Маска лжи. Часть 1 - Катерина Аркис

радуясь своей бронированной шкуре.

Очередная вспышка боли скрутила гораздо сильнее, чем при первом изменении. Звериная аура каждый раз словно сопротивлялась, не хотела отпускать. Я сжал зубы, переживая завершающий виток трансформации и остался лежать на прогретой за день земле. Сердце сбоило. Среди своих сородичей, я считался не особенно умелым, в основном они восторгались и завидовали скорости, с которой я получал слепок ауры — всего пара секунд — самый лучший известный результат.

Наконец, мышцы перестало сводить от остаточных спазмов. Я приподнялся и сел на корточки, оглядываясь вокруг. На шум (и на запах еще одной самки) вполне могли явиться незваные гости. Но пока в окрестностях было тихо, а путь к расщелине оставался чистым. Задерживаться вблизи от туш не стоило. Очень скоро сюда нагрянут остальные озабоченные когтистые мальчики.

Из узкого лаза после скоротечной расправы не доносилось ни звука, а лезть внутрь я совсем не горел желанием. Мне-то, в отличие от скритов, было вполне ясно, что неведомое существо, ловко схоронившееся в расщелине, вполне может обладать достаточной расчетливостью и хитростью. С осторожностью оставив между собой и загнанным в ловушку подростком несколько шагов, я тихо и миролюбиво произнес в черную пустоту провала:

— Приятель, я бы на твоем месте не сидел там долго. Очень скоро сюда сбегутся другие самцы и тогда я не дам за твою жизнь и ломанного таланта[23]. Может, выйдешь и поговорим?

— Может и выйду, — раздался из расщелины глуховатый голос с болезненными нотками. Я был прав, он никак не мог принадлежать взрослому. Тяжко вздохнув, я решил, что остатки совести не позволяют мне бросить на произвол судьбы раненого подростка независимо от его расы.

Отступив еще на несколько шагов я с нетерпением наблюдал, как из разлома появляется на свет сначала худенькая, перемотанная грязными тряпками рука, а затем уж голова, покрытая тонким выцветшим платком.

— Помоги! — просипел мальчишка, шаря рукой по земле, силясь найти надежную опору, чтобы вытянуть наружу потяжелевшее от потери крови тело.

Прежде чем протянуть руку, я внимательно рассмотрел свою находку. Мелкий и тщедушный, с осунувшимся бледным лицом — парень едва достал бы мне до ключиц. Одет он был разномастно и на первый взгляд бестолково, но, как оказалось, с умыслом бывалого путешественника — на нем не нашлось ни одной болтающейся тряпки, способной зацепиться за что ни попадя, ни одной бесполезной вещи. Одно это уже обрадовало, возможно и обузой в дальнейшем пути мальчишка для меня не стал бы. Явно угадав мои мысли из-под края замызганного платка блеснули голубые настороженные глаза.

— Ты кто такой? — хмыкнул я, крепко ухватывая протянутую руку повыше локтя и резко дергая на себя.

Мальчишка хрипло кхыкнул, вылетев из расщелины, как пробка из бутылки. Я перевел взгляд с перепачканного лица в ту сторону, откуда мне послышались странные звуки, и тут же беззвучно охнул: песчаник! У самого края убежища со слабым шелестом дернулся и свернулся широким кольцом снежно-белый хвост с сероватым налетом на чешуе. А уж от второй догадки мне и вовсе стало кисло. От рывка слабо повязанный на голове платок свалился спасенному на худые плечи, открыл длинные платиновые волосы, заплетенные на незнакомый манер. Сразу за левым ухом начинались три выпуклые косы. В центральную, самую толстую собрали большую часть волос, а две более тонкие плели по бокам от нее. Косы пересекали затылок наискось, разделяясь на десяток более тонких с правой стороны шеи и свисая с правого плеча. Остальные мелкие и не очень косички замысловато сплетались, скрещивались и словно перетекали из одной в другую в произвольных направлениях. В районе лба в волосы вплели узкий обруч из черненного серебра с выпуклым глазом едва заметно мерцающего опала. Я ничего не имел против длинных кос, сам много лет заплетал боевую. Однако эта прическа никак не могла принадлежать мальчику, как и тонко-изящная хрупкость, которую по незнанию я принял за худобу. Так спасал я вовсе не парня, а девушку. Хотя какой там девушке, малолетней безмозглой девчонке!

— Барият, — гордо ответила змеехвостая, отлепляясь от меня.

— Трохидова пасть! — выругался я, осознавая во что именно вляпался благодаря своей неуемной жалостливости. — Что ты тут забыла, идиотка?

Глава 6

Словно бы в насмешку над моими сомнениями все решилось без моего участия.

Как оказалось, я настолько глубоко погрузилась в свои далеко не радостные размышления, что весь путь к внутренней части терема прошел мимо меня. И только после мягкого щелчка замка пришла в себя, огляделась и опешила, обнаружив в спальне за плотной суконной шторой княгиню Люты.

Светава ехидно-презрительно фыркнула на недовольство своего высокого спутника, проплыла мимо него с грацией грузовой шхуны, чьи нижние палубы забиты товаром, и попыталась обнять меня. Округлый живот, ставший для меня полной неожиданностью, не позволил ей подобное проявление чувств, но женщина нисколько этому не огорчилась, ухватив меня за руку, повлекла к мягкому диванчику у окна. Я приветственно кивнула шедшему за ней следом побратиму Умира, очевидно, приставленному братом к непраздной супруге.

Сложно было найти женщину, более не похожую на моего сурового и строгого старшего брата и более ему подходящую. Сдержанная, на первый взгляд, излишне равнодушная к окружающим, Светава, тем не менее, притягивала к себе взгляды всех мужчин, обладая шармом и врожденным аристократизмом, который сложно воспитать и приобрести, и которого я сама, несмотря на все строгое воспитание, была напрочь лишена.

Княгиня в любых ситуациях умела оставаться вежливой. Ни гнев, ни раздражение не отражались на ее лице, улыбка ее всегда оставалась сдержанной. Однако, стоило лишь дверям в личные покои закрыться за ее спиной, как на смену кроткой лани в чертах лица проступала истинная тигрица — такова была ее звериная половина. За напускным княжеским величием, как оказалось, скрывался до неприличия страстный, взрывной характер. Хватило одного скандала с этой фурией, чтобы и мой брат раз и навсегда понял, кто достался ему в жены.

— Тебе уже сообщили о приезде гостей? — поинтересовалась Светава, изменив первоначальное направление движения, бесцеремонно усевшись на мою кровать и поглаживая круглый живот.

Юрас закатил глаза и устроился на кресле — вольно-бесстыжее поведение княгини в присутствии ближнего круга давно служило причиной его беззлобных ироничных насмешек, поднимающих настроение и ему, и самой Светаве.

— Нет. Я только вернулась, а болтовню девочек из свиты я стараюсь не слушать. У меня от их щебета голова болеть начинает.

— И зря! — с нотками неодобрения протянула княгиня, подаваясь ко мне. — Сплетни — простой и дешевый способ получения информации.

До недавних пор