насколько это возможно. К тому же мы хотим помочь вам познакомиться поближе в неформальной обстановке.

— Ты, помнится, говорил, что это довольно необычно? — напомнила Ивонна Габриелю.

— Да, и сожалею о своих словах. Я просто… размышлял вслух. Моя девушка — медсестра в психиатрической клинике. Когда-то она любила поболтать о своей работе. Правда, в последнее время такое случалось все реже. Но я помню, как она рассказывала, что в самых трудных группах, которые, как она говорила, состоят «из совершенно здоровых богачей, жаждущих внимания», существует правило, запрещающее членам группы общаться иначе как во время сессий.

— Что ж, вы правы… — начал Христофор.

— Как ее зовут? — перебила его Ивонна.

— Элли.

На какое-то мгновение повисла пауза, после которой Габриель спросил:

— А у тебя? У тебя кто-нибудь остался?

— Только сын Энтони… Ему двадцать один, учится в Испании. Вернее, он был там несколько дней назад, теперь ему, наверное, обо всем уже сообщили. — Ивонна уставилась в свой почти пустой бокал. — Он совсем растеряется. Хотя ему двадцать один, его вполне можно принять за семнадцатилетнего. Я, наверное, была чересчур заботливой мамочкой, вечно его опекала. Поездка в Испанию стала для него настоящим приключением. Он там изучал испанскую и европейскую литературу. Он слишком молод, чтобы самому организовывать похороны. — Она допила вино и налила себе еще. Повернувшись к Джули, спросила: — Не выпьешь с нами, милая?

Джули взяла бутылку красного. Габриель спросил у нее весьма участливо, если вспомнить, что это она переехала его машиной:

— А у тебя?

— Собственно, никого. Я была… — Она умолкла и пожала плечами. Она поняла, что думает о Майкле. Хотелось бы ей знать, какой ответ на этот вопрос она смогла бы дать, если бы злосчастная авария произошла месяцем или хотя бы неделей позже.

— И у меня никого, — подхватил Кевин, игнорируя тот факт, что его никто ни о чем не спросил. — Только бывшая жена и двое детей, с которыми меня, по сути, ничего не связывает. Ну, я, конечно, посылаю подарки, иногда пишу, но мы чужие друг другу.

— Сколько лет детям? — спросил Габриель.

— Парню должно быть двадцать три, нет, двадцать четыре, а дочке двадцать, нет, только что исполнился двадцать один.

— Вы видитесь?

— Ага, раз или два в год. Ходим куда-нибудь в ресторан. Дочь пишет мне по электронной почте. Очень мило с ее стороны. Только из-за этого я и держу дома компьютер. У нее на днях день рождения.

Сначала подали грибной суп. Ивонна не притронулась к своей тарелке, вместо того в четвертый раз наполнив бокал вином. Остальные приступили к еде, нахваливая блюдо. Джули удивилась вслух, что у них сохранились вкусовые ощущения, хотя на самом деле их физические тела находятся совсем в другом месте.

— Да, над этим пришлось порядком потрудиться, но я не стану сейчас утомлять вас всеми подробностями, — сказал Христофор. — Будет достаточно сказать, что нам необходимо привнести в ваше здешнее «я» как можно больше неотъемлемых черт вашей личности. В том числе ваши вкусы и способность реагировать на те или иные ощущения. Конечно, с некоторыми поправками. Например, если вы пьете… много… захмелеете вы только чуть-чуть. — Он посмотрел на Ивонну, но та проигнорировала его взгляд.

— Но ведь наши тела все еще находятся на земле? — спросила Джули.

— Да, но сами вы здесь.

— А можем мы здесь чувствовать то, что происходит с нами там? — продолжила она.

Габриель тут же подхватил:

— А можем ли мы видеть самих себя? Можем мы видеть наших… Смогу я увидеть Элли?

— Ну, на самом деле можете. Но не сразу. Если мы решим, что это будет полезно в терапевтических целях, — охладил его Христофор. — У нас есть просмотровый зал, который позволяет вам видеть место, где находится ваше тело, если вы понимаете, о чем я. Однако мы должны быть уверены, что подобный просмотр помогает той работе, которую вы должны здесь проделать.

Габриель, который с самого начала выглядел подавленным и растерянным, наконец ожил. Он забарабанил по столу ладонями и спросил:

— Когда я смогу ее увидеть?

— Боюсь, пока еще рано. Сперва придется проделать кое-какую работу. Но и тогда этого может оказаться недостаточно, если мы решим, что просмотр не пойдет вам на пользу.