Маска лжи. Часть 1 - Катерина Аркис

классификатора княжества. Издан он был в трех томах, но меня пока заинтересовал только первый, в котором подробно перечисляли месторождения княжеского договора — те, четверть дохода от которых шла непосредственно в казну, независимо от того, кто являлся официальным владельцем, — и государственные рудники. Классификатор издали четыре года назад, и данные, в нем содержащиеся, пока соответствовали истинному положению дел. Насколько я знала, за это время ни одна жила не иссякла, однако и новых найдено не было.

Закопаться в справочник я решила не от скуки. Предстоящая мне через десятицу инспекционная поездка в юго-западную провинцию Люты включала в себя посещение и некоторых приисков, в которых я (с согласия брата) могла выбрать для себя несколько заготовок под артефакты. Умир с улыбкой разрешил присвоить три очень редких или пяток менее дорогих камней, и теперь я со шкурным интересом изучала доступную информацию о том, чем могла бы разжиться. В основном мой интерес вызвали некоторые качественные особенности минералов и руд.

Поделочные камни меня не особенно привлекали. Те, которые подходили к моему дару, в списке проверяемых месторождений не встречались. А из драгоценных меня, в первую очередь, смогли заинтересовать изумруды, двухцветные аметрины, опалы и, возможно, гелиодоры.

Я перелистнула несколько страниц классификатора, останавливаясь на разделе аметринов. В справочнике этим камням уделили непозволительно мало места. Однако в княжестве, да и во всем мире существовало единственное месторождение природного чуда. В отличие от искусственно выращенных аналогов, аметрины способны были вместить два разнополярных энергетических источника, что позволяло использовать их для создания таких артефактов, как известные на весь мир «посох Ледяного Пламени» или «перстень Огненного Дождя».

Официальная добыча этих полудрагоценных камней была начата около сотни лет назад, а до тех пор артефакторы не прекращали попыток создавать нечто подобное, совмещая несколько камней или минералов. После проверки шахты геологами и геммологами из государственного горного надзора, месторождение аметринов получило официальный статус и княжескую дотацию, а род Ирмицирорг, на чьей территории и располагалась выработка — эксклюзивные права на добычу и продажу камней.

С недовольным вздохом отложив классификатор и блокнот, в который переписывала все нужные мне данные, я коснулась кончиками пальцев связного шара. Стоило только связи активироваться, с разочарованным вздохом поднялась с крохотного диванчика в дальнем углу второго яруса зала, прошла до окна, разминаясь. Заодно раздумывая, что же могло понадобиться брату. После моего полного энергетического опустошения он упорно избегал меня, жалуясь на крайнюю занятость. После того сложного разговора виделись мы урывками во время обеда, сидя на противоположных концах стола, да и то изредка: я позволяла себе страшную вольность — обедала в своих покоях, свалив на разыгравшуюся мигрень нежелание принимать пищу под пристальными взглядами придворных.

— Что тебе надобно, братец? — язвительно буркнула я, припоминая все свои попытки связаться с ним. Теперь именно мне хотелось, чтобы меня не беспокоили по пустякам. День моего отъезда уже был назначен, список сопровождающих утвержден, а количество дел нисколько от этого не уменьшилось. И это не упоминая того, что каникулы в Лутаве были далеко не бесконечны. — Сам же скинул на меня обязанности ревизора геммологического комитета, а теперь отвлекаешь?

— Яра, ты что, до сих пор сидишь в книгохранилище? — Голос Умира звучал искаженно. Несмотря на многочисленные достоинства, как артефакт сферит давно себя изжил, но на смену ему пока не смогли придумать ничего достойного. — Я же послал за тобой почти час назад…

— Да? — удивилась я его напряженному тону. — Наверное, Цана меня не смогла найти, я слегка спряталась. А что произошло?

— На ужин прибудут важные гости. Ты не могла бы… — брат замялся, что было на него похоже, и я понимающе вздохнула.

— Как скажешь, — ответила я, не давая ему договорить. После трагической смерти отца нам все еще было сложно и неловко друг с другом и, хоть эти чувства проистекали из любви и жалости, они ничуть не помогали общаться так же легко и свободно, как прежде.

— Спасибо, Яра, — с намеком на улыбку в голосе пробормотал брат и тут же оборвал связь.

Тяжелый, так и не изученный до нужной страницы справочник в массивном кожаном переплете я собиралась захватить с собой в спальню. Книги из княжеского книгохранилища частенько и прежде оказывались в моих покоях. Матушка долго пыталась отучить меня от дурной привычки читать по ночам, а отец, несколько раз не найдя нужных книг, приказал челядинкам по вечерам возвращать обратно вынесенное из здания, отведенного под архив и читальный зал. Отца убили уже четыре года назад, матушка тяжело переживала эту потерю, кажется, вовсе переселившись в летнюю резиденцию, Умиру рано пришлось принять венец, а тот приказ так никто не отменил.

Подумав о том, как выгляжу с толстенным томом под мышкой, хихикнула — думаю, таким образом украшенный сканью из лунного серебра, сапфирами и разноцветной алмазной крошкой дар отцу от ювелиров еще ни разу не носили.

Из круглого павильона, отведенного под книжное царство, я вышла в княжеское крыло и быстрым шагом направилась в сторону собственных покоев, оставить книгу и заглянуть в гости к сестрице. По утрам Агния предпочитала проводить время в личном розарии, занимаясь мало подходящим младшей княжне делом — прополкой и обрезкой ее молчаливых, требующих полива любимиц. Однако время уверенно ползло к ужину, а сестрица — если вовремя не оторвать от дорогого ее сердцу сада — могла вовсе забыть поесть, а спать прилечь прямо под каким-нибудь кустом. Обычно за режимом ее дня следили личные горничные, но в последнее время Агнешка перестала выполнять их ненавязчивые просьбы. Приказывать же княжне челядинкам было не по чину и, кажется, сестра, наконец, осознала этот несомненный факт.

С одной стороны, это не могло не радовать, поскольку означало значительный прогресс в общем душевном состоянии сестры. С другой же — причиняло массу неудобств. Ни у меня, ни, тем более, у брата, просто не было возможности находиться рядом с Агнией неотлучно, а представлять к ней надсмотрщицу мы оба считали крайней мерой.

Княжеское крыло мало походило на весь остальной терем, да и вообще на резиденцию, достойную правителя. Но оборотни были слишком близки природе, а представители правящего рода вовсе с трудом могли находиться в отрыве от нее. Вот и старались внести в окружающую реальность как можно больше проявлений стихии жизни. Каменный пол в этом крыле то и дело перемежался островками шелковистой травы, просторные коридоры наполнял духмяный аромат лугового мятлика, стены покрывали тонкие пластины зачарованного амаранта, вручную расписанного яркими красками, по колоннам и нишам расползались стебли дикой бугенвиллии, винограда и хмеля.

Почти дойдя до