Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стократ почувствовал странное беспокойство. Он знал, что люди разных племен и кланов по-разному украшают своих женщин; он повидал всякое — и стальные кольца в носу, и живые цветы, укорененные в пупках. Но то, что он видел теперь, не было украшением.
Ниже основания шеи, слева, бугрились шрамы. Как от ожогов — три старых рубца. Еще один, один свежий, розовый — ближе к левому плечу. На правой лопатке — длинный глубокий порез и следы от ниток, когда-то его зашивших (неровно и плохо зашили, подумал Стократ, руки бы оторвать такому лекарю). На левом плече был еще один порез, совсем свежий, с каплями запекшейся крови. Девушка стояла, гордо выпрямившись, но вздрогнула, когда он коснулся рубцов кончиками пальцев.
Причудливые буквы складывались в слова — сперва он прочитал «Северный», и тогда перед его глазами будто пленка лопнула: «Северный Град». «Домна». «Старынь». «Верхний Шпак». «Светлая»…
Картина обрела смысл: эти мягкие линии — реки. А эти точки, иногда совпадающие с родинками, — города. А край рисунка — побережье, за ним — немного человеческого моря, исследованного рыбаками, и исчезающая кромка неисследованного, нечеловеческого, где нет даже рыбы. Карта обитаемого мира в мельчайших деталях, и, присмотревшись, можно различить небольшие поселки, границы мелких баронств…
Свечи чадили, воняли и ничего не освещали. Стократ подошел к окну и рукавом оттер испарину, выступившую изнутри, застилавшую тусклый свет. Заодно проверил — нельзя ли заглянуть в окно снаружи. Без очень длинной лестницы — нельзя.
Вышло солнце — будто дожидалось этой минуты.
Все так же молча он подвел девушку к окну и развернул спиной к свету. Шрамы на левом плече: будто кто-то приложил раскаленную трезубую вилку. Три рубца обезобразили кожу на месте баронства Загоры в Лесном Краю.
Стократ протер глаза кулаком. Пожары в Лесном Краю, закрывшие дымом небо на несколько лет, погубившие урожаи, обрекшие на голод тысячи людей — с тех пор прошло три года; тогда, помнится, полыхнуло сразу в трех местах…
В трех местах!
Четвертый, свежий рубец приходился на древнюю столицу Выворот. Теперь там развалины и головешки. После пожара, случившегося полгода назад, люди там не селятся. Властитель Вывор, когда-то господин всего северо-западного края, пропал без вести. Скорее всего — сгорел вместе с городом, замком и семейством, и Западный Север почти в полном составе отошел барону Грану…
Стократ понял, что в комнате очень холодно. Стыло и мокло, хоть от кирпичной трубы шло к потолку сухое тепло. Солнце спряталось.
Он сел за пустой деревянный стол. Оперся локтями о столешницу.
Перепрыгивая через сто вопросов, спросил отрывисто и зло:
— А что будет, когда ты умрешь?
Она не ждала таких слов. Ее гордо распрямленная спина чуть ссутулилась.
— Ну, ты же не собираешься жить вечно? — он хотел подбодрить, но получилась угроза.
— Оставь ее в покое! — слабым, но яростным голосом заговорил вдруг Правила Приличия. — Тебе ничего не пройдет даром! Ты за все ответишь! Ты…
Стократ повернул голову:
— И где ты собирался ее спрятать? И от кого?
Никто не ответил.
Стократ открыл скрипучую тумбу. Вытащил одеяло, развернул — оно было старое, но целое, из хорошей тонкой шерсти. Подошел к девушке и укутал ее со спины, будто статую; она странно шарахнулась от его рук — что-то было в этом движении, кроме страха.
Он обнял ее.
Она застыла в ужасе. Он подумал было: может, ей больно от прикосновений? Он разжал руки, но тут колени девушки подломились, и он был вынужден снова подхватить ее — чтобы не грохнулась на пол.
— Кто это с тобой сделал?
Она дрожала, как лист:
— Колдун.
— Ясно, что не подпасок. Имя?
Она открыла рот, будто собираясь сказать — и закашлялась.
— Ладно, — он усадил ее на край кровати. Поправил одеяло на ее плечах. Сам уселся на скрипучий стул под окном. — Давай по порядку.
* * *Ее звали просто и незатейливо — Мир.
— Миранда? Мирабелла?
Нет, просто Мир. Она была незаконнорожденной дочерью барона Грана, не крупного, но и не мелкого северного властителя.
У барона не было других дочерей. Все его законные дети и бастарды были мальчиками. Он любил Мир, как любят домашнего ласкового зверька.
Когда Мир было четырнадцать лет, в замок приехал настоящий колдун. Барон велел дочке явиться к ужину; колдун был страшен и смотрел только на Мир.
На другой день она заболела.
Ее мучил жар. Одолевала лихорадка. Колдун сказал, что вылечит Мир, и увел к себе в комнату. Что там было, она не помнит, потому что колдун усыпил ее сонной травой; в части снадобий этот колдун был знаток — куда там самой мудрой травнице.
Через несколько дней она проснулась у себя в спальне здоровая, только кожа на спине немного пощипывала. Колдуна уже не было в замке, но слуги шептались, и от Мир не укрылась страшная новость: он сказал, что заберет ее. Через год или два, когда она подрастет, — колдун вернется и заберет ее навсегда.
Ей было очень страшно первые месяцы. Но все забывается; скоро визит колдуна превратился в страшное воспоминание, похожее на сказку. И жизнь вернулась в привычное русло, и так было, пока младший сын барона, играя с маленьким луком, не оцарапал девушке плечо деревянной стрелой без наконечника.
Тогда Мир заболела второй раз. Ее снова мучил жар, и мерещились страшные глаза колдуна. В лихорадке она провалялась почти неделю. Все сильнее щипала кожа на спине и боках. А когда жар ушел — Мир увидела в зеркале узор, покрывавший ее кожу.
От барона ничего не удалось скрыть — няньки доложили. Он явился и долго разглядывал спину и плечи дочери, и в особенности ранку от стрелы, которая совпала с Гремячьим портом в устье Светлой. А назавтра пришли вести: в порту случилась крупная стычка между двумя кланами контрабандистов, пролилось немало крови, теперь подешевеет жемчуг и подорожает сладкий тростник.
Ранка зажила. Узор на коже остался. Барон Гран запретил Мир покидать замок под любым предлогом.
Еще через несколько дней барон призвал ее к себе. Он был страшно возбужден и, кажется, немного пьян. Он что-то болтал о магии, о власти над миром и о том, что не отдаст Мир колдуну; он велел девушке распустить шнуровку платья и приложил к ее плечу раскаленную вилку.
Скоро небо подернулось дымом: стало известно, что горит Лесной Край и что загорелось сразу в трех местах…
— Опиши мне этого колдуна.
— Он… высокий. У него седые волосы до плеч и загорелое лицо.
— Так он старик?
— Да, старый. Но очень сильный.
— И что же, барон спокойно жег тебя раскаленным железом?
— Не спокойно. Он был… будто немного сумасшедший.
— Ясно. Что было дальше?
— Солнца не видели много дней, все небо в пепле… То есть у нас еще ничего, у нас урожай собрали. А там… Сотни погибли, а тысячи пришли на баронские земли за кровом и защитой…
Стократ слушал, отмечая про себя, как она говорит. То сбивчиво, а то вдруг как по писаному, но не оттого, что врет. Интересно.
— Где сейчас этот колдун, Мир? — он оборвал ее на полуслове.
Она вздрогнула. Видно, этот вопрос волновал и ее тоже.
— Он… Я не знаю. Барон все время ждал, что он вот-вот вернется. Вроде получал от него письма…
— Колдун хотел забрать тебя?
— Да. Я была ему зачем-то очень нужна.
— А он знает, что ты убежала?
Мир беспомощно поглядела на своего спутника.
— Ладно, — сказал Стократ. — Мы остановились на пожарах в Лесном Краю. Что было дальше?
— После пожаров барон решил меня спрятать. Запер… в моей комнате, там решетки были на окнах… И я там сидела.
— Что, все время?
— Все время, — вдруг заговорил Правила Приличия. Его голос звучал как скрип дверных петель. — Она сидела взаперти. Ее не выпускали даже на двор! Как будто в тюрьме… Три года…
Стократ поднялся и прошел из угла в угол. И снова: взад-вперед. Да, теперь много что становится понятным. И ее манера речи — тоже. Она разучилась говорить с людьми, зато, вероятно, привыкла думать про себя кусочками прочитанных книг.
— Ты кто такой? — Стократ обернулся к мужчине.
— Учитель хороших манер, я же сказал.
— И как ты с ней познакомился?
— Барон хотел… ну, он же собирался… короче, он стал известным в округе, ему надо было учиться соблюдать этикет… Мой старый учитель надоумил: сходи к Грану, предложи свои услуги, он оценит…
— Оценил? — Стократ развернул стул и уселся теперь верхом.
— Да… Я пять толстых книг по этикету помню наизусть: как входить в зал, как выходить, как рассаживать гостей, какими словами приветствовать при рождении ребенка, какими — соболезновать…
— Заткнись.
Правила Приличия мигнул:
— Вы же сами… меня спросили.
- День решает все - Константин Муравьев - Боевая фантастика
- Чистое Небо - Кочеров Дмитриевич - Боевая фантастика
- Блюз «100 рентген» - Алексей Молокин - Боевая фантастика
- Экспансия. Книга 2 - Сергей Сергеевич Эрленеков - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Прочие приключения / Периодические издания / Фанфик
- Отступник-2 - Константин Георгиевич Калбанов - Боевая фантастика / Попаданцы / Технофэнтези
- Рождение огня - Сьюзен Коллинз - Боевая фантастика
- Будущее - 2 - Алекс Каменев - Боевая фантастика
- Музыка спящих - Сергей Ткаченко - Боевая фантастика
- Ночная вахта - Юрий Павлович Валин - Боевая фантастика / Прочее / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Охотник (СИ) - Матвей Курилкин - Боевая фантастика