Возвращение в Бэлль-Эмбер - Маргарет Уэй

— Гай! — закричала она, как раненая птица.

Гай быстро обернулся и прижался своими широкими плечами к поручню, чтобы устоять, поймав ее на лету.

Она уткнулась лицом в его пиджак, и пряди ее распустившихся волос покрыли его грудь. С минуту они стояли неподвижно, пока ее колотящееся сердце не успокоилось.

Кэрин подняла на Гая лицо и откинула волосы за плечи.

— О, простите, Гай. Я могла бы упасть. Вы предупреждали меня, во всем виновата туфля — подошва такая новая и скользкая!

В воздухе витал аромат ее духов, и он действовал на них обоих, пронзая неуловимую, но стойкую прохладную атмосферу погреба.

Он рассмеялся ей в ответ.

— Извинения извинениями, а ты чертовски легка. Ну, ладно, следует быть поосторожнее с новыми туфельками.

Он повернул ее в своих руках, и, платье огненного цвета вспенилось. Кэрин охватило чувство острейшего, невыносимого возбуждения.

— Ну, а теперь чего ты боишься? — поддразнивал ее Гай. — Ничего худшего с тобой уже не случится!

У подножия лестницы он чуть задержал Кэрин и, глядя ей в глаза, сказал:

— Слушая твою игру, никогда не подумаешь, что тебя так мало!

— Вам не нравятся худенькие девушки?

Он изумленно посмотрел на нее и, безжалостно сжав в руках, произнес:

— Я бы не сказал, что ты именно худенькая.

— Тогда вы бы лучше поставили меня.

Она беспомощно взглянула на него. Гай засмеялся и нежно опустил ее на пол, заслоняя спиной свет.

— Марк говорит, ты никогда не пробовала шампанское.

— Не пробовала, — подтвердила Кэрин, переключаясь на другую тему. ― Но наверху его полно.

Гай улыбнулся.

— Не совсем то. В любом случае, ты весь вечер ничего не пила.

Кэрин вопросительно взглянула на него.

— Откуда вы знаете? Вы же были так… заняты… — сухо пробормотала она.

— Занят или нет, я всегда могу следить за тобой!

Кэрин отвела взгляд от его губ и защебетала:

— Фактически мне перед игрой нельзя пить ни капли, даже хереса. Это губительно, что бы вам ни говорили!

Он улыбнулся и подошел к круглому дубовому столу, стоящему между винными полками. Позади стола стоял шкаф, в котором находились бокалы, а на нем — ведро со льдом. Только тогда Кэрин заметила в ведре бутылку с элегантной французской этикеткой: «au appellation d'origine controlee» note 9. Гай вынул ее и поставил на стол.

— Уникальное свойство шампанского в том, что оно подходит для любого случая. Думаю, ни о каком другом вине этого не скажешь. Моя бабушка обычно пила его за завтраком, хотя она была немного странной. Некоторые из наших собственных сортов шампанского превосходны, но, тем не менее, это не великолепное французское шампанское. Я хочу, чтобы ты попробовала лучшее. У тебя еще не испорченный вкус.

Гай отвернул проволоку, удерживающую пробку и с видом эксперта проверил естественное шипение вина. Глаза Кэрин сверкали.

— Это так волнующе!

— Я так и знал, что ты это скажешь!

— Вероятно, это типичная реакция? — улыбнулась она, глядя на него озорно и многозначительно.

— Не такая уж типичная! — очень сухо ответил он. — Я совершенно ясно вижу, что у тебя блестят глаза в предвкушении вина.

Он вынул два бокала в форме тюльпана на короткой ножке и наполнил их почти доверху.

— Не думай, что вкусишь самое лучшее вино, если используешь для шампанского широкий бокал, хотя в данном случае это не повлияло бы на вкус. Здесь сочетание трех частей pinot novi и одной части pinot blanc note 10, полученное в бутылке, разумеется, способом брожения. Все хорошие сорта шампанского, как тебе известно, получаются именно этим методом. — Гай поднес бокал к свету, и вино цвета бледной соломы заискрилось. — Полагаю, ты знаешь, что если черная гроздь слишком перезреет, это повлияет на цвет вина, поэтому грозди нужно собирать точно в положенное время и обращаться с ними очень осторожно, пока они не пойдут в дробилки. Я возьму тебя в Эмберли, когда поедем по графствам.

— Ловлю вас на слове, — сказала Кэрин, блестя глазами над ободком бокала.

— Не нужно! Это обещание! — Он поднял свой бокал: — За твои прекрасные глаза, малышка!

Кэрин утопила нос в бокале, пытаясь уловить букет. Гай засмеялся.

— Если ты так будешь делать, дитя мое, тебе не избежать чихания! Летучая окись углерода ударяет в нос прежде, чем букет.

Кэрин попробовала еще, отпив глоток и смакуя изысканный сухой аромат. Гай наблюдал за нею с легкой улыбкой. Она допила и передала ему бокал.

— Никогда не пробовала ничего столь божественного — это само совершенство! Еще, пожалуйста!

Гай снисходительно скривил губы. Тогда она улыбнулась ему очень милой и невинной детской улыбкой. Свет окружал ее голову золотистым нимбом, создавая впечатление ямочек и румянца на щеках.

— Кэрин, Кэрин, — мягко произнес Гай, — ты точно такая же, какой была десять или более лет назад…

— А вы, Гай Эмбер, точно такой же потрясающий, каким были всегда.

— В твоих словах много пафоса, малышка.

Гай протянул Кэрин ее бокал.

— Иногда безрассудство берет во мне верх. — Она беспомощно пожала плечами, чувствуя, что ввязывается в опасную авантюру. — Нам лучше вернуться, не так ли?

Она цедила вино, ожидая ответа.

Гай чуть заметно ухмыльнулся.

— У нас полно времени!

Между ними возникло, словно, магнитное притяжение. Он осушил свой бокал и наполнил его снова. Кэрин пыталась сосредоточить свое внимание на пустяках: тусклом блеске стола, разноцветной фольге на бутылках… Она смочила верхнюю губу, пробуя шампанское.

— Расслабься, малышка! Ты сводишь мужчину с ума!

— Я свожу с ума?

Она странно сделала ударение на «я». Ее голос звучал возбужденно, только несколько утомленно.

— Теперь твоя очередь быть вежливой, — лениво улыбнулся Гай.

Ее охватило сладостное изнеможение.

— Вы сущий дьявол, Гай! У меня перехватывает дыхание.

— И ты выглядишь очаровательно, как будто не совсем отвечаешь за себя!

— Это все шампанское. Оно, кажется, на время переносит в другое измерение. — Ее голос стал мечтательным, задумчивым. — Если я закрываю глаза, я могу вернуться в прекрасное время… в прелестные, незабываемые дни, я так реально ощущаю дуновение ветра, запах земли, вижу лучи восходящего солнца, ласкающие виноградники в предгорьях… Чистый профиль Пипа, его младенческую кожу… мою мать. Отца, такого веселого и красивого… тетю Патрицию… вас!

Ее глаза широко раскрылись: лицо Гая было прямо перед ней.

— Вы опасный человек!

Эти слова, казалось, невольно сорвались с ее уст. Она отступила на несколько шагов, продолжая смотреть в его чарующее лицо, борясь с безумным желанием очутиться в его руках.