Сочинения - Валерий Брюсов

9 декабря 1915

Баку

Холодно Каспию, старый ворчит;Длится зима утомительно-долго.Норд, налетев, его волны рябит;Льдом его колет любовница-Волга!

Бок свой погреет усталый старикТам, у горячих персидских предгорий…Тщетно! вновь с севера ветер возник,Веет с России метелями… Горе!

Злобно подымет старик-исполинДряхлые воды, – ударит с размаху,Кинет суда по простору пучин…То-то матросы натерпятся страху!

Помнит старик, как в былые векаОн широко разлегался на ложе…Волга-Ахтуба была не река,Моря Азовского не было тоже;

Все эти речки: Аму, Сыр-Дарья,Все, чем сегодня мы карты узорим,Были – его побережий семья;С Черным, как с братом, сливался он морем!

И, обойдя сонм Кавказских громад,Узким далеко простершись проливом,Он омывал вековой Арарат,Спал у него под челом горделивым.

Ныне увидишь ли старых друзей?Где ты, Масис, охранитель ковчега?Так же ли дремлешь в гордыне своей?– Хмурится Каспий, бьет в берег с разбега.

Всё здесь и чуждо и ново ему:Речки, холмы, города и народы!Вновь бы вернуться к былому, к тому,Что он знавал на рассвете природы!

Видеть бы лес из безмерных стволов,А не из этих лимонов да лавров!Ждать мастодонтов и в глуби валовПрятать заботливо ихтиозавров!

Ах, эти люди! Покинув свой прах,Бродят они средь зыбей и в туманах,Режут валы на стальных скорлупах,Прыгают ввысь на своих гидропланах!

Всё ненавистно теперь старику:Всё б затопить, истребить, обесславить, —Нивы, селенья и это Баку,Что его прежние глуби буравит!

25 января 1917

Баку

В Тифлисе

Увидеть с улицы грохочущейВершины снежных гор, —Неизъяснимое пророчащийЗазубренный узор;

Отметить монастырь, поставленныйНа сгорбленный уступ.И вдоль реки, снегами сдавленной,Ряд кипарисных куп;

Вступив в толпу многоодежную,В шум разных языков,Следить чадру, как дали, снежную,Иль строгий ход волов;

Смотреть на поступи верблюжиеПод зеркалом-окном,Где эталажи неуклюжиеСверкают серебром;

Пройдя базары многолюдные,С их криком без конца,Разглядывать остатки скудныеГрузинского дворца;

В мечтах восставить над обломкамиПленителен: молвы:Тамары век, с делами громкими,И век Саят-Новы;

Припоминать преданья пестрые,Веков цветной узор, —И заглядеться вновь на острыеВершины снежных гор.

1916

Тифлис

Путевые заметки

1

Море, прибоем взмятеженным,К рельсам стальным, оприбреженным,Мечет лазурную гладь;Дали оттенком изнеженнымМанят к путям неисслеженным…Но – время ль с морем мечтать!Мчимся к вершинам оснеженнымВоздухом свеже-разреженнымВ жизни опять подышать!

Январь 1916

Петровск-порт

2

Искры потоками сея,В сумрак летит паровоз.Сказочный край ПрометеяКажется призраком грез.Дремлют вершины, белея…Там поникал на утесДемон, над Тереком рея…Ах!.. Не дыхания розЖду! – Различаю во тьме яМоре безбрежное слез.

Январь 1916

Долина Куры

3

Разноодежная, разноплеменная,Движется мерно толпа у вокзала:Словно воскресла былая вселенная,Древняя Азия встала!Грязные куртки и взоры воителей,Поступь царя и башлык полурваный.Реют воочию души властителей:Смбаты, Аршаки, Тиграны…

1916

Елисаветполь

К Арарату

Благодарю, священный Хронос!Ты двинул дней бесцветных ряд —И предо мной свой белый конусТы высишь, старый Арарат!

В огромной шапке Мономаха,Как властелин окрестных гор,Ты взнесся от земного прахаВ свободный, голубой простор.

Овеян ласковым закатомИ сизым облаком повит,Твой снег сияньем розоватымНа кручах каменных горит.

Внизу, на поле в белых росах,Пастух с тесьмой у дряхлых чресл,И, в тихом свете, длинный посохПохож на Авраамов жезл.

Вдали – убогие деревни,Уступы, скалы, камни, снег…Весь мир кругом – суровый, древний,Как тот, где опочил ковчег.

А против Арарата, слева,В снегах, алея, Алагяз,Короной венчанная деваСо старика не сводит глаз.

1916

Эчмиадзин

Арарат из Эривани

Весь ослепительный, весь белый,В рубцах задумчивых морщин,Ты взнес над плоскостью равнинСвой облик древле-онемелый,Накинув на плечи покровТаких же белых облаков.

Внизу кипят и рукоплещутПотоки шумные Зангу;Дивясь тебе, на берегуРаины стройные трепещут,Как белых девственниц ряды,Прикрыв застывшие сады.

С утеса, стены Саардара,Забыв о славе прошлой, ждут,Когда пройдет внизу верблюд,Когда домчится гул с базара,Когда с мурлыканьем купецПротянет блеющих овец.

Но ты, седой Масис, не слышишьНи шумных хвал, ни нужд земных,Ты их отверг, ты выше их,Ты небом и веками дышишь,Тебе шептать – лишь младший братДерзает – Малый Арарат.

И пусть, взглянув угрюмо к Югу,Как древле, ты увидишь вновь —Дым, сталь, огни, тела и кровь,Миры, грозящие друг другу:Ты хмурый вновь отводишь лоб,Как в дни, когда шумел потоп.

Творенья современник, ведалТы человечества конец,И тайну новых дней – ТворецТвоим сединам заповедал:Встав над кровавостью равнин,Что будет, – знаешь ты один.

Январь 1916

Эривань

В Баку

Стыдливо стучатся о пристань валыКаспийского моря,Подкрашенной пеной – и выступ скалы,И плиты узоря,

На рейде ряды разноцветных судовКачаются кротко,И мирно дрожит на волненьи валовПодводная лодка.

Сплетается ветер с январским теплом,Живительно-свежий,И ищет мечта, в далеке голубом,Персидских прибрежий.

Там розы Шираза, там сад Шах-наме,Газели Гафиза…И грезы о прошлом блистают в уме,Как пестрая риза.

Привет тебе, дальний и дивный Иран,Ты, праотец мира,Где некогда шли спарапеты армянЗа знаменем Кира…

Но мирно на рейде трепещут судаС шелками, с изюмом;Стыдливо о пристань стучится водаС приветливым шумом;

На улице быстрая смена толпы,Покорной минуте,И гордо стоят нефтяные столпыНа Биби-Эйбуте.

24 января 1916

Баку

Тигран Великий

95–56 гг. До р. X

В торжественном, лучистом свете,Что блещет сквозь густой туманОтшедших вдаль тысячелетий, —Подобен огненной комете,Над миром ты горишь, Тигран!

Ты понял помыслом крылатымСвой век, ты взвесил мощь племен,И знамя брани над ЕвфратомВознес, в союзе с Митридатом,Но не в безумии, как он.

Ты ставил боевого станаШатры на всех концах земных:В горах Кавказа и Ливана,У струй Куры, у Иордана,В виду столиц, в степях нагих.

И грозен был твой зов военный,Как гром спадавший на врагов:Дрожал, заслыша, парф надменный,И гневно, властелин вселенной,Рим отвечал с семи холмов.

Но, воин, ты умел ЭлладыГармонию и чару чтить;В стихах Гомера знал услады,И образ Мудрости-ПалладыС Нанэ хотел отожествить!

Ты видел в нем не мертвый идол;Свою заветную мечту,Вводя Олимп в свой храм, ты выдал:Навек – к армянской мощи придалТы эллинскую красоту!

И, взором вдаль смотря орлиным,Ты видел свой народ, в веках,Стоящим гордо исполином:Ты к светлым вел его годинамЧрез войны, чрез тоску и страх…

Когда ж военная невзгодаСмела намеченный узор, —Ты помнил благо лишь народа,Не честь свою, не гордость рода, —Как кубок яда, пил позор.

Тигран! мы чтим твой вознесенныйИ лаврами венчанный лик!Но ты, изменой угнетенный,Ты, пред Помпеем преклоненныйВо имя родины, – велик!

11 декабря 1916

Победа при Каррах

53 г. До р. X

Забыть ли час, когда у сцены,Минуя весь амфитеатр,Явился посланный Сурены,С другой, не праздничной арены, —И дрогнул радостью театр!

Актер, играя роль Агавы,Из рук усталого гонцаПоспешно принял символ славы,Трофей жестокий и кровавыйС чертами римского лица.

Не куклу с обликом Пенфея,Но вражий череп взнес Ясон!Не лживой страстью лицедея,Но правым гневом пламенея,Предстал пред зрителями он.

Подобен воинскому кличуБыл Еврипида стих живой:«Мы, дедовский храня обычай,Несем из гор домой добычу,Оленя, сбитого стрелой!»

Катясь, упала на подмостки,Надменный Красе, твоя глава.В ответ на стук, глухой и жесткий,По всем рядам, как отголоски,Прошла мгновенная молва.

Все понял каждый. Как в тумане,Вдали предстало поле Карр,И стяг армянский в римском стане…И грянул гул рукоплесканий,Как с неба громовой удар.

В пыланьи алого заката,Под небом ясно-голубым,Тем плеском, гордостью объята,Благодарила АрташатаЦаря, унизившего Рим!

1916