Маска лжи. Часть 1 - Катерина Аркис

считал первым шагом к своей цели. Ведь, по сути, драконы перевоплощались так же, как и эта девочка, по одному желанию.

Я напряженно вгляделась в осунувшееся от опасений мужское лицо. Как, однако, глубоко его пробрало, болезного…

— Да, — наконец решилась я на признание. — Я знаю. Отец рассказывал мне о своей теории. Все — из-за пророчества. В юности пифия предсказала ему, что одна из его внучек будет настоящим драконом. Он в это верил.

— Ого… — выдохнула Светава, молчавшая последние минуты нашего с Тенью диалога, и с явной паникой уставилась на собственный живот.

Юрас пару мгновений непонимающе разглядывал ее перепуганное личико, а потом вдруг заржал без всякого пиетета перед венценосной особой.

— Ой, не могу, княгиня, ну и выражение лица у тебя было! — заикаясь, выдавил исав, с трудом успокаиваясь и утирая слезы. — Ты же, вроде, двух мальчишек ждешь!

— Да ну вас! — воскликнула супруга брата и вразвалочку двинулась к входной двери. — Обижусь и уйду!

Тень подскочил на ноги, готовый следовать за своей подопечной, и подмигнул мне.

— Погоди-ка, Вета. Задержись на минутку, — окликнула я невестку и обратилась к ее спутнику. — Насколько я помню, у ллайто давно нет понятия аристократии. В их общине главной ценностью является уровень полиморфизма и магической силы, правильно? — поинтересовалась я.

— Да. Власть у многоликих — в руках избираемого Совета Предиктов. Насколько я помню, кнес Данияр вместе с супругой и двумя сыновьями на момент нападения находился в приморской резиденции на северной оконечности острова, гарнизон которой был гораздо меньше столичного. Всех обитателей имения вырезали в первую же ночь.

— Тогда где ллайто собираются найти мне достойного по статусу супруга? — прищурилась я. — Я не думаю, что их Совет Предиктов — всего лишь сборище недальновидных глупцов.

— Большая часть дворянства погибла, но среди сбежавших наверняка выжили не только мещане. По крайней мере об одном потомке древнего рода мне известно точно… — ехидно ответил Юрас на мои сомнения. — Кнес Данияр, если помнишь, родился магом. Учился он в империи, и оттуда же привез чемар. Человечка даже родила ему сына. Мальчишку он в род не ввел, хотя ребенок унаследовал и магический дар, и способности к полиморфизму. А вот байстрюком[24] без права на венец признал. Имени этого мальчишки история не сохранила, а ведь с него началась младшая ветвь рода Берсень. Я не удивлюсь, если ллайто предусмотрительно пестовали потомков своего погибшего кнеса. В конце концов, та семья в общине имеет довольно высокий статус. Один из них даже стал главой Совета.

— Подожди! — перебила невестка исава Лугубелирта. — Ты хочешь сказать, что среди нынешних ллайто живут прямые наследники их древнего правящего рода, в котором, насколько я помню, тоже была изрядная порция крови драконов?

— Да.

— И кто же это? — нетерпеливо пристукнула я носком пробковой сандалии. — Кого мне выдадут в качестве будущего супруга?

— Ну, на данный момент живо три поколения семьи. Старшему представителю далеко за четыре сотни перевалило, шестерых детей нажил, из которых лишь один — сын. Этому его наследнику на сегодняшний день что-то около двухсот пятидесяти лет, имеется супруга и пятеро отпрысков, из них трое мальчиками уродились. Самый младший не достиг еще первого совершеннолетия, а старшие близнецы… Оба вполне подходят по возрасту. Зоряну и Межамиру немногим больше пятидесяти.

— Эти потомки так и носят прежнее имя правящего рода? — просипела сбивающимся тревожным голосом, с трудом удерживаясь от истерики и старательно скрывая ее за неловким интересом, запнулась, потупилась, скрывая всхлип. — Не слышала, что кто-то из потомков кнеса выжил.

— Нет, конечно. Мальчишку-то официально так и не признали… А байстрюки, сама знаешь, прав на имя рода не имеют, тем более, если род — правящий. Данияр, кажется, не особенно был рад сыну от имперской магички. Фамилию он ему выбрал по меньшей мере оскорбительную — Калита.

Юрас говорил еще что-то, но я больше не разобрала ни слова. Мир внезапно завертелся у меня перед глазами, а потом стал словно бы выцветать и блекнуть. В ушах же с грохотом крови билось одно единственное имя — Межамир Калита. Калита! Мелькнула мысль о том, какая же я все-таки дура, доверчивая идиотка! После сознание и вовсе потонуло в вязкой чернильной темноте. Даже испуганный вскрик Светавы я расслышала лишь смутно, где-то далеко-далеко, словно отдалилась от нее на другой край мира. Я и взволноваться за беременную невестку не смогла, сил не хватило.

Возвращение в сознание ознаменовалось для меня какой-то невероятной слабостью вкупе с непонятным головокружением — а ведь я, судя по ощущениям, лежала с закрытыми глазами на собственной постели. Собравшись с силами, я слегка повернула голову вбок, приоткрыла глаза. Взгляд скользнул по стене, виднеющимся в окно крышам многочисленных построек княжьего терема, и зацепился за взволнованное бледное лицо брата.

— Яра! — выдохнул он, крепко стискивая мою ладонь в своих пальцах. — Очнулась.

Я закрыла глаза и задышала ртом, переживая особенно сильный приступ тошноты.

— Что случилось? — наконец удалось просипеть мне. Горло горело, словно я серьезно простыла… или долго-долго кричала.

— Целители диагностировали сильнейшее эмоционально-магическое истощение. Такое бывает, когда магу не хватает резерва канальной системы на особо мощное заклинание, и ему приходится черпать недостаток силы из жизненного резерва тела. Ни Светава, ни Юрас так и не поняли, куда ты угрохала такую прорву энергии.

— Но я ничего не делала! — недоуменно ответила я, на мгновение даже позабыв про слабость.

Брат пожал плечами, усаживаясь на край кровати и ласково поглаживая меня по щеке.

— Виталист нашел в твоей ауре тяжи связи. Возможно, энергия ушла твоему реципиенту. Почему ты мне ничего не рассказала, Яра?

Глава 7

Варулфур, конечно, не считался малонаселенной страной, однако большинство вранов населяли парящие свои города и склоны Манораяр, а этот горный хребет тянулся по всему югу полуострова от перешейка Сечельт до самой восточной оконечности, где поворачивал на северо-восток.

Равнинная часть и предгорья Манораяр, заполненные лесами, пойменными лугами и каменной пустыней в северной части, не интересовали крылатых хозяев этих земель. Самые плодородные территории, конечно, заселяли, в основном за счет мигрантов из других стран. Таких поселений хватало для постоянного вполне достаточного обеспечения вранов продуктами растениеводства и животноводства. К тому же, самые пригодные для пахоты и скотоводства земли располагались как раз вблизи гор. Туристические маршруты в целом тоже пролегали недалеко от предгорий, а иногда и вовсе в горах.

А вот остальная часть полуострова оказалась отдана на откуп многочисленным отщепенцам или бандам, не желающим над собой никакой власти. Костяк подобных ватаг составляли люди, а если и встречались представители