Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина

— Я только посмотрю, как мой брат разместился, и уйду, — для чего-то объяснила я. По-моему, за те деньги, которые содрал с нас портье, я могла бы хоть по потолку ходить, и это было бы мне позволено.

Мы поднялись в стилизованном под старину лифте на третий этаж. Я быстро отыскала номер "113-А", а Лекант все молчал.

И мне показалось, что в этом молчании сквозит обида.

Я отперла дверь, и мы вошли в помещение. Да-а! Шик, блеск и красота лезли здесь из каждого угла. Я посмотрела на Леканта. Тот словно сжался.

— Что с тобой, Лекант? — спросила я, волнуясь. — Тебе что-то не нравится?

— Здесь слишком роскошно. Я к такому не привык.

— Не обращай внимания. Ты здесь поживешь, пока не определимся с покупкой дома.

— С покупкой дома? — удивился Лекант.

— Конечно. Ведь тебе надо где-то жить.

— Я… я думал, что буду жить у тебя…

— Милый, это было бы прекрасно, но мои родители этого не поймут. К тому же… Если мы купим дом, то сможем поселиться в нем вместе.

Лекант просиял:

— Это меня вполне устраивает. Скажи, Тийя, а рублей, спрятанных в твоем маленьком кусочке бумаги…

— Пластика…

— …пластика, хватит, чтобы купить дом?

— Конечно, хватит. У нас в Щедром недорогая недвижимость. Только гостиницы дорогие. Ну ладно, располагайся, отдыхай, а я… наверное, пойду…

— Подожди, — Лекант притянул меня к себе, — обещай мне, что мы расстаемся ненадолго.

— Да мы вообще, считай, не расстаемся! Просто делаем небольшую паузу.

— Что делаем?

— Паузу. Ну перерыв. Я должна встретиться с родителями, чтобы они не волновались за меня. Куда это, дескать, я пропала.

— А ты расскажи им обо мне.

— Обязательно расскажу. Только что?

— В смысле?

— Откуда ты появился? Кто ты? Что собираешься делать?

Все это очень заинтересует моих родителей. Они люди любопытные.

Лекант помрачнел.

— Я не знаю ответов на эти вопросы, — промолвил он, — Но я обязательно узнаю! И тогда тебе не придется меня скрывать.

— Я не скрываю…

— Нет, Тийя, скрываешь. Но я не сержусь на тебя. Я люблю тебя. Я благословляю тебя.

— Лекант…

— Ты спасла меня из небытия. Ты поверила в свои сны. Моя благодарность безмерна.

Он сжал меня в объятиях. О большем я не могла и мечтать. Мы какое-то время простояли так, обнявшись, а потом я пробормотала:

— Лекант, мне пора идти.

— Да, конечно, — сказал он, не размыкая объятий.

— Лекант…

— Я отпущу тебя, но только после…

— После чего?

— Поцелуй. Мне понравилось, как ты это делаешь.

Я засмеялась, а потом крепко поцеловала его.

— Все. Выпусти меня.

Лекант разжал руки:

— Повинуюсь, моя госпожа.

Я подошла к двери.

— Мы еще встретимся сегодня? — спросил меня Лекант.

— Уже очень поздно. Мои родители будут волноваться. Завтра утром я приду к тебе в гостиницу, чтобы проследить за тем, как ты завтракаешь.

— Хорошо, — сказал Лекант, — я буду ждать.

И я покинула "Цепеш", хотя все мое существо противилось этому. Я бы предпочла обновить с Лекантом гостиничную кровать, но…

Это уж слишком.

Не стоит торопить события.

Я быстро шла по аллее, уводящей меня от гостиницы, и тут на меня спикировало черное нечто. И повалило на землю. От неожиданности я даже забыла закричать. Меня спеленали, словно мумию, и повергли во тьму. А потом все вернулось на свои места, и довольно знакомый голос сказал:

— Сорри, я, кажется, снова ошибся.

Ну конечно! Кто бы это еще мог быть!

— Добрый вечер, Аларих, — сказала по-английски я.

— Добрый вечер, Тийя, — ответил он, складывая крылья. — Извини, что я снова ошибся.

Мы пошли рядом.

— Аларих, когда ты научишься отличать мертвое от живого? — улыбаясь, спросила я.

— Наверное, никогда, — пожал он плечами. — Я плохой вампир. Вот Эстрелита — это да, прирожденная вампирша.

— Где она сейчас, кстати?

— Они с Юлей заняты изготовлением состава, полностью заменяющего человеческую кровь. Чтобы можно было не охотиться на людей и быть сытым.

— И как успехи?

— Они испытывают состав на мне, поэтому я постоянно голоден. И еще у меня нарушена пространственная ориентация. Поэтому я так плохо пикирую.

— Бедный…

— Спасибо, Тийя, хоть ты меня жалеешь. А у тебя нет на примете плохого человека, которого я мог бы выпить без вреда для окружающих?

— К сожалению, нет, Аларих. Может, сходим в аптеку, купим донорской крови? Или нет, слушай, у меня появилась идея!

— Какая идея?

— Я тебе покажу одно кафе. Идем.

Мы быстро миновали аллею и сели в троллейбус. Я понимала, что безнадежно опаздываю к тому времени "икс", которое назначили мне для возвращения домой родители, но было жалко Алариха. Мается ведь, голодненький вампирчик!

Кафе "Сундук мертвеца" располагалось в округе, который изначально в нашем городе был отдан вампирам. И хотя вампиры Щедрого не охотились на людей и пили донорскую кровь, после захода солнца простые смертные остерегались тут появляться. Ну я ведь не простая смертная, верно?

В "Сундуке" подавали разогретую и качественную донорскую кровь, а еще сюда захаживали те ненормальные, которые по каким-то причинам хотели, чтобы ими угостился вампир. И таких людей было много, поверьте! Особенно девчонок в возрасте от тринадцати до шестнадцати. Они, видимо, надеялись, что гастрономическое знакомство с вампиром перерастет в нечто большее. В любовь, например. Наивные. Вампиры никого не умеют любить. Они вообще никого и ничего не любят, кроме крови. Таково мое мнение, и его я не собираюсь менять.

В "Сундуке" по случаю вечера было шумно. Я отыскала нам с Аларихом местечко, и мы сели. Что я делаю? Только и шляюсь по ресторанам да кафе! А моя диссертация?!

Впрочем, до диссертации ли мне, когда все мои мысли заняты только Лекантом.

— А? — переспросила я Алариха.

— Я спрашиваю, что ты будешь пить? Ты где витаешь?

— Ох, витаю… А пить ничего не буду. Мне пить нельзя, жидкости вредны для моего организма.

— Тогда я закажу себе донорскую кровь.

Вампиру принесли заказ, и он присосался к литровой кружке. Кровь здесь давали качественную, и было видно, что Аларих доволен. Я нетерпеливо оглядела зал. Мне пора было домой.

— Слушай, я пойду, наверное, — сказала я Алариху. — Меня родители ждут. Поздновато уже.

— Погоди, — неожиданно взял меня за руку вампир, — посиди со мной.

— Тебе что, скучно?

— Ужасно, — кивнул Аларих, отставляя пустую кружку. — Ты просто не представляешь, каким скучным является существование вампира.

— Да? А я думала, вы интеллектуалы, много читаете, много знаете и умеете, специализируетесь по части искусства…

— Чепуха. Все это — только для обольщения жертв. Надо же чем-то пудрить им мозги. На самом деле главное для вампира — это жажда. Она затмевает все.

— Слушай, а любовь?

— Что любовь? Вампиров связывает не любовь, а похоть. Никакое чувство не выдержит столетий. А похоть… Да, похоть держится долго. Ты думаешь, Эстрелита в меня влюблена?

— Думаю, да.

— Ни чуточки. Она просто инициировала меня для себя, как люди заводят комнатную собачку.

— Ну комнатную собачку тоже можно любить.

— А, это пустой разговор. Любовь, какой понимаете ее вы, люди…

— Я не человек.

— Все равно. Так вот, любовь, какой ее понимают люди, для вампира неуместна и отвратительна. А знаешь почему?

— Почему?

— В любви надо жертвовать. Собой. А вампиры жертвовать собой не привыкли. Скорее уж они пожертвуют кем-нибудь другим. О, кстати!

— Что?

— Я ошибаюсь или вон та миленькая девица смотрит на меня?

Я посмотрела в указанном направлении. Действительно, неподалеку от нас сидела за столиком одинокая хорошенькая девушка лет шестнадцати и во все глаза глядела на Алариха.

— Жертва, — прошептал Аларих.

Он кивнул девушке, та просияла. Встала из-за столика и, слегка пошатываясь, направилась к нам. Когда она села за наш столик, я уловила исходящий от нее крепкий водочный дух. Девица была пьяна, как калифорнийский золотоискатель, нашедший жилу. Вот только кто ее так напоил, шестнадцатилетнюю-то? Меня ведь густыми тональными кремами и черной тушью да подводкой не обманешь, я реальный биологический возраст сразу чую.

— Благословенны, ик, будьте, — сказала девушка. — Меня зовут Стеффи.

— Это Степанида, что ли? — попыталась я вернуть девушку на землю.

Та пьяно погрозила пальчиком:

— Всякие умертвия… будут еще тут! Степанидой меня назвали предки, а настоящие друзья зовут Стеффи.

— Я твой настоящий друг, не сомневайся, — заверил девушку Аларих. — Я никому не позволю называть тебя Степанидой.

— Спасибо, ик! А как тебя зовут?

— Аларих.

— Ух ты, какое имя-а-а! И ты настоящий вампир?