Как я как бы забеременела (сборник) - Антонина Глушко

– Нам, наверное, следует познакомиться, – едва мы выехали за городскую черту, сказала родительница нашего нового учителя. – Меня зовут Надежда Степановна. Кстати, я тоже учительница. Сейчас в отпуске. Посмотрю, если понравится ваша деревня, возможно, тоже переберусь к сыну. Надеюсь, мне найдётся в школе место учительницы английского языка?

– Ещё как найдётся! – заверил её мой друг. Он вновь был весел и активен. – Фёдор Табаков, – протянув руку назад с переднего сиденья, представился он женщине.

– Уж не родственник ли нашего знаменитого артиста? – улыбаясь, спросила Надежда Степановна.

– В некотором роде, – с некоторой загадкой хмыкнул мой друг.

Этот неисправимый фантазёр сел на своего любимого конька и его понесло по кочкам.

Знаменитая Фёдорова фамилия была музейным экспонатом всей нашей танковой дивизии, в которой мы служили с фантазёром. Дошло до того, что на вопросы: а не родственник ли он артисту Табакову, туманно намекал, дескать, едва ли не его сын. Тем более что обличьем своим и впрямь походил на знаменитость.

Колобковая внешность, улыбчатое добродушное лицо с лукавыми кругленькими глазками; вдобавок с такими же светлыми, как у артиста, волосами: впрямь сын Олега Табакова, ни дать, ни взять!

Однажды в нашу часть приехали артисты, и надо такому случиться, что среди них был и знаменитый тёзка моего друга. После представления, когда артистов кормили обедом в солдатской столовой, Фёдор ринулся к знаменитому Олегу Табакову.

Тот с улыбкой обратил внимание на танкиста, заговорил с ним, о чём был разговор, никому не известно, однако все увидели, как знаменитость обнял нашего Фёдора, и дружески похлопывая по спине, некоторое время держал того в своих объятьях.

С тех пор уже ни у кого не оставалось сомнения, что сержант Табаков – родственник знаменитому артисту, не менее как родной сын. После этого фантазиям Фёдора не было конца. На него смотреть приезжали даже из соседних частей, просили автограф, и чего-либо спеть, хотя знаменитый «родственник» отродясь ничего не пел. Однако возвеличенный Фёдор, не смущаясь, противным голосом изображал вокал, за что получал оглушительные аплодисменты однополчан.

– Это мой сын, Владимир Андреевич, конечно, для вас просто Володя, – представила женщина учителя. – После армии поступил в институт и окончил его, – рассказывала мама молодого специалиста. Тот сидел и улыбался. – Между прочим, мастер спорта по самбо. Служил в десантных частях, – хвасталась родительница десантника. – Он думает не только математику и физику преподавать в школе, но и заниматься с мальчишками спортом. Это его мечта.

«Прямо не учитель, а вундеркинд какой-то», – с неприязнью к учителю подумал я, мстя ему за оставшихся где-то учительницу и моих малолетних детей. Я тоже представился, однако руки не протянул – был занят баранкой.

В деревню прибыли затемно. Подъехали к Правлению, где на крыльце стоял, опираясь на палку, наш хромоногий деревенский Голова.

– Ну, слава Богу, приехали, – сказал он, ковыляя к машине.

Поздоровавшись с гостями, поведал о замене учительницы и пригласил всех в Правление.

– А ты откуда взялся? – с удивлением обратился он к Фёдору, видя, как тот, выбравшись из машины, стал помогать приехавшим вытаскивать из багажника поклажу.

– Он ездил в город по делам, и вместе с нами вернулся назад, – пояснил я Петровичу. Однако по выражению его лица понял, что мне он не поверил, зная шебутную натуру моего друга.

– Не вытаскивайте чемоданы, – распорядился председатель.

И, видя, что Фёдор собрался уходить, окликнул его:

– Погодь, парень, ты пригодишься, – все направились в ярко освещённое Правление. – Время позднее, да и гостям нужно отдохнуть, знакомиться будем завтра. А пока, Сашок, отвези гостей в учительский дом. Там Нюрка всё вымыла, натопила печь, воды натаскала и нагрела её целый котёл. Еда там тоже есть, в холодильнике. А ты, – теперь обратился он к Фёдору, – поможешь гостям занести чемоданы.

– Да вы не беспокойтесь, мы сами справимся, – подал голос немногословный учитель.

– Спасибо вам за заботу, – поблагодарила Надежда Степановна председателя.

– Да что там, располагайтесь. В доме есть радио, телевизор; конечно, не как в городе, но вы не беспокойтесь. Всё ваше хозяйство будет вести Нюрка. Это моя уборщица из Правления, – пояснил он. – Не буду вам надоедать, завтра встретимся, и обо всём поговорим, а сейчас отдыхайте. Сашок, – остановил он меня на пороге, – отвезёшь гостей, подскочи сюда, подбросишь меня домой, а то моя бабка звонила, тревожится, приехали вы или нет. Надо ей всё рассказать. – Попрощавшись, он вернулся в контору, гости направились к машине.

Этой ночью я так и не заснул. Рвущиеся из груди рыдания об учительнице и троих моих детях, как мне теперь представлялось, оставленных на произвол судьбы, тугой удавкой сжимало моё сердце. Непереносимая тоска захлестнула меня с головой. Слёзы застили глаза, причиняя ещё большие страдания.

Фёдор, понимая моё состояние, не совался с утешениями, считал себя виновным в обломе с учительницей, и теперь всячески старался в нашем разговоре уходить от болезненной для меня темы.

Тяжкие переживания скрашивались для меня молчаливой мстительностью к Владимиру Андреевичу, виновнику, как я считал, всех моих несчастий. Не прояви этот патриот героического пыла отправиться в деревню обучать сопливых пацанов, сейчас я уже устраивал бы свою семейную жизнь.

Пусть теперь сам отмахивается от хлопотуна, клещом вцепившемся в него со своим сватовством. Я всё чаще и чаще стал замечать своего друга в обществе учителя-холостяка. Ясно, Фёдор вёл убийственную пропагандистскую агитацию по сватовскому делу. Однако аскетический образ жизни учителя сводил на нет усилия хлопотуна сбить того с холостяцкой орбиты.

Вслед за появлением в нашей деревне Владимира Андреевича, к нам из отдела здравоохранения прислали врача, молодую симпатичную русоголовую Светлану Юрьевну, назначенную заведовать нашим давно не функционирующим фельдшерским пунктом. И лекарское дело в Занодворовке наконец-то ожило.

У врача даже появилась помощница – санитарка, Нинка Бочкина, в прошлом году поступавшая в медицинский, но не прошедшая по конкурсу. Однако мечты своей девчонка стать врачом не оставила, и теперь в «медучреждении» нарабатывает медицинский стаж санитаркой.

Проведя определённую сватовскую работу, хлопотуну удалось всё же склонить учителя к женитьбе на хорошенькой Светлане Юрьевне. Сейчас молодожёны живут в учительском доме. Поговаривают, вроде бы у них намечается прибавление. Я же не дружу с учителем по двум причинам: во-первых, завидую его семейной жизни, а во-вторых, не могу простить ему своей учительницы.

Конец августа. Скоро малышня горохом сыпанёт в обновлённую, стараниями Владимира Андреевича школу ставшего к этому времени директором, и, надо отдать должное, довольно толковым. Наша Занодворовская школа благодаря молодому учителю стала известным просветительским учреждением. И не только успеваемостью своих учеников, но и спортивными достижениями на районном уровне.

К нашей деревне подвели даже асфальтовую дорогу, на очереди подведение газа, и всё это не без хлопот нового учителя. Много хорошего сделано его усилиями за прошедший год. Однако это не примирило меня с ним. Я так и не простил ему свою учительницу и моих детей.

Деревня наша стала разрастаться. Появились коттеджи «новых русских», внедрявших бизнес в сельское хозяйство. Наш хозяин расплатился с нами «натурой»: кормами для скота со своих укосных угодий, зерном и картофелем, частично выдал денежные суммы, вырученные от продажи ранних овощей.

Мы с Фёдором не в обиде. Главное – набираемся опыта, учимся у него хозяйствовать. Мечтаем с другом организовать в нашей деревне собственный бизнес. Какой, ещё не решили, но обязательно придумаем. Хотя есть задумка стать мукомолами. Молоть зерно на муку, изготавливать комбикорм – выгодное дело. Растёт сельское поголовье скота. Почти у каждого деревенского жителя на подворье корова, а то и не одна. Да и фермеры могут стать нашими постоянными клиентами.

Подходя к дому, я заметил своих родителей, рядышком сидевших на скамеечке у калитки. Значит, поджидают меня, и не ошибся.

– Сынок, – сказала мамка, – Нюркина девка прибегала, сказала, что тебя вызывает Петрович.

– Зачем, не сказала? – просто так спросил я, а мог бы и не спрашивать.

– Нет, сказала, чтобы ты срочно пришёл в контору.

Я уже знал, зачем. Я долго ждал этого дня, и вот, наконец-то, кончатся мои бессонные ночи. Кончится моя тревога за родных и любимых троих моих детей и учительницу.

– Сашок, – протягивая навстречу мне сухую жилистую руку, сказал Петрович. – У тебя завтра выходной? Надо смотаться на станцию, привезти молодого специалиста. Наконец-то присылают нам учительницу русского языка и литературы. А то хоть самому становись с мелом у доски и обучай детвору азбуке, – озабоченно пояснял он, словно мне неизвестно, что до сих пор ещё никем не занято место моей учительницы в нашей школе.