На дальних воздушных дорогах - Эндель Пусэп

Генерал ответил, что при самых благоприятных условиях можно совершить такой перелет за десять — двенадцать дней.

— А при неблагоприятных?

— Вряд ли можно вообще ответить на этот вопрос, товарищ Сталин. Даже летчику, умеющему летать в любых погодных условиях, могут отказать в разрешении на посадку, — ответил генерал Голованов.

Удовлетворил ли этот ответ Верховного Главнокомандующего, неизвестно, но спустя несколько недель, беседуя с генералом с глазу на глаз, он спросил снова:

— Как можно лучше и быстрее всего слетать в Вашингтон?

Генерал не смог ответить сразу и попросил время, чтобы обдумать возможные варианты маршрутов. И. В. Сталин согласился и велел держать все в строжайшей тайне.

Генералу было нелегко выполнить задание так, чтобы никто ни о чем не догадался. Ведь в его рабочий кабинет постоянно приходили офицеры штаба. А если на столе генерала разложены карты обоих полушарий, то не надо быть особенно догадливым, чтобы понять; готовится что-то необычное.

Взвесив ряд возможных вариантов полета, генерал отдал предпочтение маршруту, начинающемуся в Москве, проходящему через Великобританию, Исландию, Канаду в Вашингтон. Этот маршрут был самым коротким, а самым безопасным генерал считал его как раз по той причине, что он проходил через линию фронта и над оккупированной территорией. Даже в том случае, если противнику удалось бы узнать, что один из руководителей Советского государства полетит в Америку, никому не пришло бы в голову, что выбран такой рискованный маршрут.

Когда генерал доложил об упомянутом маршруте полета в Кремле, это вызвало большое удивление. «Как? Через захваченную врагом территорию? И речи быть не может!»

Но И. В. Сталин решил иначе. Выслушав соображения генерала, он счел их обоснованными и предупредил еще раз: об этом полете никто ничего знать не должен!

Даже генерал Голованов тогда еще не знал, что президент Соединенных Штатов Америки Франклин Рузвельт предложил И. В. Сталину направить в Вашингтон В. М. Молотова. 20 апреля 1942 года И. В. Сталин ответил президенту: «Советское Правительство согласно, что необходимо устроить встречу В. М. Молотова с Вами для обмена мнений по вопросу об организации второго фронта в Европе в ближайшее время. В. М. Молотов может приехать в Вашингтон не позже 10–15 мая с соответствующим военным представителем.

Само собой понятно, что Молотов побудет также в Лондоне для обмена мнений с английским Правительством».[3]

Несколько следующих дней наши экипажи провели в напряженных хлопотах. Мы приводили самолеты в порядок, тщательно готовили их к полету. Техники и инженеры проверяли каждую гайку и шайбу, прислушивались к работе моторов. Наконец сверкающие чистотой боевые самолеты стояли на опушке леса, готовые к взлету.

Стал известен и конечный пункт полета — Англия.

Асямов под большим секретом рассказал мне, что наше правительство купило в Англии большие четырехмоторные боевые самолеты и что нам придется в ближайшем будущем повезти туда экипажи, состоящие из летчиков гражданской авиации, которые будут перегонять эти самолеты. Предстоявший полет был якобы задуман для того, чтобы начальство могло решить, правильно ли выбран маршрут, и чтобы проверить, справимся ли мы с подобным заданием.

Вечером 26 апреля 1942 года, когда мы с Асямовым доложили полковнику Лебедеву о готовности самолетов и экипажей, последний неожиданно сообщил нам, что полетит только один самолет — самолет Асямова.

У меня сразу испортилось настроение.

— Ну-ну! Не вешай носа, я же еще не закончил, — заулыбался полковник. — Оба самолета держать в готовности к вылету. Если у самолета Асямова обнаружится какая-нибудь техническая неполадка, полетит ваш самолет. Во всяком случае, полетите вы оба вместе со своими штурманами, а командиром будет тот, на чьем самолете вы полетите.

Это уже совсем другое дело! Мое настроение заметно улучшилось.

28 апреля был получен приказ: вылет вечером.

Прибыли и пассажиры — четыре человека, среди них В. Н. Павлов из Народного комиссариата иностранных дел.

Погода стояла по-настоящему осенняя: по низкому небу мчались мрачные стаи облаков, временами моросил дождь. К вечеру небо сделалось тусклым, свинцовым.

Тягач медленно отбуксировал самолет Асямова на бетонную взлетную дорожку, а мой стоял в готовности на опушке. И там было все в порядке: моторы опробовали, экипаж в ожидании.

— По местам! — скомандовал Асямов.

Экипаж быстро занял свои места. Я залез в кабину, пристроился на месте второго пилота за спиной Асямова и занялся подгонкой ремней парашюта.

— Завести моторы! — послышалась новая команда. Все четыре винта послушно пришли в движение. Борттехник Масюк довольно улыбался: на задание полетит все-таки его самолет!

— Все в порядке, самолет к взлету готов! — доложил он через некоторое время Асямову.

Проверив еще раз работу всех моторов, Асямов крикнул в микрофон:

— Иду на взлет!

Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее мчался самолет по бетонной взлетной дорожке. Лес неподалеку от аэродрома несся навстречу нам с бешеной скоростью… Но самолет уже устремился в воздух, и верхушки сосен погрузились в темную пропасть.

— Убрать шасси! — скомандовал Асямов. Большие, диаметром полтора метра, колеса как бы сами собой убрались под крылья самолета.

Нас окружала кромешная тьма. Мы летели в облаках. Видны были только светящиеся стрелки на приборной доске.

— Проходим исходный пункт маршрута, — сообщил второй штурман Романов, когда мы все еще набирали высоту в беспросветной темноте облаков.

— Кто это тебе сказал? — усмехнулся Асямов. — Я лично никаких ориентиров не вижу.

— Что значит «не вижу»? — удивился Сергей. — Только что мы были над радиомаяком Загорска.

— Так бы и сказал сразу, — проворчал Асямов добродушно. — У меня же нет радиопеленгатора.

Маленький подмосковный город Загорск был для нас постоянным исходным пунктом, хотя там и не было аэродрома. Чтобы не выдать местонахождения своего аэродрома противнику, даже если бы маршрутная карта полета случайно попала к нему, начало маршрута всегда наносили на карту от Загорска. Курс и другие расчеты на полет от аэродрома до этого исходного пункта каждый знал наизусть. Поскольку для всех боевых взлетов исходным пунктом являлся Загорск, то можно было не опасаться, что пилот забудет, как выйти к нему.

Самолет поднимался все выше. Спокойно гудели моторы. Все было как обычно, как обычно у летчиков.

Темный мешок туч начал рваться: время от времени мелькали далекие звезды. Еще несколько минут — и мы окончательно оторвались от мутной массы облаков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});