Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

лет. Она знает, что делает, и Яншвин — не первая поздняя беременность, с которой она имеет дело!

— Но ей сорок шесть, Сейджин. Это не тот возраст, в котором женщина должна рожать своего первого ребенка, и это моя вина.

— О, пожалуйста! — сейджин Мерч закатила глаза. — Ты хочешь сказать, что Яншвин никогда не хотела иметь собственных детей? Что они с Чжюнгквэном никогда не пытались? Что все это была твоя идея, и ты заставил ее забеременеть? Если уж на то пошло, ты хочешь сказать, что кто-то мог заставить эту женщину сделать то, чего она не хотела?

— Нет, — сказал он через мгновение. — Но…

— Никаких «но»! — перебила она. — Думаю ли я, что одна из причин, по которой она была так счастлива, когда узнала, что беременна, заключалась в том, что она знает, как сильно ты любил детей, которых потерял? Конечно, так оно и было, болван ты этакий! Но она тоже хочет этого ребенка для себя. Для вас двоих, чтобы делиться и растить. И причина, по которой она это делает, — эти сапфировые глаза смотрели прямо в его глаза, — в том, что, во-первых, она любит тебя, а во-вторых, Тэнгвин, ты должен был стать отцом. Это то, что движет каждым твоим поступком со времен джихада — неужели вы думаете, что Яншвин этого не понимала? Она видела тебя — я видела тебя — с Пойин и твоими внуками, и это то, что ты делаешь лучше всего на свете. Имей в виду, ты не слишком жалок, когда дело доходит до сбора армий, отражения вторжений, всего этого мелкого, неважного дерьма, но это… это то, кем ты был рожден, и именно поэтому Яншвин хочет, чтобы ты был отцом ее ребенка.

Он уставился на нее, на этот раз не в силах придумать ответ, и она легонько ударила его по бицепсу.

— Так что перестань беспокоиться. На самом деле, если тебе от этого станет легче, я признаю, что настоящая причина, по которой я запланировала эту поездку, чтобы попасть сюда на эту пятидневку, заключалась в том, чтобы я была здесь, когда родится ребенок. — Глаза Сингпу расширились, и она покачала головой. — Я не просто режу людей на мелкие кусочки, Тэнгвин. Так уж получилось, что я сама чертовски хорошая акушерка. Вот почему я знаю, что сестра Бейшэнь все делает правильно и что у Яншвин все в порядке. Ты прав, для первой беременности уже поздно, и мы все ожидали, что ее роды будут тяжелыми, но если я ей понадоблюсь, я буду в этой родильной палате через минуту. Так что держи свою задницу прижатой к этому креслу и думай о спокойных мыслях, пока я не скажу тебе, что ты можешь выбраться из него. Ясно?

— Ясно… сейджин, — сказал он через мгновение, и она удовлетворенно кивнула, когда он откинулся на спинку кресла.

Мерч О Обейт наблюдала за большим, дородным бывшим крестьянином глазами человека, который никогда не ожидал, что сам станет матерью. Как кто-то, кто точно понимал, что это значит для Яншвин Сингпу, а также для него самого. Как кто-то, о ком Сингпу никогда не узнает, тайно ввел нанотехнологии Федерации, чтобы справиться с проблемами бесплодия Яншвин.

Вероятно, на самом деле это было не мое дело, — подумала она сейчас. — Определенно, я не должна была делать это, по крайней мере, не посоветовавшись с Яншвин, потому что Тэнгвин прав. Уже поздно для первой беременности.

В сорок шесть — а на самом деле ей не исполнилось бы сорока шести еще три месяца — Яншвин не было и сорока двух стандартных лет, что было совсем немного поздно по стандартам медицинских технологий Земной Федерации. Однако здесь, на Сейфхолде, это определенно входило в зону повышенного риска. Именно по этой причине Нимуэ Гарвей установила медицинский пульт в спальне Яншвин, чтобы Мерч О Обейт могла следить за беременностью, которую она спонсировала.

Но поздно или нет, это должно было произойти. Потому что каждое слово, которое я сказала ему о том, что он отец, было правдой. И потому, что общая любовь — общие дети — действительно могут исцелить сердце. Особенно, если родители будут любить их такими, какие они есть, а не как замену тем, кого они потеряли. И, благослови его Бог, Тэнгвин Сингпу не мог не любить ребенка таким, какой он есть, чтобы спасти его бессмертную душу. Так или иначе, я не вижу, чтобы Яншвин потерпела неудачу и в этом отношении.

Сейджин откинулась на спинку стула, наблюдая за съемкой с пульта в родильной палате, и улыбнулась мужчине, которого она так глубоко уважала.

— У вас дочь, командир.

Сестра Бейшэнь Куэйхо была невысокой женщиной, всего на дюйм или два выше Яншвин. В ней не было ничего хрупкого, но ее все еще густые волосы блестели в свете лампы, как свежий снег, а лицо, измученное семьюдесятью тремя годами любви и смеха, печали и радости, расплылось в широкой улыбке, когда она открыла дверь и отступила в сторону.

Тэнгвин Сингпу чувствовал себя огромным, неуклюжим, когда проходил мимо нее, и его сердце билось в горле и в глазах, когда Яншвин посмотрела на него с кровати. Он знал, что сестра Бейшэнь и ее помощники помогли ей привести себя в порядок, прежде чем впустить его в палату, но воздух был тяжелым от запаха пота и усталости, трудной физической работы и выделяющихся жидкостей. Он и раньше чувствовал запах последствий родов, и он наклонился над ней, его мозолистая рука была легкой, как перышко, когда он погладил ее по щеке. Это лицо было обрамлено волосами, все еще тяжелыми от пота, и покрыто морщинами от усталости и воспоминаний о боли, но ее глаза сияли, когда она улыбнулась