Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне - Геннадий Обатуров

Он поддержал предположение о постоянном закреплении за танковыми частями по одному стрелковому батальону.

– Такой пехотой будем управлять мы, и она нас не подведет! – эмоционально закончил он.

В своем заключении генерал Курочкин в частности сказал:

– Обмен мнениями о причинах неудач – урок для всех и в первую очередь для общевойсковых и артиллерийских командиров. И хотя не все зависит от армейского командования, впредь на подготовку прорыва отводить время столько, сколько требуется. Будем просить вышестоящее командование о выделении на операции достаточного количества боеприпасов.

С совещания возвращались мы с надеждой на перемены.

3. Неосуществленный замысел

По прочтении очередной сводки Совинформбюро, записанной при прослушивании радио, подполковник4^ Коллеров проговорил:

– Хорошо наступают южные фронты. Вот уже на подступах к Ростову взяты города Шахты, Батайск, Азов. Молодцы!

– Но и силы у них, наверное, не те, что у нас, к тому же -бескрайняя степь, – заметил я.

Тут вступил в разговор новый начальник штаба полка капитан Василий Михайлович Бескоровайный, являвшийся до назначения на эту должность заместителем начальника штаба.

– Позавчера начальник разведки штаба БТ и MB армии при ознакомлении нас, начальников штабов танковых частей с группировкой фашистских войск перед Северо-Западным фронтом, подчеркнул, что гитлеровское командование с начала контрнаступления под Сталинградом и по настоящее время не смогло снять и перебросить на юг ни одной дивизии из противостоящих нашему фронту. Более того, наступательные действия фронта заставили противника перебросить для восполнения потерь Демянской группировки из-под Ленинграда и Волхова три дивизии. Это облегчило прорыв блокады Ленинграда. Выходит, и мы – молодцы!

– Это меня не утешает: ведь мы топчемся на месте, – сказал командир полка.

Победа на юге радовала и побуждала к действиям. И нам хотелось, наконец, добиться успехов. Поэтому получение полком новой боевой задачи вызвало воодушевление. Она определялась приказом командира 370-й стрелковой дивизии, которой полк придавался.

Дивизия должна была на правом фланге одним стрелковым полком обороняться, а двумя полками прорвать оборону противника южнее ручья Объезжего, разгромить противника в районе Симоново, Росино и овладеть высотами западнее этих населенных пунктов.

Нашему полку, назначенному на поддержку 1234-го стрелкового полка, который наносил удар севернее высоты 59,5 на Росино, приказом предписывалось подавить живую силу и огневые средства противника на переднем крае и, прорвав его совместно с пехотой, вторым эшелоном с десантом автоматчиков стремительно выдвинуться вперед, овладеть Росино и удержать его до подхода стрелкового полка. С этой целью полк усиливался ротой автоматчиков, а для поддержки огнем с закрытых огневых позиций назначался один артиллерийский дивизион.

После прочтения приказа я сказал командиру полка:

– Учтены, наконец, наши просьбы о размещении десанта на танках второго эшелона и выделении артиллерии. Замысел оригинальный, но все главное за вас решено: и построение боевого порядка, и способ действий.

– Да, некоторые из наших предложений поняты. Жаль, что вверху решают то, что следует решать нам, и тут, считай, просматривается стиль подполковника Пшенецкого. – И, поразмыслив, добавил: – Но никакая оригинальность не даст успеха, если артиллерия и авиация не проложат танкам и пехоте путь!

Это было 7-го февраля 1943-го года. Тотчас командир, заместитель по политчасти, начальник штаба и я направились на КП дивизии. Вследствие больших снегопадов глубина снежного покрова достигла в среднем 70-ти сантиметров. Образовавшиеся в ходе расчистки по сторонам дорог снежные валы создавали впечатление, что движемся по широким траншеям, из которых, даже находясь в башне бронеавтомобиля, не были видны значительные по ширине участки местности.

В полдень на КП дивизии мы нанесли на карты данные о противнике, боевые задачи свои и соседей. Справа 1232-й стрелковый полк с 3-м гвардейским тяжелым танковым полком имел задачу захватить Симонове А слева 26-я стрелковая дивизия с 56-м танковым полком наносила удар севернее Сорокине на Большое Степанове

Местность по материалам карты и при беглом взгляде на нее выглядела достаточно открытой, с небольшими рощами и редкими кустарниками, но наличием оврагов и заболоченных впадин.

– Это – наиболее доступное для танков направление, – говорил командир 3-го танкового полка. – Мы здесь наступали в ноябре 1942-го года с 43-й гвардейской Латышской стрелковой дивизией. Уже тогда были оборудованы батальонные районы обороны в две линии со сплошными траншеями по переднему краю и ближайшей глубине.

– Ясно, что противник обороне такого направления уделяет особое внимание, – согласился с ним подполковник Ершов.

И действительно в полосе наступления двух полков 370-й дивизии в обороне значилось до половины 290-й пехотной дивизии гитлеровцев45. На сей раз на наших картах было больше сведений о противотанковых средствах, других огневых точках и артиллерии противника, чем при подготовке к предыдущим боям.

Вслед затем с вызванными командирами начал работу на картах командир дивизии генерал-майор Евгений Михайлович Андреев. Он приближался уже к пятидесятилетнему возрасту, однако был еще достаточно энергичен, четко и спокойно распоряжался. В начале он сказал:

– Целью готовящегося наступления, как и прежде, является перерезать Рамушевский коридор и отсечь фашистские войска на плацдарме. Навстречу нам из района Залучье наносит удар 53-я армия. Посмотрите на карту: единственная дорога из Старой Руссы на Демянск идет сразу за рекой Пола, через Уполозы, Корпово. Стоит нам выйти к реке, как Демянская группировка лишится этого пути.

После такого радужного вступления, он коснулся двухэшелонного построения танковых полков:

– Командарм в данном случае согласился с предложением армейских танкистов. Посадка десантов на танки первой линии себя не оправдала. Теперь имеется в виду использовать ослабление огня после захвата танками и пехотой первых опорных пунктов для быстрого броска вперед второго танкового эшелона с десантом и захвата Симонова и Росина. Что, по-вашему, для успеха этого нужно?

– Нужно то, что до сих пор не удавалось, – ответил подполковник Ершов. – Опорные пункты до села Росино включительно в ходе артиллерийской и авиационной подготовки надежно подавить, противотанковую артиллерию – уничтожить, а поддержку броска огнем сделать непрерывной.

Так снова вопросы артиллерийского и авиационного наступления заняли в организации взаимодействия главное место. К тому же вскоре поступили сведения о том, что в районе Симоново, Уполозы, Большое Степаново, во втором эшелоне, расположилась в обороне частью сил 225-я пехотная дивизия.

– Можно не сомневаться, что подготовка к наступлению, к тому же на одном и том же направлении, фашистами обнаружена. А каково, Василий Михайлович, соотношение сил в полосе наступления дивизии? – спросил начальника штаба командир полка.

– Штаб дивизии его считает: по пехоте – 1,1:1, по артиллерии – 3:1, по танкам и самоходкам – 2:1 в нашу пользу. Это без учета 225-й пехотной дивизии, – доложил Бескоровайный.

– Артиллерии в дивизии с приданным гаубичным артполком – шесть дивизионов. А для подавления восемнадцати взводных опорных пунктов в ходе артподготовки требуется девять дивизионов. Да еще что-то надо дать обороняющемуся полку, – сказал я. – Артиллерии явно не хватает.

– С таким незначительным превосходством даже обычную оборону не прорвешь, не говоря уже о такой крепкой, как перед нами, – заключил подполковник Ершов. (Артиллерийское наступление и авиационное наступление по своей сути заключались в надежной подготовке атаки огнем и в непрерывной поддержке пехоты и танков артиллерийским огнем и ударами авиации на всю глубину наступления. Они впервые были применены в контрнаступлении под Сталинградом). Беспокойство за надежность огневого поражения первыми высказали комдиву командиры стрелковых полков; их поддержали командиры танковых полков.

– Что же, недостаток артиллерии восполним за счет увеличения продолжительности артподготовки. Сейчас она установлена – один час 15 минут. Будем просить увеличить, – подумав, ответил генерал Андреев.

– Но с боеприпасами может быть осложнение, – включился в разговор командующий артиллерией дивизии. – Если начало наступления не будет отнесено дальше, то не только добавочные боеприпасы, но и те, что назначены, не успеем подвезти. Дорога-то одна на полторы армии, и она забита.

Да, мы знали эту дорогу от станции Крестцы, по которой полк совершал марш, и волновала она нас повседневно. Только благодаря исключительной энергии и организованности такого человека, как капитан Африн, умевшего виртуозно протаскивать по ней колонну автомашин тыла, полк всегда вовремя обеспечивался всем необходимым.