Великий Гусляр - Кир Булычев

По Пушкинской они до самого дома шли вместе. Удалов лучше поговорил бы с Боровковым о дальних странах и местах, но Боровков сам все задавал вопросы о родственниках и знакомых. Удалову хотелось вставить что-нибудь серьезное, важное, чтобы и себя показать в выгодном свете: он заикнулся было о том, что в Гусляре побывали пришельцы из космоса, но Боровков ответил:

– Я этим не интересуюсь.

– А как же, - спросил тогда Удалов, - загадочные строения древности, в том числе пирамида Хеопса и Баальбекская веранда?

– Все веранды дело рук человека, - отрезал Боровков. - Иного пути нет. Человек - это звучит гордо.

– Горький, - подсказал Удалов. - Старуха Изергиль. - Он все поглядывал на два боровковских заграничных чемодана с личными вещами и подарками для родственников: если бы он не видел физических достижений соседа, наверняка предложил бы свою помощь, но теперь предлагать было все равно что над собой насмехаться.

Вечером Николай Ложкин, боровковский дядя по материнской линии, заглянул к Удалову и пригласил его вместе с женой Ксенией провести вечер в приятной компании по поводу приезда в отпуск племянника Георгия. Ксения, которая уже была наслышана от Удалова о способностях молодого человека, собралась так быстро, что они через пять минут уже находились в ложкинской столовой, которая заодно была и кабинетом: там были аквариумы, клетки с певчими птицами и книжные полки.

За столом собрался узкий круг друзей и соседей Ложкиных. Старуха Ложкина расщедрилась по этому случаю настойкой, которую берегла к октябрьским, потому что - а это и сказал в своей застольной речи сам Ложкин - молодые люди редко вспоминают о стариках, ибо живут своей, занятой и посторонней жизнью, и в этом свете знаменательно возвращение Гарика, то есть Георгия, к своим дяде и тете, когда он мог выбрать любой санаторий или дом отдыха на кавказском берегу или на Золотых песках.

Все аплодировали, а потом Удалов тоже произнес тост.

Он сказал:

– Наша молодежь разлетается из родного гнезда кто куда, как перелетные птицы. У меня вот тоже подрастают Максимка и дочка. Тоже оперятся и улетят. Туда им и дорога. Широкая дорога открыта нашим перелетным птицам. Но если уж они залетят обратно, то мы просто поражаемся, какими сильными и здоровыми мы их воспитали.

И он показал пальцем на смущенного и скромно сидящего во главе стола Георгия Боровкова.

– Так поднимем же этот тост, - закончил свою речь Корнелий, - за нашего родного богатыря, который сегодня на моих глазах вознес в воздух автобус с пассажирами и держал его в руках до тех пор, пока не был завершен текущий ремонт. Ура!

Многие ничего не поняли, кто понял - не поверили, а сам Боровков попросил слова:

– Конечно, мне лестно. Однако я должен внести уточнения. Во-первых, я автобус на руки не брал, а только приподнял его, что при определенной тренировке может сделать каждый. Во-вторых, в автобусе не было пассажиров, поскольку они стояли в стороне, так как я не стал бы рисковать человеческим здоровьем.

Соседям и родственникам приятно было смотреть на недавнего подростка, который бегал по двору и купался в реке, а теперь, по получении образования и заграничной командировки, не потеряв скромности, вернулся к родным пенатам.

– И по какой специальности ты там стажировался? - спросил усатый Грубин, сосед снизу, когда принялись за чай с пирогом.

– Мне, - ответил Боровков, - в дружественной Индии была предоставлена возможность пробыть два года на обучении у одного известного факира, отшельника и йога - гуру Кумарасвами.

– Ну и как ты там? Показал себя?

– Я старался, - скромно ответил Гарик, - не уронить достоинства.

– Не скромничай, - вставил Корнелий Удалов. - Небось, был самым выдающимся среди учеников?

– Нет, были и более выдающиеся, - сказал Боровков. - Хотя гуру иногда называл меня своим любимым учеником. Может, потому, что у меня неплохое общее образование.

– А как там с питанием? - поинтересовалась Ксения Удалова.

– Мы питались молоком и овощами. Я с тех пор не потребляю мяса.

– Это правильно, - сказала Ксения, - я тоже не потребляю мяса. Для диеты.

Боровков вежливо промолчал и потом обернулся к Удалову, который задал ему следующий вопрос:

– Вот у нас в прессе дискуссия была, хорошо это - йоги или мистика?

– Мистики на свете не существует, - ответил Боровков. - Весь вопрос в мобилизации ресурсов человеческого тела. Опасно, когда этим занимаются шарлатаны и невежды. Но глубокие корни народной мудрости, имеющие начало в Ригведе, требуют углубленного изучения.

И после этого Гарик с выражением прочитал на древнем индийском языке несколько строф из поэмы «Махабхарата».

– А на голове ты стоят умеешь? - спросил неугомонный Корнелий.

– А как же? - даже удивился Гарик и тут же, легонько опершись ладонями о край стола, подкинул кверху ноги, встал на голову, уперев подошвы в потолок и дальнейшую беседу со своими ближними вел в таком вот, неудобном для простого человека, положении.

– Ну это все понятно, это мы читали, - сказал Грубин, глядя на Боровкова наискосок. - А какая польза от твоих знаний для народного хозяйства?

– Этот вопрос мы сейчас исследуем, - ответил Боровков, сложил губы трубочкой и отпил из своей чашки без помощи рук. Потом отпустил одну руку, протянулся к вазончику с черешней и взял ягоду. - Возможности открываются значительные. Маленький пример, который я сегодня продемонстрировал сегодня на глазах товарища Корнелия Ивановича, тому доказательство. Каждый может внутренне мобилизоваться и сделать то, что считается не под силу человеку.

– Это он вспоминает, как автобус поднял, - напомнил Удалов и все согласно закивали головами.

– Ты бы перевернулся, Гарик, и сел, - сказала старуха Ложкина. - Кровь в голову прильет.

– Спасибо, я постою, - сказал Гарик.

Общая беседа продолжалась и постепенно все привыкли к тому, что Боровков пребывает в иной, чем остальные, позе. Он рассказывал о социальных контрастах в Индии, о тамошней жизни, о культурных памятниках, о гипнозе, хатха-йоге и раджа-йоге. И разошлись гости поздно, очень довольные.

А на следующее утро Боровков вышел на двор погулять уже в ковбойке и джинсах и оттого казался своим, гуслярским. Удалов, собираясь на службу, выглянул из окна, увидел, как Боровков делает движения руками, и вышел.

– Доброе утро, Гарик, - сказал он, присев на лавочку. - Что делаешь?

– Доброе утро, - ответил Боровков, - тренирую мысль и пальцы. Нужно все время тренироваться, как исполнитель на музыкальных инструментах, иначе мышцы потеряют форму.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});