Демоны Юга - Артем Каменистый

В принципе, то, что эти люди нас преследуют, не означает ничего плохого. Может, им с нами по дороге, или просто любопытствуют, кто это бродит по таким местам на своих двоих. К тому же по неписаным законам вежливости встреча в пустынных местах должна сопровождаться приветствиями. А под встречей может подразумеваться в том числе и находка свежего следа, так что некоторые считают себя прямо-таки обязанными добраться до того, кто его оставил.

Жаль, что я не умею издали определять дурные намерения. Дальнобойная винтовка Надара уже один раз выручила в схожей ситуации. Противников тогда было куда больше, но они остались там, а я поехал дальше. Сейчас бы все прошло куда легче: всего четыре неспешно передвигающиеся цели, и ни единого намека на укрытия.

Невысокие, крепкие, темнокожие, но не туземцы — всего лишь ядреный загар. К тому же все до единого брюнеты с характерными роскошными усами, такие любят отращивать представители «коренного белого населения». То есть потомки тех белых переселенцев, которые первыми освоили здешний берег. Все они были уроженцами одной южной, по северным меркам, страны, население которой внешне имело много общего с итальянцами и испанцами. Позднее их потеснили, но кое-где от них до сих пор не протолкнуться, а их старая аристократия в отдельных районах все еще имеет немалый вес.

Четверка осадила лошадей в нескольких метрах от нас, все дружно сняли шляпы, один вежливо произнес:

— Приветствуем вас.

Шляпы у меня не было, потому оставалось лишь кивнуть и ответить так же вежливо:

— И вам привет.

— Мы увидели ваш след и сильно удивились: двое идут пешком, но в хорошей обуви.

— Ага, — поддакнул второй. — В наших местах пешком ходят только черномазые, но они делают это босиком.

— К тому же ноги у них будто у детей, — добавил третий. И представился: — Я Долиас Чабреро, а это мои шалопаи племянники: Тагель, Нарчас и Бугро.

В этих краях невежливо отмалчиваться в тех случаях, когда кто-то называет тебе свое имя. Надо немедленно назвать свое, иначе получится неловкий момент.

К счастью, на этот случай имелись кое-какие заготовки. Я человек запасливый и сохранил бумаги, которыми меня некогда снабдил один полковник. То есть он вовсе не полковник, а… Впрочем, я понятия не имею, кто он именно, так что вопрос прикроем. Документы в меру надежные и, что самое важное, под этой личиной я не успел прогреметь на всю провинцию. А вот как Леон — успел. И как «нарайский турист» Алосто Пакапаиль Дуату я тут тоже засветился не хуже новогодней елки.

Так что остается один вариант:

— Меня зовут Бозус Декатрус, а это моя супруга Литтейгиса Декатрус. Наш корабль затонул, мы были вынуждены идти пешком от самого побережья.

Сомневаюсь, что в Цвакии, откуда, если верить документам, я родом, можно отыскать хотя бы одну Литтейгису, но сомневаюсь что эти люди, по виду обычные вакейро, способны разбираться в тонкостях имен жителей далеких стран.

— Какое несчастье, — Долиас сокрушенно покачал головой, спешился, достал из седельной сумки огромную флягу, протянул. — У вас, должно быть, рты ссохлись по такой жаре.

Не похож он на бандита с большой дороги. То есть внешне как раз очень даже похож, но по духу не тот человек. Здесь ведь не беспредельный Дикий Запад, здесь издавна порядка больше, так что встреча в таком месте при подобных обстоятельствах опасна лишь в единичных случаях.

Да и клофелин с прочей дурью здесь не в ходу, не отравят, так что присосался к фляге без опаски, не забыв перед этим поделиться с «супругой».

— Шторма давно не припомню, — недоуменно отозвался какой-то из племянников, я так и не понял, кто из них кто.

Блин, вот же метеоролог выискался. Надо быстрее замять этот вопрос.

— А кто сказал, что был шторм? Случился пожар.

— Корабль загорелся?

— Да, должно быть, от плиты на камбузе. Проклятая команда скрылась на лодке, даже не предупредив нас. Наше счастье, что судно горело не так быстро и мы успели соорудить какой-никакой плот. Как видно по нашей одежде, все же пришлось вымокнуть. Остались без вещей.

— Но сохранили винтовку, — прокомментировал другой племянник.

— На моей родине тот, кто теряет свое оружие из-за какого-то ерундового пожара, не имеет права называться мужчиной.

Вся четверка одобрительно закивала, а Долиас сказал:

— Если вы будете и дальше идти на север, то скоро порадуете грифов своими костями. Там пустыня на два дня пути для конного, пешими вряд ли ее осилите. Очень плохая земля, даже колючки отказываются в ней расти. Вам следовало идти прямо по берегу. Все равно в какую сторону, рано или поздно вышли бы к деревне или рыбацкому лагерю.

Ну да, конечно, так и должны поступать заблудившиеся. Вот только в таком случае мы рисковали попасть к солдатам, которых, возможно, сюда вот-вот пришлют разыскивать странных личностей, передвигавшихся на спине летающего чудовища. Да и тот же дирижабль может проявить повышенный интерес к береговой полосе.

Вслух я эти соображения, разумеется, озвучивать не стал. Сказал совсем другое:

— То есть вы советуете нам возвращаться?

— Да пусть меня проклянут, если посоветую людям в такой ситуации туда-сюда слоняться по жаре. Мы не взяли заводных лошадей, но до нашего ранчо рукой подать, будем там еще до полудня. Там вы сможете привести в порядок свою одежду, ей не помешает хорошая стирка и утюг. И там же найдете кров и еду.

За гостеприимство в этих краях благодарить не принято, так что я сказал просто:

— Да, все это будет весьма кстати.

— Раньше мимо нас раз в три дня проходил дилижанс, но проклятая война все изменила, сейчас ни на кого нельзя надеяться. Он может появиться завтра, а может через неделю, никогда не угадаешь. На нем вы бы могли добраться до Махены, там есть телеграф. Линию часто режут, но чинят быстро, связаться с родными получится. Вы должны сказать хотя бы, что живы. Ну и помощь от них не помешает. Ох, не повезло же вам. Должно быть, не плита на камбузе виной, а одна из тех машин, которых кормят углем и заставляют крутить гребные колеса. От них все паруса в дурной копоти. Наш сосед такую хочет к насосу приспособить, чтобы орошать скудную землю. Сам он такой же дурной, как и та земля, не дело это для честного человека. Небеса почти каждый день дарят нам дождь, если эта вода не помогает, то железо тем более не поможет.

Похоже, мы попали если не к религиозным фанатикам, то к людям им сочувствующим. Очень уж те не одобряют плоды прогресса.

Но нам плевать. Нам сейчас и самый страшный черт в радость будет, лишь бы помог. Не в моих планах перебираться пешком через земли, превращающиеся в пустыню.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});