Мавритания - Анна Ковальска-Левицка

Так возникли поселения, подобные Лзуги, заселенному санхаджийским племенем лемтуна, и второму, еще более крупному и великолепному, Аудагасту, в Юго-Восточной Мавритании. В IX–XI веках Аудагаст был чем-то вроде столицы племени санхаджа. Дома и многочисленные мечети были построены из камня, в красивых садах рядом с финиковыми пальмами росли инжир, виноград и пшеница. Воды было в изобилии, а население занималось торговлей и различными ремеслами. Здесь расцвела наука. В X веке правители Ганы покорили племя санхаджа, но не уничтожили город, а, наоборот, расширили его и придали ему блеск.

Теперь обратимся к истории Мавритании, связанной с югом страны, истории, которую создавало черное население Судана. Южная часть современной Мавритании, ее субсахарская зона и прибрежная территория были тогда, а в значительной степени остаются и сегодня в руках негроидного населения, которое занималось земледелием и скотоводством. Одновременно, используя свое приграничное положение и пролегавшие здесь торговые пути, оно завладело всей торговлей между югом и севером. Созданию государства способствовала постоянно угрожавшая с севера опасность нападений кочевников-берберов. Чтобы защищать свою землю и богатые торговые города, нужны были армия и крепкая власть. В этих условиях сформировалась мощная империя Гана, первая и наилучшим образом организованная из всех, существовавших тогда в Западной Африке. Нам неизвестна точная дата ее создания, но она существовала уже в VIII веке. Более обстоятельные сведения о ней дошли до нас только от торговцев и арабских путешественников, которые посещали ее в период наивысшего расцвета, приходившегося на X–XI века. Создателем империи был парод сараколо (сонинке), но в нее вошли и многие другие народы, которым сараколе предоставили полную свободу. С юга граница проходила примерно вдоль рек Нигер и Сенегал. Большая часть территории Ганы приходилась на современную Юго-Восточную Мавританию — долину реки Сенегал, районы Тагант и Ход. На территории современной Мавритании находилась и столица Ганы, у нее было то же самое название. Обычно считается, что она находилась на месте нынешних развалин Кумби-Сале, на юг от Тимбедры. И второй крупный торговый город Ганы, захваченный у берберов, Аудагаст, также находился в пределах Мавритании.

Правитель Ганы избрал себе титул «тунка», что на языке сараколе значит «царь». Он имел сильную и хорошо обученную армию из пеших лучников и конницы. Но эта армия служила только для защиты, потому что тунка предпочитали мир войнам, истреблявшим население страны. Они заботились о сельском хозяйстве, наблюдали за работой золотых приисков в долине Сенегала и его левого притока Фалеме, о том, чтобы могли развиваться ремесла, чтобы торговцы спокойно передвигались по их территории и торговля сосредоточивалась бы в городах. Цари Ганы стремились к порядку и справедливости в стране. Власть они осуществляли сами, но прибегая к помощи чиновников. Утром и вечером царь лично объезжал столицу, чтобы иметь представление обо всем, что в ней происходило. Остальными провинциями управляли губернаторы, которые должны были информировать повелителя. Несмотря на то что правители и их подданные были анимистами[9], они отличались большой религиозной терпимостью, сами строили мечети, поддерживали мусульманских торговцев, даже пользовались услугами советников-мусульман.

Тунка жил в прекрасном с африканской точки зрения дворце. Вся его жизнь сопровождалась сложным церемониалом, который в глазах подданных делал его персону еще более значительной. Он, как, впрочем, и его сановники, сгибался под тяжестью золотых украшений, а царский конь был привязан у дворца к слитку чистого золота. Царей хоронили торжественно — с оружием, лошадьми и всеми слугами. Наследником престола был не сын царя, а его племянник. В этом проявлялась приверженность былым традициям матриархата.

Караванные торговые пути, проходившие в средние века через район Западной Сахары. Они существовали до XIX в.

Богатству государства соответствовала пышность его столицы. В конце X — начале XI века в ней проживало около 15–20 тысяч жителей, что не только для Африки, по и для любой страны мира того времени было цифрой довольно значительной. Сюда приезжали торговцы со всей Африки и даже из Европы. Торговали медью, серебром (с севера), но прежде всего — золотом, которое поставляли богатые рудники сенегальского бассейна. В Экваториальной Африке находили спрос огромные плиты соли из северосахарских копей. С севера привозили ткани и сушеные фрукты. А юг вместе с золотом предлагал и другие свои богатства: разноцветные перья неизвестных на севере птиц, слоновую кость, черных рабов, которые очень ценились на рынках севера.

Конечно, как это обычно и происходит, достигшее сказочных размеров богатство королей Ганы возбуждало аппетиты кочующих народов севера. Государство высокой культуры, придерживавшееся мирной политики, могло существовать лишь до тех пор, пока противник был немногочисленным, а его военный потенциал слишком слабым, чтобы победить армию тунки. Только хорошо организованные Альморавиды, которыми руководило не одно желание грабежа, но и религиозный фанатизм, оказались способными сломить мощь Ганы, уничтожив ее в 1077 году, после чего она уже не могла подняться. Альморавиды разграбили сокровища и истребили население, разрушили два больших торговых города — Гану и Аудагаст. Оба города были так основательно стерты с лица земли, что сегодня можно лишь высказывать предположения об их местонахождении.

После падения Альморавидов Гана вернула независимость, но никогда уже не обрела утраченного величия, значения и авторитета. Объединенные когда-то под скипетром правителей Ганы малые народы и племена начали проводить собственную политику. Там, где некогда царили мир и благосостояние, теперь происходили междоусобные войны, грабежи, резня, и вскоре государство вообще перестало существовать. На этот раз окончательно.

Гану уничтожили Альморавиды, совершенно новая сила, проникшая не только в Сахару, но и в Западную Африку. Они достигли даже Европы. Чтобы передать их историю, предстоит вернуться к берберскому племени лемтуна, которое жило в Адраре и играло значительную роль среди других племен группы санхаджа. Их вожди выбирались, как правило, только из представителей «знати». Они распространяли свою власть на другие племена, а время от времени пытались даже объединить их.

В источниках эти вожди часто фигурируют как «цари Аудагаста» — города, занятого позднее Ганой. Один из таких вождей племени лемтуна, Яхья ибн Ибрахим, совершил паломничество в Мекку (1048–1049). Вместе со свитой он впервые прошел огромную территорию, захваченную арабами, встречая на пути города с высокой культурой и знакомясь с утвердившимся уже ортодоксальным исламом. Пребывание в самой Мекке позволило им соприкоснуться с религией Пророка в первозданной форме. До этого они знали ее в значительной мере искаженной. Собравшись в обратный путь, участники похода взяли с собой миссионера, благочестивого и ученого мужа по имени Абдаллах ибн Ясин, выходца из Марокко. Строгие правила, которые он проповедовал, не очень устраивали местных властителей племен и народностей. Оскорбленный миссионер удалился в сопровождении всего лишь двух братьев — Абу Бекра и Яхьи ибн Омара ибн Телагагина, предводителей племени лемтуна. И поселился он на «небольшом холме, окруженном водой». Так описывает это Ибн Халдун, арабский историк XIV века, в «Истории берберов». Принято считать, что это место находится на острове Тидра у Атлантического побережья, недалеко от столицы Мавритании. Прибыв туда, благочестивые мужи начали совершать религиозные обряды. Слухи о них разнеслись далеко по стране, и каждый, «кто хранил в сердце хоть зерно добродетели», как пишет летописец, поспешил к ним. Когда собралась уже тысяча воинов племени лемтуна, их духовный предводитель Абдаллах ибн Ясин сказал: