Как я как бы забеременела (сборник) - Антонина Глушко

– А для чего? – спросил я у матери, не догадываясь, зачем я понадобился Голове, если работаю у частного предпринимателя, то есть у фермера.

– Не знаю, сынок, она не сказала, зачем. Велели прийти, и всё. Ты сходи, а то Петрович рассердится.

Петрович – наш поселковый Председатель, по-простому Голова. Старый, можно сказать, древний. Никто не знает, сколько ему лет. Однако это энергичный и неунывающий человек. В прошлые советские времена секретарствовал в партийной организации колхоза. После развала Союза в город его не позвали, там он оказался никому не нужным, как впрочем, и многие.

Но и бросить человека на произвол судьбы где-то там, в руководящих недрах, всё же не рискнули.

Человек отдал всю свою сознательную жизнь служению партии и правительству. Вот и придумали для старика должность Председателя, с окладом в две тысячи двести рублей, маленьким, но всё же это было прибавкой к его едва ли не аналогичной пенсии.

Петрович был таким же мужиком, как и его деревенские земляки. Несмотря на руководящий пост, не зазнавался, не кичился перед односельчанами, воевал в Великую Отечественную, был тяжело ранен в ногу, отчего при ходьбе сильно заваливался набок.

– Заходи, Сашок, – приветствовал он меня, привстав из-за стола и протягивая сухую жилистую руку. – Хорошо, что пришёл. Ты завтра работаешь? Ведь выходной вроде бы. Или у хозяина для вас нет выходных? – с ревнивыми нотками в голосе проговорил этот насквозь пропитанный социалистическим сознанием патриот.

Он, как и многие другие, никак не может смириться с частной собственностью в деревне. Как-то мирило его с моим «хозяином» хоть то, что тот был ранее колхозным агрономом, и оказался так же, как и он сам, выброшенным за борт жизни. Правда, агроном относительно Петровича совсем ещё «молодой» мужик. Ему едва перевалило за пятьдесят.

– Он хоть платит вам за работу или у вас только одни трудодни? – засмеялся ветеран, по-видимому, вспомнив колхозные крестики в бытность своей молодости.

– Платит, – сказал я, скрывая положение моего несчастного «шефа»

– Сашок, у меня к тебе просьба. Мой водитель отпросился на свадьбу сестры в Сосновке, а тут пришла срочная телефонограмма. К нам наконец-то отдел образования направил молодого специалиста – учительницу русского языка и литературы. Сам знаешь, в деревню сейчас никто из молодёжи не хочет ехать. И с учителями у нас в школе просто беда.

Мне это было отлично известно. В школе постоянно не хватало учителей и раньше, а сейчас и подавно никого и пряником не заманишь. Тем более этот самый пряник для учителей чёрствый и ржавый. Так и работают в ней до сих пор те, кто учил ещё моих родителей, не говоря уже обо мне. Одни пенсионеры. И вдруг что-то новенькое: присылают учительницу. Просто невероятно: что это за экспонат направляется в нашу школу?

– Завтра нужно смотаться на станцию и встретить эту самую учительницу. Нам сообщили, что её поезд прибывает в семнадцать двадцать. Вагон, правда, не указали. Да ты сам увидишь, будет стоять молодая девушка с узлами. Возьмёшь мою машину, я сейчас тебе нацарапаю доверенность, – доставая из стола лист бумаги, продолжал Петрович, даже не поинтересовавшись, могу ли я поехать за учительницей или нет. – Надеюсь, права ещё не утерял? Ведь ты в основном-то рулишь на тракторе, – старательно списывая данные со своего паспорта и автомобильного документа, утвердительно сказал он.

Петрович не зря сказал, что в «основном»: дело в том, что водительское удостоверение я получил ещё десятиклассником до Армии, занимаясь на уроках труда обучением вождения автомобиля в местных колхозных мастерских. Экзамен принимать приезжала к нам комиссия из города, а вождение сдавали непосредственно в ГАИ.

Предложение старого Председателя «смотаться» на станцию на его автомобиле для меня одно удовольствие. Я и до сдачи экзаменов гонял на колхозной машине, подрабатывая на каникулах по подвозке воды к полевым станам, обедов механизаторам, запчастей к агрегатам. Да и работая у фермера, мне приходится иногда кататься на его личной «Ниве» по хозяйственным делам в пределах хозяйственных угодий.

– Нет, не потерял, – сказал я. – Они у меня в порядке, – радуясь, что снова сяду за баранку, хотя и старой, но такой желанной для меня председательской «Волги». Прокачусь с ветерком.

Такого, чтобы отказать Петровичу в его просьбе, у меня и мыслях не мелькнуло. Тем более осознавал важность порученного дела: привезти в деревню молодую учительницу. Событие – уму не постижимое.

Выйдя из Правления с доверенностью в кармане, я направился назад, к дому. Наверняка, мать с отцом уже ломают голову: зачем это их сына вызвали в Правление. Так и вышло: они сидели на лавочке у калитки и с тревогой поглядывали в мою сторону. Присев рядом с ними, я передал им разговор с Петровичем. Те были несказанно удивлены, что в нашу школу приезжает новая учительница. Для них тоже явилось это неслыханной новостью.

Из своей калитки вышла соседка, поздоровалась и уселась рядом с родителями. Оставив их обсуждать необычайное деревенское событие, я отправился в колхозный гараж, проверить состояние автомобиля. Завтра на нём предстоит мне совершить исторический для нашей деревни рейс.

Не доходя до бокса, услышал, как меня кто-то окликнул. Обернувшись, увидел: в мою сторону скачками несётся Фёдор.

– Санёк, подожди! Ты куда это направился?! – подбегая ко мне, запыхавшись, осведомился друг.

– Иду в гараж.

– В колхозный? – назвав гараж по старинке, спросил он, с недоумением уставясь на меня.

– В колхозный, – загадочно сказал я, решив пока не раскрывать тайны умирающему от любопытства Фёдору.

– Нет, ты постой, что случилось?! Ты объяснишь, наконец, мне, что происходит?! – наскакивал на меня хлопотун, пока ключом, выданным Петровичем, отпирал я заржавевший гаражный бокс. – А где Колька? – продолжал он допытываться теперь уже о председательском шофёре.

– На свадьбе у сестры, в Сосновке, – тут я не стал делать тайны.

– Ты что, решил куда-то ехать? – не унимался Фёдор, ошеломлённый моими действиями. Я сжалился над ним и всё ему выложил.

– Вот это даааа! – уставясь отсутствующим взглядом в ободранную гаражную стенку, медленно протянул он.

По его лицу я понял, что в голове у него стали происходить какие-то мыслительные процессы. И не ошибся.

– Слушай, а ведь это предначертание свыше. Поедешь встречать учительницу, и не исключено, что это и будет твоя судьба, – полез он на своего любимого сватовского конька.

– Да брось ты пороть чепуху, – роясь под капотом, отбивался я от друга.

Что греха таить, у меня и самого мелькнула подобная мысль, как только Петрович поручил встретить учительницу. А теперь её озвучил и Фёдор.

– Какая чепуха! Какая чепуха! – хлопотун бегал вокруг машины, мешая мне приводить её в порядок: не за дровами еду – за человеком. – Ты во сколько выезжаешь завтра? – спросил он, явно затевая что-то такое по своей линии.

– А что?

– Я поеду вместе с тобой, – тоном, не допускающим возражений, произнёс Фёдор. – Танька давно мне долдонит: купи да купи бак для засолки капусты. Вот как раз и съезжу с тобой. Куплю его в городе. – Он как-то задумчиво, с растяжкой в голосе произнёс своё решение.

Я не возражал против общества своего друга. Думаю, он не станет мне помехой в знакомстве с молодой учительницей. Напротив, поможет поближе узнать девушку. И вдруг у меня полыхнуло в мозгу: а если эта учительница вовсе и не молодая девушка, а замужняя пожилая женщина? Однако я тут же отбросил подобную мысль. Слишком уж она не вписывалась в мои фантазии, тем более Петрович сказал, что присылают молодого специалиста, а не просто учительницу.

«Я уподобляюсь Фёдору», – одёрнул я себя в своих фантазиях.

– Значит так, – Федька, сидевший рядом со мной на переднем сиденье, сразу взял быка за рога, когда мы с ветерком мчались на председательской «Волге» в сторону города, и стал планировать моё знакомство с учительницей. – Ты сразу не кидайся на неё, – инструктировал он меня на первую встречу, словно я, подобно дикарю, приготовился кидаться на незнакомую девушку. – Неизвестно ещё, какого она воспитания, может испугаться, не так понять тебя, – развивал он свои фантазии.

Вот уж где ему предоставилось поле деятельности сватовства! Я молча следил за дорогой и совсем не возражал против подобных наставлений.

– А вдруг она мне не понравится? – высказал я своё сомнение.

– Нет, вы посмотрите на него! Она ему не понравится! Да кто ты такой! Видите ли, начал перебирать! Нравится, не нравится… Некрасивую не примут в педагогический институт, – резонно заявил он, однако и у него самого в голосе промелькнули нотки сомнения относительно привлекательности учительницы.

Я решил не возражать своему другу, страстно мечтая в действительности встретить девушку, которая мне бы понравилась, полюбить её и жениться на ней. Я уже полностью подпал под влияние своих фантазий в осуществлении счастливого будущего.