Сочинения - Валерий Брюсов

3 марта 1917

Столп огненный

Не часто радует поэтаСудьба, являя перед нимВнезапно – столп живого света,Над краем вспыхнувший родным!

Такой же столп, во время оно,Евреев по пустыне вел:Был светоч он и оборона,Был стяг в сраженьях и глагол!

При блеске дня – как облак некий,Как факел огненный – в ночи,Он направлял, чрез степь и реки,В обетованный край – мечи.

Когда ж враги военным станомРаскинулись в песках нагих,Пред ними столп навис туманом:Для этих – мрак, свет – для других!

И, с ужасом в преступном взоре,Металась грозная толпа:И конь и всадник сгибли в море,При свете пламенном столпа.

Се – тот же столп пред нами светит,В страну желанную ведет;Спроси, где путь, – и он ответит,Иди, – он пред тобой пойдет!

Наш яркий светоч, – тьмой и дымомОн ослепил глаза врагов,Они метались пред незримым,Тонули в мгле морских валов.

Но путь далек! К обетованнойЕще мы не пришли земле,Смотри же днем на столп туманный,На огненный смотри во мгле!

Чтоб совершились ожиданья,Мы соблюсти должны Завет:Да не постигнут нас блужданьяЕще на сорок долгих лет!

О, страшно с высоты ХориваУзреть блестящего тельца…Пусть властью одного порыва,Как ныне, бьются все сердца!

4 марта 1917

Свобода и война

Свобода! Свобода! Восторженным кликомВстревожены дали холодной страны:Он властно звучит на раздольи великомСозвучно с ручьями встающей весны.

Россия свободна! Лазурь голубее,Живительней воздух, бурливей река…И в новую жизнь бесконечной аллеейПред нами, приветно, раскрылись века.

Но разве сознанье не мучит, не давит,Что, в радости марта, на празднике верб,Весны и свободы не видит, не славитПоляк, армянин, и бельгиец, и серб?

В угрюмых ущельях, за зеркалом Вана,Чу! лязганье цепи, удар топора!Там тысячи гибнут по слову султана,Там пытки – забава, убийство – игра.

А дальше, из глуби Ускюба, с Моравы,Не те же ли звоны, не тот же ли стон?Там с ветром весенним лепечут дубравыНе песенки страсти, – напев похорон.

В развалинах – башни Лувена и Гента,Над родиной вольной – неистовый гнет…Германских окопов железная лентаОт мира отрезала целый народ,

А ближе! в родной нам, истерзанной Польше!Нет воли всмотреться, немеет язык…О, как же гордиться и праздновать дольше,Катить по просторам восторженный клик?

Довольно! Не кончено дело свободы,Не праздник пред нами, а подвиг и труд,Покуда, в оковах, другие народы,С надеждой на нас, избавления ждут!

22 марта 1917

Из дневника

1. Полно

Полно! Не впервыеИспытанья РокПодает России:Беды все – на срок.

Мы татарской волеПриносили дань:Куликово полеПоложило грань.

Нас гнели поляки,Властвуя Москвой;Но зажег во мракеМинин факел свой.

Орды БонапартаНам ковали ков;Но со снегом мартаСтаял след врагов.

Для великих далейВырастает Русь;Что мы исчерпалиИх, – я не боюсь!

Знаю: ждет нас многоНовых светлых дней:Чем трудней дорога,Тем привал милей!

Июнь 1917

2. Потоп

Людское море всколыхнулось,Взволновано до дна;До высей горных круч коснуласьВзметенная волна,

Сломила яростным ударомТвердыни старых плит, —И ныне их теченьем ярымПод шумы бури мчит.

Растет потоп… Но с небосвода,Приосеняя прах,Как арка радуги, свободаГласит о светлых днях.

Июнь 1917

Пред зрелищем войны

Орел двуглавый

Бывало, клекотом тревожа целый мирИ ясно озарен неугасимой славой,С полуночной скалы взлетал в седой эфирОрел двуглавый.

Перун Юпитера в своих когтях он несИ сеял вкруг себя губительные громы,Бросая на врагов, в час беспощадных гроз,Огней изломы.

Но с диким кобчиком, за лакомый кусокПоспорив у моря, вступил он в бой без чести,И, клюнутый в крыло, угрюм, уныл и строг,Сел на насесте.

Пусть рана зажила, – все помня о былом,Он со скалы своей взлетать не смеет в долы,Лишь подозрительно бросает взор кругом,Страшась крамолы.

Пусть снова бой идет за реки, за моря,На ловлю пусть летят опять цари пернатых;Предпочитает он, чем в бой вступать, – царя,Сидеть в палатах.

Но, чтоб не растерять остаток прежних сил,Порой подъемлет он перун свой, как бывало…И грозной молнией уж сколько поразилОн птицы малой!

И сколько вкруг себя он разогнал друзей,Посмевших перед ним свободно молвить слово:Теперь его завет один: «Дави и бейВсё то, что ново!»

Бывало, пестунов он выбирать умел,Когда он замышлял опять полет гигантский,Потемкин был при нем, Державин славу пел,Служил Сперанский.

Но пустота теперь на северной скале;Крыло орла висит, и взор орлиный смутен,А служит птичником при стихнувшем орлеТеперь Распутин.

10 июля 1914

Противоречия

1. Песни

Нет таких дней, когда песни – не нужны:Тают печали в лучах красоты.И на иконах есть венчик жемчужный,И на могилах сажают цветы.– Но почему же сегодня не дружныС песней раздумья и с рифмой мечты?

Пусть по полям окровавленным гневноРыщут зубастые звери Войны!Буйствует Жизнь и без них каждодневно,Губит жестоко и в дни тишины.– Но почему же не реют напевноГрустные думы и черные сны?

Молнии минут, и гром отгрохочет,Новое солнце над миром взойдет,Вечен лишь тот, кто поет и пророчитВечную тайну нездешних высот!– Но почему же мой голос не хочетВечное петь в этот сумрачный год?

9 декабря 1915

2. Любимые мелочи

Опять к любимым мелочам,Я думал, жизнь меня принудит:К привычным песням и речам…Но сны мрачны, и по ночамМеня невольный трепет будит.

Хочу забыть, – забыть нельзя.Во мраке лики роковыеСтоят, насмешливо грозя,И кровью залита стезя,Твоя, – скорбящая Россия!

Мысль говорит: «Твоих стиховЧто голос, еле слышный, может?Вернись к напевам прежних строф!»Но, словно гул колоколов,Призыв таинственный тревожит.

9 декабря 1915

Падшие цари

Властью некий обаянны,

До восшествия зари,

Дремлют, грозны и туманны,

Словно падшие цари.

Ф. Тютчев «Альпы»

Французский летчик, утром сбросив бомбы в Германии, и полудню достиг Милана.

(Сообщение штаба. Ноябрь 1916 г.)

Я смотрел, в озареньи заката,Из Милана на профили Альп,Как смотрели, на них же, когда-тоПолководцы в дни Пиев и Гальб;

Как назад, не предвидя позоров,Горделиво смотрел Ганнибал;И, тот путь повторивший, Суворов, —Победители кручей и скал;

Как смотрели владыки вселенной,Короли и вожди, – иль, скорей,Как наш Тютчев смотрел вдохновенный,Прозревавший здесь «падших царей».

Альпы! гордые Альпы! Вы былиНепреложным пределом земли,И пред вами покорно клонилиСвой увенчанный гнев короли…

Но взнеслись небывалые птицы,Зачирикал пропеллер с высот,Презирая земные границы,Полетел через Альпы пилот.

На заре он в Германии сеялРазрушительный град сквозь туман,А к полудню в Италии реял,Восхищая союзный Милан.

Долго вы, день за днем, век от века,Воскресали в пыланьи зари,Но пришло торжество человека…Преклоняйтесь, былые цари!

1916

Рыбье празднество

Пусть царит уныние где-то на земле!Беспечально празднество рыб в Па-де-Кале!

В залах малахитовых водного дворцаСобрались, по выводкам, толпы без конца:

Здесь акулы грузные, окуни, трески,Рыбешки летучие, пестрые бычки.

Малые, огромные, все плывут, спешат…Светит электричеством, в коридорах, скат;

Сверху светит водоросль, пышный канделябр:Сколько блесков, отблесков, и чешуи, и жабр!

Будут пляски разные, и потехи ждут:Там, на груде раковин, позабавит спрут;

В хижине коралловой хор морских коньковПантомимой пламенной увлечет без слов;

Рядом, для поклонников олимпийских муз,Разыграет Демеля труппа из медуз.

А под утро самое, предварив разъезд,Выведен с процессией пятипалых звезд,

Скажет с красной кафедры, жестами всех лап,Речь громоподобную многоумный краб;

Объяснит, что праведно был прославлен днесьТот, кто кормит тщательно мир подводный весь,

Что сему кормителю так давно пораХоть клешней качанием прокричать: «Ура!»

Что все бури, отмели и огонь твой, Эльм!Славься между рыбами царь торпед – Вильгельм!

11 апреля 1916