Дом у кладбища - Роза Листьева

– Лежи, я открою, – прошептал Феликс.

Он взял пистолет и спустился вниз.

– Кто здесь?

Он открыл дверь, и его сразу окатило ледяным ветром. Никого не было. Он выругался, закрыл дверь и поднялся обратно.

– Ну, что? Кто это? – спросила Лиана.

– Да чёрт его знает, никого за дверью, – ответил озябший Легранский. – Слышу: в дверь звонят, спустился – никого!

– А тебе не кажется, что всё это должно закончиться? – строго посмотрела она на него. – И чем скорее, тем лучше, – она сбавила голос до шёпота и оглянулась. Ей казалось, что на неё кто-то смотрит, а с наступлением темноты это чувство усилилось. Феликс заперся на ключ, нервы у него были тоже не в порядке. В дверь зазвонили снова. Он поцеловал Лиану и сказал ей на ушко:

– Что бы ни случилось, я рядом.

– Хорошо, любимый, мы попробуем…

– Мы попробуем! – он её поцеловал ещё раз. – Если это опять какое-нибудь привидение, то я возьму и прострелю ему пару дырочек, – разозлился Легранский, хотевший спать и уже заметно косивший.

Он шёл мимо кухни и услышал, как стоящие бокалы тихонько стучат, как будто их кто-то потрогал. Он свернул. Зашёл на кухню. Бокал действительно стучал. Он поднёс пистолет к звенящему бокалу, и тут что-то тёмное мелькнуло рядом по белой скатерти.

– Чёрт, мышь. А я-то думал…

Он продолжил свой путь. Может, это кто-нибудь балуется? Или решил испытать мои нервы на прочность? Легранский даже не стал спрашивать, кто там. Он точно был уверен, что там никого нет. Он открыл дверь и увидел, что у дома, на ведущей в сад дорожке, какие-то следы. Легранский пошёл по ним. Там за садом была примята трава, словно только что отъехала машина. А на земле остался резной след от колёс.

– Вот и весь секрет. Кто-то решил подшутить или…

Он вернулся, осмотрелся, никого поблизости не было. В почтовом ящике была какая-то белая бумажка. Она торчала из него, словно кто-то наспех туда её засунул. Легранский вытащил бумажку и в лунном свете прочитал: «Если ты кому-нибудь расскажешь, то я и тебя по стенке размажу».

Текст был отпечатан, поэтому узнать, кто это написал, не удалось. Он ещё раз огляделся и нырнул в дом. О чём же я должен молчать? Ничего не понимаю! Руки у него вспотели. Но кто это мог быть? Меня собираются убить? Но зачем? Ох, ну и вляпался же я! Влип по первое число. Здесь нужен хороший совет. С кем же мне посоветоваться? Женщины перепугаются, а мужчины будут опасаться.

Вдруг, проходя мимо кухни, занятый своими мрачными мыслями, он услышал хрюканье. Он остановился, прижался к стене и прислушался. Сердце его стучало, как будто он бежал наперегонки. Кто-то чавкал и тихо рычал.

– Ни с места! – Феликс взял его на мушку.

Существо сидело на стуле и как ни в чём не бывало доедало вишнёвый пирог, оставшийся после чаепития. В лунном свете он смог отличить только смутные очертания существа. Оно рычало и чесалось, и, судя по тому, как засовывало руками в рот, точнее волосатыми лапами, оставшиеся куски пирога, было очень голодно. Животное урчало, с удовольствием поглощая человеческую пишу. Легранский еле держался на ногах. Он с ужасом и удивлением осознавал, что у него дрожат колени. Животное ело, и ничто не могло его отвлечь. Несколько минут они молчали, от существа исходил смердящий запах. Внутренним чутьём он понял, что это тролль. За окном послышался вой. С Легранского ливанул холодный пот.

– Не двигайся, я стреляю!

Тролль икнул, облизался и тоже завыл. Мелкая дрожь пробежала по всему его телу. В коридоре послышались шаги. Он выстрелил в потолок над головой у чудовища в надежде, что оно испугается и убежит, но пуля отрикошетила о стену и разбила окно. Тут же поднялся сквозняк. По всему дому разлетелись бумажки, лежавшие на столе в кабинете. Шаги прекратились. Поднялся шквальный ветер. Время пело. Феликс закрылся рукой, чтобы осколки не попали в глаза. Невольно он отвернулся, а когда открыл глаза, тролля уже не было. «Не знаю, что это было, только мне кажется, что это существо из сказки было совсем не из сказки. Если кто-нибудь, кроме меня, его увидит, то за последствия я не отвечаю». Шаги возобновились снова, но у двери в кухню затихли.

– Кто здесь? – спросил Эдуард Яковлевич и направил пистолет на разбитое окно.

– Ни с места! – хриплым голосом проскрежетал Феликс, спрятавшись за дверью. – Положи пистолет и подними руки.

Отец повиновался. За окном снова раздался вой и звук хлопающих крыльев. Занавеска взлетела как парус и была вся в крови.

– Отец? Я уж было подумал самое худшее… Ты меня напугал!

– Ты чуть меня не застрелил! Я решил пойти посмотреть: что там в библиотеке, и наткнулся на тебя.

– Прости, па, я думал, это он. Мы его спугнули…

– Кого его? – испугался Эдуард Яковлевич.

Запах тухлятины перемешался с запахом вишнёвого пирога.

– Тролль, он только что был здесь!

Они вдвоём подошли к разбитому окну.

– А чем это пахнет? – спросил отец.

– Кажется, это наш новый сосед.

– Я думал, что это привидение.

– На полу кровь, на занавеске кровь… Он сильно поранился. Ушёл, ну да ничего, мы его поймаем.

– И пообещай мне, – сказал отец, – что больше никогда не будешь стрелять в этих проклятых привидений. Что теперь делать?

– Оно ело наш пирог! Оно посмотрело на меня и не испугалось!

– Скорее наоборот! Ты только никому не рассказывай, что видел тролля, ни к чему это хорошему не приведёт.

– Ты знаешь, что скажет мама, когда это увидит?

Кухня в самом деле выглядела как после побоища.

На скатерти валялись куски пирога, стулья были перевёрнуты, по всей кухне сверкало битое стекло, местами оно было в крови.

– А мы сейчас это всё приберём. Где тут включается свет?

Феликс нащупал на стене выключатель. Свет давал жёлтый оттенок, и оттого им казалось, что они герои романа прошлых лет. Старая люстра немного покачивалась.

– Тут придётся вымыть полы, – сказал Эдуард Яковлевич. – Нужно ведро и тряпку.

– Ты прав, я сейчас схожу в кладовую, посмотрю, чем можно помочь.

– Давай пошевеливайся, я знаю твою мать, вечно суёт свой нос, куда не надо.

– Да, я сейчас, мигом.

Кладовая находилась около кухни, и ему не составило труда туда добраться. Там было сыро и пахло плесенью. Ступеньки скрипнули. Он вздрогнул и достал телефон. Тусклый свет фонарика осветил помещение.

Ему показалось странным, но он почувствовал запах, который неизменно присутствовал всегда, когда оно к нему приближалось. Он сделал ещё шаг и огляделся. Что-то ему подсказывало, что этого делать не надо, но он всё равно пошёл. Ещё один шаг дался ему с трудом. В одной руке у него был фонарик, другой он держался за перила. Они качались, угрожая идущему тем, что, вцепившись в них, он может упасть.

– Я не могу, – шёпотом он признался себе, – я не могу идти!

Он снова осмотрелся. Тихий неразборчивый шёпот коснулся его уха.

– Кто здесь? – он резко обернулся и спросил.

Послышалось рычание.

– Он за мной следит! Я покончу с этим рано или поздно. Нет! Ты меня не знаешь! – разозлился Легранский.

Он спустился по лестнице вниз и стал искать ведро и тряпку. Среди прочих вещей в кладовке оказалась старая коса.

– Зачем это здесь? Нужно её убрать подальше. Подставка для ног? Кто-то здесь играл на пианино? – это тоже немало удивило Легранского. Он осматривал вещи, некоторые попадались ржавыми. Будучи бесхозными, они уже давно выпели из употребления. Вёдра тоже были ржавые, но некоторые были ещё пригодны для ношения воды. Феликс взял ведро и снова услышал за спиной какой-то шёпот. Тут он понял, почему он не может разобрать слов. Это же старо-французский язык! Теперь на таком не разговаривают.

– Тряпки, наверное, здесь нет.

Легранский нервничал и перебирал все попадающиеся вещи. Вдруг дверь скрипнула, и показался неровно падающий свет. За дверью оказался отец.

– Ты что так долго? Я думал, что-то случилось!

– Я никак не могу найти тряпку.

– Нужно принести большую подушку, чтобы заткнуть окно. Иначе бумага разлетится по всему дому. Ну, что ты там копаешься, давай я…

– Ты только не закрывай дверь, а то тут в темноте я не смогу её открыть. Подушку я сейчас принесу. У нас в спальне отличные подушки. Ты пока что возьми совок и веник и собери стекляшки. Ведро я уже нашёл.

Запах медленно куда-то улетучился, и он перестал чувствовать страх. Он облегчённо вздохнул и заметил, что среди паутины и пищавших мышей, уже вся прогрызенная и местами залатанная, висела старая рубашка.

– Нашёл! – обрадовался Феликс.

– Чего нашёл?

– Тряпку.

– Поднимайся, иди сюда.

Феликс огляделся и посветил на лестницу. Сделал первый осторожный шаг. Лестница немного качнулась и застонала. Наверху его ждала открытая дверь, там уже было спокойнее. Он даже не подозревал, что станет жертвой собственного дома, в котором ему так хотелось жить. С момента покупки прошло уже несколько дней. Его мнение о доме изменилось. Раньше он считал его шикарным особняком, теперь он уже понимал, что в этой старой тюрьме его ждут только ссоры и ругань, от которых он уже устал.