Катакомба - Атаман Вагари

Я же вижу, – Анна медленно встала из-за пианино, прошла чинно до меня и вгляделась, сощурясь: – У тебя чёрная метка. Как у меня. Как у них, – она кивнула на двух горгулов.

Я посмотрела на свою правую руку:

– Ничего не понимаю. Я не могла никак трогать нож.

– Могла. Случайно. Не зная об этом, – отрывисто объяснил Мелькор. – Бафомет на это рассчитывает. Он подбрасывает нож каждый раз в разные места, но так, чтобы он попадался под руку кому-то.

Я мысленно прокрутила свой самый первый визит в усадьбу. Как я вошла в двери, прошла по коридору, стала изучать комнаты, исследовать помещения…

Мастерская художника. Где краски, кисточки, чернильница.

Карамба!!!

– Нож… да, я трогала какой-то нож. Но я не знала, что его нельзя трогать! – проговорила я потрясённо, уже еле держась на ногах. – Он лежал среди вещей художника, и я подумала, что он для резки бумаги…

Мысль о том, что я вот уже более суток в рабах у какого-то нехилого демона по прозвищу Бафомет, мне совсем не понравилась. На этот раз Мелькор поддержал меня за плечо. Анна саркастически улыбнулась:

– Добро пожаловать в клуб.

– Мы привели тебя к Анне, чтобы узнать, трогала ты нож или нет. Анна может видеть чёрные метки. Она нам так и сказала, что ты его трогала, – пояснил Мелькор.

– И что теперь? – спросила я растерянно.

– Ничего. Ты не можешь выйти из Усадьбы, как и мы все. Дагон похитил дядю и тётю Милены, чтобы заманить её сюда. Или тебя. Он и его рабы прокрадываются в её сны, зовут её. Только лишь Шакс и его чары предостерегают её от того, чтобы она сюда приехала – но Шакс не сможет работать вечно, он не железный, – вздохнул Мелькор.

– Но так как ты смельчак, ты сможешь нам помочь. А заодно и себе, да, – добавил Астр чуточку подобрее. Только кого он ободрял – меня, себя, Анну, Мелькора? – Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Милена сюда пришла. Тебе надо разделаться с Дагоном до этого.

– А что будет, если Милена сюда придёт? – задала я вопрос, возможно, не слишком умный.

Но Мелькор терпеливо объяснил:

– Ничего хорошего. Милена придёт, Дагон и его рабы сразу доберутся до неё. Она вряд ли сможет что-нибудь сделать. Дагон получит её душу и воплотит то, что он задумал тысячу лет назад.

– И что он задумал? – тихо спросила я. И дополнила: – Я, конечно, понимаю, что ничего хорошего, а если поконкретнее?

– Выйти из катакомбы. Прорваться сюда, наверх. Ты бы хотела, чтобы сюда наверх прорвался Древний? – задал риторический вопрос Астр.

– Он выкосит всех нас, – ответила Анна подробнее. – Первым делом он уничтожит "слуг Бафомета" с чёрными метками подчистую. В отместку за то, что мы истребляли всё это время его рабов. Он уничтожит меня, тебя, Мелькора, Астра, Брабатуса, Шакса. И Жака, да, – голос Анны стал совсем грустным и блеклым, безжизненным. – Но не просто уничтожит. Ты думаешь, ты попадёшь в рай или в ад? Нет, дитятко, ты никуда не попадёшь. Тебя ждёт сплошное вечное Ничто. Тебя сотрёт, ты станешь частью мирового зла. По сравнению с Дагоном и тем, что он собирается тут творить, головорезы с моих кораблей – ангелы, а я сама – матерь божья.

– Есть вещицы более страшные и неприятные, чем смерть. Мы, горгульи, народ, в общем-то, выносливый, но от Дагона нам кранты, – довольно честно и откровенно поведал Астр.

– А ещё есть вещицы, которые нельзя трогать, а если и можно – то нельзя использовать по назначению. Они годны только на то, чтобы подкидывать их врагам, – поучительно произнесла Анна.

Я помолчала. Хотелось собрать мысли в кучку.

– Получается, Икабод Неверри трогал нож. Он тоже раб Бафомета?

– На династию Неверри проклятье их предка не распространяется, – покачал головой Мелькор. – Им своего проклятья хватает – их души давно запроданы Дагону с потрохами. Этот нож что-то вроде семейной реликвии. И семейного проклятия, но работающего наоборот – на тех, кто к семье Неверри никак не относится.

– А Элеонора?

– Она не трогала нож никогда. Она вообще не хочет иметь ничего общего с работой мужа, с его картинами, – ответил Астр.

– А Карин Бартул?

– Она была умной девочкой и тоже не трогала нож никогда. Но ты не обижайся, что ты не такая умная – возможно, ты окажешься смелее и дойдёшь до конца, – Мелькор попытался меня ободрить. Хоть кривовато вышло, но я была втайне ему благодарна.

– Ваша эта усадьба Лесное Сердце – сумасшедший дом какой-то! – высказала я тоже честно. И почти машинально глотнула ещё рому. – Одного я ещё не понимаю. Вот, допустим, я подерусь с Дагоном, прихлопну его. И что, проклятье Бафомета спадёт, и мы все станем свободны, сможем покинуть эти родные пенаты?

– Да, – кивнули мне все.

– И мой дух тоже станет свободным. И Жак, – добавила Анна.

Мелькор принялся рассуждать:

– Проклятье Бафомета завязано на проклятьи Дагона древним колдовством Риамона. Этот узел надо не развязать, а разрубить. И сделать это придётся тебе. Может, конечно, случится такое чудо: ты тут останешься жить или умрёшь в первой же схватке с рабами Дагона – тогда тут останется жить твой дух. Но в состоянии привидения будет невозможно снимать проклятье. Шаксу, допустим, удастся не пускать сюда Милену. И допустим, Милена не приедет, но у неё родится дочка. Или внучка. И тогда Дагон начнёт охотиться уже за этой дочкой или внучкой. А мы продолжим тут куковать и дожидаться нового смельчака.

– Погодите… Вы говорите, вас тут много, есть ещё кто-то, Шакс этот, например. Вот почему кто-то из вас не пойдёт и не наваляет Дагону? – спросила я в лоб. – Почему вы все на кого-то надеетесь, на какого-то там принца на белом коне?

– Или на дитятку вроде тебя, – снисходительно улыбнулась Анна, подперев рукой подбородок.

Астр развёл руками-лапами с досадой:

– Мы горгульи. Наша кровь не подойдёт. Остальные призраки и духи. У них крови нет совсем и уже давно.

– Кровь?

– Тебе нужно будет пролить кровь на Чёрный Ромб. Ну или не тебе, а тому, кто придёт после тебя. До тебя это должна была сделать Карин, – расставил точки над ё Мелькор.

– Теперь ещё вопрос. Готовьтесь, у меня их будет много. Вы ведь летаете по ночам? А говорите – дом вас не пускает, – уставилась я на горгулий.

– Мы летаем вокруг дома. Сидим на крыше и мечтаем о свободе. Да, это слишком глупо и сентиментально. Но даже в человеческих тюрьмах есть часы прогулки, когда заключённых, привязанных цепями, выводят во двор, – выдохнул грустно Астр.

– И что там на улице?

– Рабы Дагона и его купол-пелена. Иногда виден кусок звёздного неба, – немного поколебавшись, ответил Астр.

– Ты, кстати, не такая уж и неумная, – вспомнил Мелькор. – Ты так и не открывала входную дверь. Наружу, настежь. Если бы ты это сделала –